Рома гладит меня по голове и продолжает рассказ, будто рассказывает мне сказку. Сказку для взрослых девочек.

— У меня никогда не было постоянной любовницы, я вообще не искал связи на стороне. А измены… случались не так часто, как ты думаешь. Каждый раз, возвращаясь к тебе, мне хотелось удавиться. А еще я хотел разнести весь дом и тебя в том числе. Я жаждал увидеть хоть одну твою эмоцию, но каждый раз, унюхивая чужие духи, ты вежливо улыбалась, целовала меня в щеку и уходила спать. Мне казалось, что у тебя внутри не было ничего, кроме благодарности за то, что я спас тебя от мудака-отца.

Хватило бы нам разговора для того, чтобы наладить отношения? Исправить все, что натворил Рома? Переделать себя и перестать быть послушной куклой?

Навряд ли.

— Когда ты ушла от меня, я обрадовался за тебя даже больше, чем за себя. Наконец-то ты стала свободной от оков. Ты ушла, и я понял, что просрал все. Мои мечты об успешном бизнесе, статусе, тачках, недвижимости — все это оказалось пылью. Ты самое главное, что со мной случилось в жизни. И ты ушла. Я слишком поздно понял, что мечтал не о том.

Слезы предательски катятся по щекам, падают на грудь Ромки, а он еще сильнее прижимает меня к себе.

— Я понимаю, что, наверное, никогда не заслужу твоего полного доверия. Но, Аделия, прошу тебя хотя бы попытаться это сделать, потому что я сдохну, как псина подзаборная, без тебя. Когда я узнал, что ты ждешь ребенка, чуть не тронулся умом, правда. Мне кажется, я одновременно состарился и помолодел лет на десять.

Рома поднимает мое лицо и целует мокрые дорожки слез, гладит по волосам:

— Я люблю тебя, Дель. Да, я понял это поздно. Но лучше поздно, чем никогда, правда? Еще будут вечера, будут в моем окружении и другие женщины — партнеры, секретари. Помни о том, что я сказал: я тебя люблю и больше никогда не предам.

Что я чувствую в этот момент?

Внутри меня разрывается целая вселенная. Миллиарды звезд начинают светит ярче.

Странные мы, женщины, создания. Верим в то, во что хотим.

Имеет ли предатель право на второй шанс? Не любой, чисто гипотетический предатель, а конкретно этот? Заслужил ли он веру в произнесенные им слова?

Имеет ли обманутая женщина право не прощать раскаявшегося? Не любая, чисто гипотетическая женщина, а конкретно эта? Имеет ли она право на то, чтобы махнуть рукой на прошлое и поверить в слова того, кого любит? Имеет ли она право на счастье?

Никто не даст ответа ни на один из этих вопросов. У каждого своя правда, а у меня своя.

— Мне пока еще сложно верить, Ром. Но я буду стараться работать с доверием, честно, — хриплым от рыданий голосом отвечаю ему.

Волков зацеловывает и стискивает меня в объятиях:

— Я так люблю тебя, что порой кажется, это сведет меня с ума.

Я пока не нахожусь с ответом. Нет, еще не готова. Слишком велик страх повторения.

— А что у нас была за сцена с разглядыванием своего тела? — спрашивает Рома.

— Я толстая уродина со шрамом на лице, — произношу эти слова, и они тут же кажутся смехотворными.

Ромка укладывает меня на спину, нависает сверху. Гладит пальцем скулу, опускается к губам, слегка оттягивает нижнюю. Я чувствую, как в бедро упирается его возбуждение. Дыхание прерывается.

— Чувствуешь? — спрашивает он хрипло, и я киваю. — Нет никакой другой, только ты. И ты для меня самая красивая и желанная. Еще никогда твои формы не были такими аппетитными. Я заебался дрочить в душе на собственную жену, Дель, — он рассматривает меня темным взглядом, пожирает им без стеснения.

— Я тебе не жена, — сопротивляюсь из последних сил.

— Разве это долго исправить?

Он пропускает свою руку меж моих бедер и размазывает влагу. Спускается ниже и касается языком клитора.

— Ох! — вскрикиваю.

— Дель, девочка, я этого еще никогда не делал… — произносит хрипло, — но не могу больше сдерживаться.

Накрывает меня своим ртом, выбивая стоны. Рома размазывает меня, все мое тело дрожит, его разрывает на части от наслаждения.

Волков ведет губами вверх, оставляя поцелуи на коже:

— Ты сама красивая, самая желанная, самая нужная. Твоя грудь снится мне каждую ночь. А попка, Дель… давай после рождения малышки поэкспериментируем, а? Делечка… Эти фантазии меня убивают.

Сейчас я соглашусь даже подписать документы на продажу почки, не то что на эксперименты в постели.

Рома ласкает мое тело, водит по нему руками, втягивает губами сосок, и все мои сомнения касаемо внешности рушатся. Когда твой мужчина жаждет тебя с таким безумием, вопросов больше не остается.

Он входит в меня немного резче, чем вчера, и от этого все чувствуется гораздо острее. Ромка шепчет мне нежности, слова о любви, всякие глупости, и я таю, таю. Капитулирую и сдаюсь. Сдаюсь и капитулирую раз разом, потому что, как иначе, я не знаю.

Глава 51. Честная женщина

Аделия

— Господи, скорее бы уже родить! — бормочу себе под нос.

Перекатываюсь на кровати и поднимаюсь.

Дочке совсем мало места в животе, поэтому она не дает мне спокойно спать по ночам. Еще сегодня были странные ощущения, не знаю, как описать их. Будто что-то вот-вот должно случиться.

На часах шесть утра. Ромка еще спит, поэтому я тихонько выхожу из спальни и иду на кухню.

Хочется чего-то, а чего — непонятно.

Открываю холодильник и сканирую взглядом его содержимое. Вообще в последние месяцы я старалась держать себя в руках в плане еды, потому как набор веса был уж очень стремительным.

Из-за этого я отказывалась от многих продуктов, но сейчас чувствую: прямо вот очень надо. Взгляд бегает от полки к полке, пока наконец не останавливается на бутылке лимонада.

Серьезно?

Вздыхаю. Так вот чего тебе хочется, сладкоежка.

Скручиваю металлическую крышку со стеклянной бутылки и выхожу на улицу, кутаясь в теплый кардиган.

Сажусь на плетеный стул и вытягиваю ноги, пью приторно-сладкий лимонад, счастливо улыбаясь. Живот слегка потягивает, но я игнорирую это.

Настала осень, и стало значительно прохладнее. За лето Петр засадил почти весь участок кустарниками, деревьями и цветами, которые периодически подвергаются варварским набегам Байкала. Этого пса перевоспитать просто невозможно.

Как раз в этот момент он прибегает и садится мне в ноги. Утыкается мокрым носом в бедро, кладет голову него. Доверчиво смотрит в глаза и тихонько скулит. Это так непохоже на него. Обычно он носится по округе безостановочно. Но сейчас все по-другому.

— Тоже чувствуешь, да? — шепотом спрашиваю у него.

Байкал моргает и снова скулит. Запускаю пальцы ему в шерсть и чешу за ухом. Сидим так какое-то время в тишине и неподвижности. Бутылка лимонада пустеет, а на душе становится так спокойно-спокойно.

Рома подходит со спины и обнимает меня, опускается к шее, оставляя множество поцелуев.

— Не спится? -—спрашивает он.

— Что-то совсем нет, — вздыхаю.

Волков уже привычно притягивает меня к себе и обнимает еще крепче. Его торс оголен, он не потрудился одеться, а я вот мерзну. Обхватываю его за плечи и вдыхаю любимый запах.

— Пойдем завтракать? — спрашивает он. — Лимонад это, конечно, хорошо, но нужно что-то посущественнее.

Уходим на кухню, спокойно завтракаем, разговариваем. Рома заканчивает первым и уходит в кабинет. Пока он обсуждает что-то по телефону, я складываю посуду в посудомойку, глажу живот.

— Чем займемся? — интересуется он, появившись у меня за спиной.

Я резко оборачиваюсь.

— Разве тебе не надо на работу? — спрашиваю удивленно.

Ромка мягко улыбается и обнимает меня за плечи:

— Работа подождет. Сегодня я дома.

— Ром, да ты чего? — удивленно выгибаю бровь. — Это вовсе не обязательно. Тем более сейчас придут Петр и Вера.

— Я отпустил их на сегодня, — отвечает Волков со странным, каким-то блаженным выражением на лице.

Я не могу сдержать улыбку.

Идем с Ромой в гостиную, садимся перед телевизором, спорим о том, что смотреть. В итоге он ожидаемо уступает мне и сдается. Я пытаюсь сконцентрироваться на комедии, но внимание расфокусировано. Я остро чувствую горячие ладони Ромы. То, как они нежно массируют мои ноги. Его запах у меня под кожей. Мозг плывет.