Я была полна решимости выяснить эту причину до того, как покинула бы эту крепость, иначе он отправился бы прямо за мной, скорее всего, прислав еще и своих охранников. Причина, очевидно, была не в деньгах. Я бы не приняла его за одержимого сталкера.

Я застонала, мотая головой из стороны в сторону, где она лежала на спинке дивана. Какой был следующий уровень после "скучно"? "Нудно"? Они вернули мне мою сумочку с необходимыми вещами, за вычетом телефона. К сожалению, я не могла даже бездумно полазить по Интернету или социальным сетям, чтобы скоротать время.

За последние несколько дней я лучше ориентировалась в особняке, могла находить дорогу в определенные районы без карты в руках. Возникло странное ощущение, что я привыкла к множеству охранников, которых не знала, вперемешку с теми немногими, кого знала, расставленных вокруг главных входов. Обычно только один или несколько человек следовали за мной на расстоянии, понимающе присматривая за мной. У них хватило ума предположить, что я бы сбежала, если мне предоставилась бы небольшая возможность преподнести себя на блюдечке с голубой каемочкой.

Одетая в черные леггинсы и футболку большого размера, я забрела в кинозал, чтобы запоем посмотреть все доступные фильмы. Взяв банку газировки из полностью укомплектованного холодильника в дальнем конце комнаты и открыв шкафы и выдвижные ящики, я наконец нашла то, что искала. Черт возьми, да.

Улыбка растянулась на моих губах. Было немного жалко, что пакет сладкого и соленого попкорна вызвал у меня все эти радостные флюиды. Однако я относилась к этому как к полноценному впечатлению от кино.

Присев в углу Г-образного тканевого дивана, я поерзала, пока не устроилась поудобнее, поставив еду и напитки рядом с собой. Схватив пульт, я нажала несколько кнопок.

Да! У него были Netflix и Prime.

Радостно покачиваясь на своем сиденье, я вспомнила сериал, который мне пришлось прервать на середине серии на прошлой неделе, и продолжила.

Пару часов спустя, примерно через три серии, я с трудом села и вытянула руки над головой, опустив их, чтобы расправить плечи. Мое тело затекло. Я не привыкла бездельничать. Отсутствие цели и ограниченный выбор в этом месте сеяли хаос в моем теле и разуме.

Пока я стояла, собирая мусор, в комнату, покачиваясь, вошла великолепная женщина, одетая с ног до головы в дизайнерскую одежду. Инстинктивно я посмотрела на свою повседневную одежду, поморщившись от того, насколько невзрачно выглядела по сравнению с ней. По ее взгляду я поняла, что она подумала точно так же.

Сравнение было похитителем радости, от которого я страдала, никогда не чувствуя себя достаточно хорошо. Слишком толстая. Слишком худая. Я ущипнула себя за руку, возвращая внимание к настоящему и не теряясь в жалости к себе.

Брюнетка была одета в облегающие джинсы и белую блузку, на руке у нее висела сумочка от Chanel. Я отчетливо видела ее красный лифчик сквозь прозрачный материал.

Думаю, это было сделано специально.

— Кто ты? — спросила она с раздражающей хныканьем в голосе. Хотя, судя по ее оценке, я распознала блеск понимания в ее глазах. Она точно знала, кто я такая.

— Я Пэрис, — я вздохнула, желая, чтобы она развернулась и вышла из комнаты, чтобы снова оставить меня в блаженно скучающем покое.

И подумать только, раньше я молча молилась о какой-нибудь интересной компании. Очевидно, жизнь хотела повернуть мою просьбу забавным образом.

Решив быть вежливой и покончить с этим, я спросила, приподняв бровь:

— А ты кто?

— Я невеста Рейна, — заявила она, вздернув свой задорный носик. Невеста?

Оглядев ее, отметила, что ей, вероятно, сделали пластику носа — он выглядел слишком скульптурным, чтобы быть естественным. Какая-то часть меня чесалась достать линейку, чтобы проверить симметричность части тела, удовлетворяя свое любопытство. Я бы вечно беспокоилась о том, что кто-нибудь ударил бы меня кулаком и сломал бы упомянутый оплаченный нос.

Не то чтобы я имела что-либо против пластической хирургии в малейшей степени, будь то в эстетических целях или желании. Будучи частью голливудского круга, я видела все это. И если вы хотели этого и могли себе это позволить, то почему, черт возьми, нет? Каждому свое.

Я посмотрела на ее безымянный палец, отметив отсутствие какого-либо кольца, подтверждающего ее заявление. Один из них лгал. Это была она? Или он?

— О, он мне купит, — она пренебрежительно махнула рукой с уверенными словами. Конечно.

У меня было предчувствие, что эта женщина могла стать серьезной занозой в моем боку. Так что да.… трахните ее и ее идеальный нос.

Поскольку мне вбили в голову, что я не могла уйти, я решила выводить из себя любого, с кем я вступала в контакт и кого не знала, не пошло бы на пользу. Особенно нравилось, когда передо мной стояла эта женщина.

Обычно я старалась руководствоваться своим внутренним чутьем, а прямо сейчас мое кричало мне быть с ней начеку. По иронии судьбы, охранник бесшумно проскользнул в комнату и незаметно встал у стены. Без сомнения, этот разговор был бы передан позже.

— Как тебя зовут? — спросила я.

— Дафна, — она вздернула подбородок.

Я медленно моргнула.

— Ты разгадала тайну?

— Что? — она попыталась сдвинуть брови, но ботокс, казалось, не позволил морщинам полностью сформироваться.

— Где ты спрятала снеки Скуби? — я продолжала дразнить ее, потому что могла.

Мне нужно было как-то развлечь себя. Она непонимающе уставилась на меня, вероятно, прикидывая, в порядке ли я психически. Я пошутила в ее адрес. Она не поняла, но неважно.

— Где припаркован таинственный фургон? — я вытянула шею к окнам, из которых не было видно фасада особняка, где, как я видела, припаркованы машины.

Но я была в ударе, будь проклята логистика.

Молчаливый охранник фыркнул от смеха и закашлялся, пытаясь скрыть его. Он вышел из комнаты, не сдерживаясь, продолжая нагло смеяться, и я услышала, как к нему присоединились разные смешки, явно забыв, что дверь не закрылась должным образом.

По крайней мере, он понял шутку. Господи. Кто не знал Скуби-Ду? Честно говоря, я знала об этом только потому, что некоторые не очень заботливые опекуны постоянно сажали меня перед телевизором и говорили заткнуться. Однако прямо сейчас мы не углублялись в мое жалкое детство.

Лицо Дафны покраснело, а тело напряглось. Она была достаточно умна, чтобы понять, что речь шла о шутке, которую она не понимала. Я смеялась не совсем над ней. Конечно, скажи это себе, Пэрис.

Однако было приятно связываться с чем-то или с кем-то Рейна, и я пожалела, что не была мухой на стене из-за этого разговора между ними. Назовите это болезненным любопытством, что меня заинтриговало то, какой у него был любовный интерес. Или интерес к траху. Интерес к невесте?

— Итак, Пэрис, — она процедила мое имя, как проклятие. — Почему ты именно здесь? В доме невесты.

Это был второй раз, когда она произнесла слово "невеста", обозначая свою территорию. Возможно, она хотела, чтобы Рейн присоединился к нам, чтобы она могла помочиться на него или рядом с ним? Я прикрыла рот рукой, слегка потирая его, чтобы не показывать свою жемчужно-белую улыбку.

Я снова посмотрела ей прямо в глаза, в моем голосе звучал сарказм.

— О боже! Как грубо с моей стороны не объясниться с тобой, — я театрально хлопнула себя рукой по груди, сохраняя улыбку на лице.

— Соболезную в связи с ситуацией с невестой… Я женщина, которую он похитил и держит в плену. Приятно познакомиться, — я протянула руку, чтобы представиться должным образом, когда ее маленькая ладошка встретилась с моей и слабо пожала ее, наполовину находясь в трансе.

Мне пришлось заставить себя не закатывать глаза от того, как легко она была ошарашена поведением своего предполагаемого жениха.

Знала ли она его вообще?

Слабые рукопожатия автоматически создавали у меня плохое мнение о ком-то; это была моя любимая часть.