— Наш генеральный, Дмитрий Артурович, сидит на пятьдесят восьмом этаже. Ты будешь работать на пятьдесят пятом.

Что ж, и на этом спасибо. Так хоть немного сокращается вероятность встречи. Я не глупая, понимаю, что мне рано или поздно придется рассказать все другу, но, пока он в отпуске, у меня есть время расслабиться и уделить больше внимания новой работе.

— Твой босс Никита Александрович — душка. Несмотря на то, что он красавчик — Фадеев никогда не переходит ни с кем черту. Всегда вежлив, общается с уважением, сомнительных романов с подчиненными не заводит. Раньше наша женская часть коллектива сходила с ума по генеральному, но тот женился, и все сразу взгрустнули. Зато потом появился Фадеев, и наши курочки нашли новый объект обожания, так что береги своего босса и берегись сама, — подмигивает мне.

— А что, могут подставить? — на ум приходит все самое плохое.

— Что ты! — округляет глаза. — Нет! Но кости помоют –- дай боже. Ты еще не появилась в офисе, а уже прошел слух, что вы спите.

— Что-о-о? — ахаю.

— Забей, завтра найдут новый повод для сплетен, — отмахивается добродушно.

Проходим в один из кабинетов.

— Это приемная Никиты Александровича, его аналитики сидят на этом же этаже, очень удобно.

Нина все рассказывает и рассказывает, а я жалею, что не взяла с собой диктофон. Когда в кабинет заходит Фадеев, я уже сижу в приемной одна и изучаю документацию на компьютере.

— Доброе утро, Аделия, — улыбаясь широко, проходит к кабинету.

Подскакиваю с места:

— Доброе утро, Никита Александрович.

— Я принес вам кофе, Аделия, — ставит на мой стол бумажный стакан из кофейни. — И еще вот.

Кладет рядом коробочку с пирожными — корзинки, я их обожаю. Поднимаю глаза. Встречаю внимательный и теплый взгляд, который словно излучает свет.

— Поздравляю вас с первым рабочим днем. — А улыбка у него… мамочка!

— Спасибо, — киваю, стараясь держать себя в руках.

Как я с ним работать собралась?!

— Что ж, Аделия, начнем сотрудничество?

Начнем, Никита… Начнем…

Глава 8. Она — моя

Рома

— Ты меня вообще слушаешь? Ром? — фоном.

Перед глазами Аделия, распластанная на стене. Она кусает губы, стонет, и все это отдается во мне. С того дня прошел месяц; я ожидал, что уляжется буря, успокоится, но куда там.

Становится только хуже. Башка идет кругом от воспоминаний, от желаний. Я даже пытался выбить клин клином. Целуя накачанные губы, не мог отделаться от мысли, что у моей бывшей жены губы гораздо мягче, потому что без грамма химии. И грудь, хоть и небольшая, но чертовски аппетитная, настоящая. А кожа какая… шелк…

Не смог с другой.

Свалил из чужой квартиры, даже не попытавшись объясниться. А что объяснять-то? Когда сам не понимаешь, что происходит. Когда слышишь постоянный монолог сердца, но затыкаешь его, глушишь слова. Потому что все они — сплошная тарабарщина, которую хрен разберешь.

Я докатился до того, что нашел в телефоне старые фотографии Дели и как озабоченный дрочил на них. Позорище! Баб вокруг — до хрена, но какого-то черта я помещался на бывшей.

Грешным делом, думал позвонить и повторить, но, во-первых, она неспроста тогда убежала. Вероятнее всего, Аделия вообще сожалеет о том, что произошло. Во-вторых, мы больше не вместе, поэтому надо стараться держать себя в руках и оставаться подальше от девушки.

Как сделать-то это, Господи?!

— Да ты охренел в край! — реагирую на крик и поднимаю глаза на Славу, моего брата.

Он стоит рядом и смотрит на меня с таким видом, будто готов прибить.

— Чего орешь?

— Ром, ты где витаешь? Ты хоть слышал, что я говорил тебе? — Слава садится в кресло напротив и собирает бумаги.

— Конечно, — фыркаю и заставляю мозг суетиться. — Ты рассказывал мне о тендере на строительство центра челюстно-лицевой хирургии.

— Угу. Это было пятнадцать минут назад, — хмурится. — Что с тобой происходит? Как развелся с Аделией — сам не свой.

— Бред, — фыркаю. — Нормально все со мной, задумался просто. Тоже мне трагедия.

Брат недовольно качает головой:

— Мне-то хоть можешь не врать.

— Славян, не придумывай. Я в норме и готов обсуждать проект.

Он смотрит на меня выжидающе, будто сканирует мои мысли.

— Ладно, — встает и забирает с собой бумаги, направляясь к выходу из моего кабинета. — Сообщи мне, когда надоест врать самому себе.

— Чего? — хмурюсь непонимающе.

— Того, Ром. Приходи, когда будешь готов поговорить о том, как спустил свою семейную жизнь в унитаз и теперь жалеешь об этом.

Разворачивается и уходит, так и не дав мне сказать ничего. Какого черта? Стягиваю галстук и бросаю его на стол, откидываюсь на спинку стула и медленно делаю оборот на нем. Точно так же в голове крутятся мысли, точнее их хаос, в котором не разобрать ни хрена.

Я не спускал свою семейную жизнь в унитаз, она просто закончилась логически — мы не любили друг друга, вот и все.

Интересно, как там Аделия? Чем занята? Наверняка продолжает ходить на светские тусовки степфордских жен. Или вообще уехала из страны?

Руки чешутся позвонить ей, но держусь, вгрызаюсь в них, лишь бы не допустить такого. Как раз в этот момент звонит один из моих младших братьев — Димка. Всего нас пятеро: я самый старший, Слава и Влад средние, Димка и Леха — младшие.

— Привет, старик, — смеется в трубку.

— По лезвию ходишь, — шучу в ответ.

— Слушай, а приезжай ко мне в офис? Сто лет с тобой не обедали вместе.

Прикидываю в уме расписание. Ну точно, на пару часиков вырваться можно. С братом мы в этом месяце не виделись. Сначала он был в отпуске, потом разгребал завалы и работал не поднимая головы.

Говорю секретарше, что отъеду ненадолго, и уезжаю. В бизнес-центр захожу по заказанному пропуску и сразу поднимаюсь в Димкин кабинет.

В приемной Биба и Боба — или две сиськастые секретарши, от которых лично у меня дергается глаз. Не знаю, как жена Димы, Соня, еще не закатила скандал по поводу них. Но брат говорит, они ценные кадры, так что я не лезу.

— Роман Артурович, добрый день. Дмитрий Артурович уже ждет вас, проходите, — подрывается блондинка и указывает рукой на дверь. — Чай, кофе?

— Ничего не надо, спасибо.

Внутри брат что-то печатает на ноуте. Тепло приветствуем друг друга.

— Готов? — спрашиваю его.

— Да. Сейчас только дождемся одного важного отчета и можем ехать.

Киваю и падаю в кресло, Димка загадочно поглядывает на меня. Хмурюсь, сканируя взглядом помещение огромного кабинета. Странное поведение…

Обдумать эту мысль я не успеваю, потому как распахивается дверь и в нее входят двое. Они смеются, стреляя друг в друга глазами. Девушка облизывает губы и отмахивается от типа, а тот, в свою очередь, озабоченно следит за ее губами и языком. Сука, да он же, блять, весь стек в собственные трусы!

По спине пробегают стальные мурашки ревности с острыми шипами. Скриплю зубами, наблюдая за этой идиллией. Как какой-то мужик, очевидно сотрудник моего брата, подкатывает яйца к… моей жене… и срать мне, что она уже вовсе не жена мне. Она моя, блять.

Глава 9. Никитос

Рома

Она вообще другая! И я не могу понять, что именно в ней изменилось. Волосы короче и другого цвета. На этом все.

Но она совершенно другая. Глаза блестят, улыбка такая искренняя, светлая, заряжающая и манящая, а я будто потерявшийся мореплаватель, увидевший долгожданный маяк.

Походу, этот хрен рядом с ней того же мнения, что и я. Потому что смотрит он на нее даже близко не как коллега. В его взгляде четко читается наскок на личные границы, а Аделия выглядит так, будто вовсе не против этого.

На меня словно обрушивается ушат холодной воды, выбивая из легких воздух. Сердце заходится в бешеном ритме, кажется, всем в этом кабинете слышно, как оно колбасится в грудине.

Блять, ясно уже, что эта фигня никоим образом не связана с болезнью. Какого черта сердце раньше никогда не заходилось рядом с ней? Я приходил домой и смотрел на Аделию так, будто она дорогая антикварная ваза. Или шведская стенка. Она всегда была прозрачной, а я глядел сквозь нее.