– Обнаружено триста…

– Исключить каналы, где производится передача аудио- и видеофайлов. Приоритет ― прямое соединение.

– Обнаружено сто семнадцать каналов.

– Запустить прослушивание. Дальше. Дальше-дальше-дальше… стоп! ― Риша на несколько мгновений застыла, задержав пальцы у наушника, а затем смахнула канал, переключившись на следующее соединение. ― Дальше.

Нелицензионные каналы связи не были редкостью в киберпространстве ― каждый, кто хоть немного разбирался в программировании, предпочитал самостоятельно настраивать соединение, чтобы избежать покупки лицензии и государственного контроля. Большинство из них попросту не знали, что заглянуть в частный канал для системы было так же просто, как и мгновенно оборвать связь. Риша закрыла глаза, лавируя между потоками бегущих знаков. Если она ошиблась, и оператор вирусов не использует канал, то будет потеряна уйма времени, но…

В очередной раз перескочив, девушка натолкнулась на преграду.

Шифрование! И довольно качественное.

– Запустить алгоритм дешифровки. Отследить собеседников и наложить на карту, ― Риша зажмурилась, про себя надеясь, что все сделала верно.

– Обнаружено совпадение, ― мягко и равнодушно сообщила система.

Есть!

Еще раз сверив местоположение всех участников канала, девушка подключилась к центру.

– Вышлите кого-нибудь из отряда задержания на координаты, которые я переслала, ― быстро оттарабанила Риша, прежде чем оператор набрал в легкие достаточно воздуха, чтобы отчитать ее, и снова отключилась.

Точки по-прежнему не двигались с места, но девушка не знала, сколько секунд продлится эта фора, и заторопилась дальше, перелетая, перепрыгивая, преодолевая сектор за сектором на такой скорости, что людям внизу она наверняка казалась размытым цифровым пятном. Она так разогналась, что едва не пролетела мимо своей цели.

Два вируса прятались на крыше здания в тени громадного экрана. Раскрытый кейс лежал перед девчушкой, которая торопливо манипулировала всплывавшими перед ней окнами, скорее всего ― просматривала и запаковывала файлы перед импортом. Атакующая программа стояла позади нее, зорко оглядывая соседние крыши.

«Обнаружен вирус».

Риша выхватила оружие ровно в тот момент, когда ее заметили. На мгновение что-то похожее на страх заставило ее вычислительные процессы ускориться, но девушка тут же взяла этот сбой под контроль.

В тот раз вирусу удалось застать ее врасплох, однако Риша не зря называлась «самообучающейся» программой.

Силуэт противника вновь размылся, но прежде, чем меч располосовал ее на отдельные строчки кода, девушка сбросила половину процессов восприятия, оставив равновесие, слух, зрение и осязание. Освободившихся мощностей хватило, чтобы рабочие чувства обострились до предела. Цифровое пятно вновь стало фигурой.

Риша проворно увернулась от прошедшего у виска лезвия и выстрелила в ответ, почти в упор, но вирус успел коленом ударить ее под руки, пытаясь выбить пистолет. Не тут-то было ― пошатнувшись, но не выронив оружие, она выстрелила еще раз. Противник шарахнулся в сторону. Краем глаза Риша приметила, как второй вирус спешно сворачивает окна, собираясь закрыть кейс.

Ну уж нет, во второй раз не уйдет!

Вынырнув из-под очередного удара, девушка вскинула пистолет, наставив его на «ронина»: тот качнулся, уходя с линии атаки.

А Рише только это и нужно было. Она без промедления выстрелила два раза подряд, один за другим всаживая деактиваторы в девчушку со смешной шевелюрой. Две зеленые вспышки исчезли в ее теле: в плече и спине, напротив сердца, там, где у большинства людей и программ находился исходник.

Вирус жалобно, очень натурально вскрикнул и повалился на крышу. Ее маленькое тело начала бить судорога. Услышав крик, противник Риши вздрогнул и, игнорируя грозящую ему самому опасность, обернулся.

Зеленые трещины расползались по вирусу медленнее, чем должны были: прямо сейчас защитные механизмы вредоносной программы боролись с проникающими в ее код алгоритмами, но это было ненадолго.

Второй вирус обернулся к Рише, заставив ее автоматически вскинуть оружие, но вместо того, чтобы напасть, он посмотрел на девушку полным ненависти взглядом, и вдруг выругался сквозь зубы:

– Глючная сука.

Вирус мгновенно оказался рядом с напарницей, подхватил ее на руки. Оторопевшая от подобного развития событий, Риша с опозданием навела прицел и выстрелила в них, но «ронин» прыжком ушел от атаки и скрылся, спрыгнув с крыши.

Совсем рядом зазвучали сирены других служебных программ.

― Все в порядке. ― Оператор еще раз сверилась с диаграммой и улыбнулась. ― Есть незначительные ошибки, но, в общем и целом, ты функционируешь правильно.

Риша неуверенно отняла руку от окна диагностики и спустила рукав. Стандартная процедура проверки после повреждений подошла к концу, но девушка медлила, ерзая на стуле и не зная, как подступиться к своему вопросу.

Оператор заметила ее колебания и вернулась на место.

– Тебя что-то тревожит?

– Да.

Нервничая, девушка сцепила пальцы в замок и невольно покосилась на камеру в углу кабинета. Глупость, конечно же ― на самом деле запись этого пространства могла вестись из любой точки, а маленький видеофиксатор тут находился скорее в качестве напоминания.

– Скажите. ― Риша еще раз посмотрела на окно диагностики. ― Чем вирус отличается от служебной программы?

Напрягшаяся было оператор снова мягко улыбнулась: она была человеком ― как и все операторы центра, ― но вела себя на порядок терпеливее других служащих.

– Риша, как давно тебя активировали? ― вместо прямого ответа спросила женщина и небрежным взмахом руки свернула все окна над столом.

– Я функционирую уже один год, четыре месяца, восемнадцать дней и два часа, ― автоматически отчиталась Риша.

– И подобный вопрос впервые пришел тебе в голову? ― Оператор откинулась на спинку кресла.

– Нет. ― Девушка смутилась и пожала плечами. ― Я задавала его на тестах.

– И какой же был ответ? ― заинтересовалась собеседница.

– «Вирусные программы ― нелицензионные и опасные. Программы ― лицензионные и полезные». Я это знаю. Просто…

– Просто этот ответ, в силу определенных причин, перестал тебя удовлетворять, ― закончила за нее оператор с понимающим видом. ― Это нормально. Ты многому учишься, в том числе подвергать сомнению авторитеты. Так что конкретно тебя смущает? ― Она повторила позу Риши и склонила голову на бок.

– Это…

Девушка открыла рот, но запнулась. Было что-то странное в ее вопросе, но что именно ― Риша не могла понять, сколько бы ни анализировала.

– Сегодня мне показалось, что вирусы ведут себя неправильно, ― вздохнула она наконец.

– Неправильно?

– Странно, ― уточнила программа. ― Они… отклонялись от задач.

– Ты тоже отклоняешься от некоторых задач, чтобы эффективнее выполнять свою работу, ― вновь кивнула оператор. ― Тебя это смутило?

– Нет. ― Риша уставилась на свои сцепленные руки, словно впервые заметила легкое, едва заметное голубоватое свечение над кожей. ― Они… он отклонился от определяющей его цели.

Он должен был сражаться с ней до конца, а не бежать, прихватив с собой поврежденную деактиваторами программу. Команда оператора могла остановить вирус, но его действия все равно не объяснялись привычными паттернами. Да, Риша, как и многие другие программы ее типа, могла принимать неожиданные, порой по-настоящему экстраординарные решения, но все они были так или иначе подчинены цели, заложенной в исходник. И если ради ее выполнения нужно было поставить под угрозу функционирование другой программы, Риша сделала бы это, не задумываясь. Обычно вирусы поступали точно так же.

И все же он пренебрег всеми этими нюансами. Да еще и эта его ругань…

– Скорее всего, ты неправильно проанализировала его поведение. ― Оператор пожала плечами. ― Вирусы ― одно сплошное отклонение от нормы, Риша, но они никогда не предают заложенную в них цель. Если сравнивать это с человеческой психикой, то вредоносные программы ― это люди, одержимые «idee fixe». Их характер скорее маниакальный и в некоторых случаях с трудом поддается интерпретации, но никогда не выходит за пределы этой самой идеи. ― Женщина перевела взгляд на всплывшее перед ней окно сообщения. ― Я ответила на твой вопрос?