Правда, Соколовское «в шоке» относилось, скорее к ушлости Воробьёва и местной норуши.

«Сто процентов Шушана направила ту птичку-невеличку, чтобы он девицу от Костика отвлёк перед отъездом в исконные земли. Если девица такая же, как её папаша, то я могу их понять, а Константину только посочувствовать!» – Соколовский обладал превосходной памятью, так что легко вспомнил доклады Крамеша о том ушлом деятеле, который хотел отцапать у него клинику.

Филипп покинул глубоко задумавшегося беркута, вышел из его комнаты и наткнулся в коридоре на Таню, которая шла уже с готовыми снимками.

– А где Ильдар? – уточнила она.

– Ильдар? В глубокой прострации на тему «о времена, о нравы»! – усмехнулся Соколовский. – Кстати, Таня, а вы были в курсе того, что наш Воробьёв очаровал девицу Константина?

– Нет! И может, это не наш? – c сомнением уточнила Таня.

– Уверен, что наш! То-то у него такой довольный вид был. Вот же подпольщики!

Глава 6. Орла на шашлык

Когда Таня через гостиницу вернулась домой, покормив и устроив на ночь Ильдара, она попала прямиком к ночному чаепитию.

Да-да, можно сколько угодно говорить о том, что ночью есть вредно, но только не уютнейшей норуши, худощавому и растущему Врану, совсем худому Крамешу и абсолютно не худому, но на редкость уютному Терентию.

Эта компания полюбила дожидаться Таню с ночных дежурств именно в кухне за чаем. Ну, то есть под чаем все подразумевали какой-то свой вариант чая. Норушь – сыр, непременно с маленькой подрумяненной сушечкой, Вран – бутерброды с докторской колбасой или курицей, Крамеш – домашнюю котлету, а Терентий всё вышеперечисленное, кроме сушек.

– Мне и вот то, и вот это, и вооон тот кусочек, и хлеба можно не давать! – провозглашал Терентий.

Иногда к ним заглядывал подпольщик Гудини, шуршал под холодильником, намекая на своё участие в мероприятии, получал свою порцию сушек или печенья, с сомнением поглядывал на Крамеша и удалялся восвояси.

Именно эту уютнейшую картину и застала усталая, но очень довольная Таня.

– Что? Орёл полетит? – догадался Вран, отсалютовав Тане бутербродом.

– Да, к счастью, никаких повреждений, при которых он полететь бы не смог, у него нет, – кивнула Таня, а потом покосилась на Шушану.

– А спросить можно? – она объяснила, какая тема её интересует.

Шушана даже отпираться не стала:

– Да, я попросила Андрея поболтать с этой девицей. Ну куда ж это годится, когда такая особа хвостом завивается вокруг приличного человека! – норушь с таким непоколебимо уверенным видом сложила лапочки на животе, что даже если кто-то хотел ей возразить, попросту не решился бы. А потом заинтересованно уточнила: – А что? Не сработало?

– Сработало, но частично! Девица бросила Костю, а потом, не найдя Воробьёва, вернулась обратно. То есть пытается вернуться.

– Да, я её видела, когда она заскакивала в клинику. Но я надеялась, что у неё всё-таки есть какие-то мозги. Жаль, жаль… но их нет.

– Зато упорства хоть отбавляй! – хрипло сообщил Крамеш. Ему вообще было очень интересно, зачем бы это норушь начала заниматься устройством жизни какого-то ветеринара.

Правда, его наёмническое прошлое научило его лишние вопросы не задавать. Видимо, так было нужно, а вот зачем, он потом узнает… как-нибудь.

А вот кое-что сообщить было нужно:

– Тут ещё кое у кого такое же упорство и так же мало ума, – Крамеш покосился на свою опустевшую тарелку и невольно обрадовался, когда чуткая к таким взглядам и понимающая Татьяна подложила ему ещё котлету.

– Это у кого же? – заинтересовался любопытный Терентий.

– А у соседушки нашей. Ларисы. Тань, не спи, это тебя напрямую касается!

– Да я и не сплю, – пробормотала Таня, на колени которой с неотвратимостью лавового потока наползал Терентий. – Я просто глаза прикрыла – дома так хорошо!

Крамеш чуть с мысли не сбился. Он внезапно сообразил, что, несмотря на благоустроенный чердак гостиницы, который был передан в его распоряжение, несмотря на то, что там у него и еда была, и телевизор с интернетом – надо же быть в курсе дел, свободный выход на крышу, всевозможные удобства и всё прочее, он вечерами старался прийти именно сюда.

Да, видал он куда более роскошные помещения, а вот более уютное и приятное – нет. И самое удивительное, так это то, что ему тут тоже нашлось место – его собственное место в доме!

– Ты каркнуть чего-то хотел, да так и сидишь с открытым клювом, – насмешливо фыркнул Вран.

На самом деле за столом они были в людском виде, так что про клюв было сказано так, для порядка…

– Молчал бы ты… студент! – насмешливо прищурился Крамеш. – Я думаю! Это процесс такой, слыхал?

– Да куда уж мне! – рассмеялся Вран – почему-то с этим мрачным типом, у которого, бесспорно, было тёмное прошлое, ладить было легче и проще, чем со всеми его братьями, да и вообще родственниками.

Вран даже как-то призадумался на эту тему – с чего бы это? А потом сообразил – Крамеш под клятвой, навредить точно не сможет, а вот от родни всегда стоило ждать какого-то подвоха, а то и гадости. Правда, это не объясняло того, почему сам Крамеш явно был не против с ним поболтать.

«Будто ему это тоже интересно и нужно».

На самом деле, так оно и было – у Крамеша не было родных братьев, а его семья жила очень высокомерно-обособленно, а внутри семьи царила такая ледниковая атмосфера, что о каких-то разговорах «просто так» и думать было нелепо. После изгнания тем более ему и в голову не приходило ни с кем общаться по душам. А ведь вороны-то в этом нуждаются. Да, в большие стаи они собираться не любят, но им нужны те, кому они доверяют!

Нельзя сказать, что Врану Крамеш особенно доверял – маловато они друг друга знали, да и птенец, как бывший наёмник называл про себя Врана, осторожничал, но всё-таки разговоры с воронёнком ему были нужны и приятны. Так что их лёгкая пикировка за «чаем» была вполне уместна.

– Я задумался о том, как бы получше изложить то, что узнал! – принял серьёзный вид Крамеш. – Короче, та самая Ларриса, у которрой прроисходят тарраканьи бега, узррела Каррунда и ррешила, что этот тип как рраз для неё!

– Сдурела? – обрадовался Терентий, предвкушая дивные зрелища, и всё это прямо из окна.

– Нет, но выследила Каррунда, когда он выходил вместе с Таней.

Крамеш покосился на удивлённую Татьяну и грубовато велел:

– Вспоминай! Ты шла на рработу, а Каррунд – к Кррылане!

– Ой, точно! Просто после этого уже столько всего было, что мне кажется, уже неделя прошла! – Таня, разумеется, не обращала внимания на каких-то прохожих на улице, но точно знала, что Крамешу в этом плане можно доверять – он очень внимательный.

– Ну вот! Ты ещё его на ужин прригласила.

– Ой, мамочки! Я ж забыла! – Таня ахнула и схватилась за моментально покрасневшие щёки.

– Тань, за кого ты меня принимаешь? – c достоинством уточнила у неё Шушана. – Крылана заглянула, я сказала, что Соколовский тебя на работе задержал, что ты сейчас орлом занимаешься в клинике! Так что приглашение в силе, просто перенесли на любой удобный день.

– Сокровище ты моё! – с выражением отозвалась Таня. – Бриллиант чистой воды!

– А соседка, между тем, стррадала, что у неё окна во дворр выходят, входа в подъезд она не видит, – продолжал доклад Крамеш. – Так она, представьте, весь вечерр окно на лестничной клетке мыла – оно как рраз на улицу. Мыла-мыла-мыла… Там в стекло теперь вррезаться можно запррросто! Она его оттёрла так, что его просто не видно.

Таня тут же озаботилась:

– Секундочку… так она увидела Карунда с Крыланой? И кого от кого спасать надо?

– Никого она не увидела – они крышей веррнулись. Ну, своим лётом, – объяснил Крамеш. – Но вот то, что она цепляться будет или к Тане, или к Каррунду, – однозначно!

– Скорей бы! – обрадовался Терентий и тут же оскорблённо зафыркал, получив щелчок по носу от Врана. – Подбери свои лапы!

– А ты не мели языком. Разве Тане или Каррунду эта репьявица нужна? Ну что ты смотрришь? Сам же жаловался на ррепей!