Его руки скользнули в карманы. Никакой внешней реакции на то, что я рассказала. Даже не мелькнуло в его глазах, не дрогнуло его тело. Ничего.

Вспыхнуло раздражение.

— Тебе нечего сказать? На все, что я сказала?

— С тобой будут Чиро и Брандо. Я назначу двух дополнительных охранников, чтобы они были вместо Шейна и Лиама. Шейн выздоравливает, а Лиам, ну…

Меня не отговоришь от того, что я собиралась сделать, но немного пресмыкательства не помешало бы. Или хотя бы капля эмоций в ответ. О нет, только не Рейн Марчетти. Это укрепило мою веру в то, что я шла по правильному пути.

— Это все? — выплюнула я.

— Ты уже составила свой план. Не могу сказать, что вы меня не предупредили. Я предупрежу людей, и мой пилот будет наготове. Транспортные средства должны быть отправлены в Лос-Анджелес, тебе нужно будет путешествовать на них.

— А что случилось с тем, что ты не позволил мне уйти, а? — я подзадоривала его, добиваясь большей реакции.

Я поерзала и устроилась поудобнее на больничной койке, игнорируя приступы боли, хотя была уверена, что на моем лице все отражалось.

Рейн ухмыльнулся.

— Я думаю, ты драматизируешь. Ты не услышала ответа, которого требовала от меня, и теперь основываешь свои решения на этом. Еще бы, Голливуд… ты действительно позволяешь своей привязанности ко мне взять верх над твоим обычным здравым смыслом.

Набросившись, я толкнула столик на колесиках, стоявший рядом со мной, в его направлении, что он заметил, приподняв бровь. Предметы на нем с грохотом упали на пол. Оскорблять меня и делать комплименты в одном предложении было его любимым занятием. Мудак.

— Видишь? Драматично. Демонстрируешь детское поведение, одновременно справляясь с последствиями травматического опыта и переживая один из своих тяжелых эпизодов, — он отметил пальцами каждый пункт, который назвал. — Тебе действительно стоит принимать решения, меняющие жизнь? Нет, определенно нет. Ты все равно это сделаешь. По любой причине, которую ты сочтешь обоснованной. Независимо от моего мнения, ты доведешь это до конца.

— Меня не интересует твое мнение, — я кипела, страстно желая чего-то гораздо более неуловимого и ценного.

— Ты получила от меня больше, чем кто-либо другой. Ты в положении, которого жаждут многие другие, — его голос стал опасно низким.

Он шагнул ко мне, упершись руками в кровать, удерживая меня на месте одной своей близостью.

— Открой свои гребаные глаза, Пэрис Марчетти, — язык Рейн пробежался по его нижней губе. — Да, Марчетти. Это значит, что ты моя, ты принадлежишь мне. Я говорил тебе это снова и снова, и я ненавижу повторяться. Но, похоже, тебе это нужно часто, поэтому я склоняюсь перед тобой.

Мое дыхание стало прерывистым. Может быть, это была энергия беспокойства, окружающая меня, может быть, просто он был рядом.

— Когда у тебя будет свое пространство, — он усмехнулся над этим словом, — и ты будешь в менее унылом настроении. Когда твоя болезнь и испытание, которое ты только что пережила, не будут затмевать все остальное в твоем сознании, хорошенько подумай о моих недавних действиях. О том, что я дал тебе, чем поделился с тобой, что почувствовал вместе с тобой. Тогда, и только тогда, ты поймешь разницу между тем, как я отношусь к тебе, и другими. Мы изначально не выбирали друг друга, и все же мы здесь. Я повторю это еще раз, так что, черт возьми, слушай меня внимательно. Комплекс — твой постоянный дом. Так будет всегда, независимо от того, сколько домов ты снимешь или купишь в поисках безопасного и комфортного места. Это место теперь со мной.

Оттолкнувшись от меня, он направился к двери. Его слова застряли в моей голове одновременно с тем, как проплыли мимо. Я знала, что была не в том настроении, чтобы слишком глубоко задумываться над тем, что он сказал, поэтому отложила это до лучших времен.

— До скорой встречи, миссис Марчетти, — протянул он с самоуверенным блеском в глазах, уходя.

Я плюхнулась обратно на подушку, заметно сдувшись. В какой-то момент это должно было закончиться, поскольку я была единственной, кто писал нашу историю.

Глава 46

Рейн

Я еще раз скрыл координаты базы от глаз врагов. Охрана была восстановлена и удвоена. Те, кто не жил в стенах, в настоящее время оставались дежурить, пока несколько солдат выздоравливали. Большинство отделались незначительными травмами, но некоторым повезло меньше.

И все же такова была цена войны. На что они подписались. Никто из моих людей не возмущался несправедливостью этого. Они и их семьи знали, на что подписывались. Жизнь, в которой на кону стояла ваша жизнь, но преимущества позволяли вам жить комфортно, со множеством возможностей и свобод. Свободы, которые вам не дали бы в жизни в нормальном обществе.

Эвелин полностью очистила тех, кого я знал как предателей. Она и ее работники отследили, откуда они взялись; с большинством из них разобрались здесь, на территории комплекса, более недели назад. Несколько отставших отправили нескольких моих солдат тихо искать зацепки, чтобы разобраться с ними. Мы были полны решимости устранить любого, кто предпринял бы что-либо против нас.

Стефано и его людей — их было около тридцати — поселили в обычное совместное жилье, пока они не доказали свою состоятельность настолько, чтобы иметь собственную квартиру или дом либо здесь, либо за пределами участка. Питу и нескольким другим тренерам они понравились, но за последние несколько дней они тщательно проверили их на практике, чтобы посмотреть, что они могли нам предложить. Это был риск, но я верил, что он окупился бы.

Все они были подробно опрошены. Было проведено расследование их прошлого, их близкие нависли над их головами, требуя согласия. Тем не менее, они сделали все, что требовалось, без подсказок. Их раны были залечены, несколько их людей погибли в бою. Шрам, который, я знал, никогда полностью не зажил бы.

Это заняло бы много времени, но их сломали бы, превратили бы в солдат Марчетти — при условии, что они пришли все испытания. Им было воздвигнуто больше препятствий, чем любому из моих собственных, и на то были веские причины. Они должны были доказать не только мне, но и моим людям, что они были частью этого и им можно доверять.

Если бы не решительность Стефано во всей ситуации или не его помощь Пэрис на протяжении многих лет, они, вероятно, сгорели бы вместе с остальными. Удивительно, но никто из них никогда не был против слияния обеих семей. Они видели картину в целом, как и я.

Я склонился над столом в своей комнате для совещаний. Большая часть особняка была восстановлена, осталось добавить лишь несколько дополнений. Я сосредоточился на чертежах комплекса, расширении медицинского учреждения и строительстве нового жилья. Земли было более чем достаточно.

Много лет назад я купил больше для расширения именно по этой причине. Хотя обновление и переделка происходили задолго до того, как я планировал это сделать.

— Я в замешательстве, — заявил Альфонсо.

— Много не потребовалось, — съязвил Дино, пригибаясь, когда ручка пролетела у его головы.

Я ухмыльнулся их детскому поведению.

— Это один из тех случаев, когда женщина просит побыть в одиночестве и искренне желает этого, поэтому ты даешь ей это? Или это когда они просят места, но ожидают, что ты будешь преследовать их? — Альфонсо продолжил, имея в виду, что Пэрис уехала в свою новую квартиру в Лос-Анджелесе с двумя нашими самыми близкими людьми и двумя другими недавно назначенными охранниками.

Не только я не понимал женщин. Они были совершенно другим видом со своими собственными понимающими взглядами, которые мы, мужчины, никогда не смогли бы разгадать, вникнуть в них и обнаружить секретные коды, которыми свободно делились между собой.

— Откуда мне знать? — я покрутил в стакане кубики льда, чувствуя себя не в своей тарелке.

Хотя, я чувствовал это уже несколько дней. С тех пор, как ушла моя жена. Жена. Женщина, которая принадлежала мне, которая успешно клеймила себя на мне так же, как я клеймил ее.