Мысли лихорадочно метались в голове, но всё путалось, не складываясь в единую картину. Я чувствовал себя кроликом, попавшим в свет фар мчащегося на него джипа — ослепленным, парализованным страхом и неспособным даже пошевелиться.

В этот момент в кабинете раздался звук входящего вызова. Следователь нахмурился, глядя на мерцающий дисплей на своём столе.

— Что ж, на сегодня достаточно, — бросил он мне, отключая голографическое изображение. — Подумайте хорошо над моими словами. Ваше упрямство вам дорого обойдётся.

Меня вывели из кабинета, оставив наедине с мыслями, которые были чернее самой темной ночи над этим проклятым небоскребом. Что происходит? Кто стоит за всей этой историей? И как доказать свою невиновность, когда весь мир уже вынес тебе приговор?

Холодные стены камеры предварительного заключения давили невыносимее любого груза. Сон не шел — его прогонял образ Бориса, искаженный на допросе какой-то чужой злобой.

«Расскажите, как всё было на самом деле», — издевательски звучал в голове голос следователя. А как всё было на самом деле⁈

Я сидел в камере, когда ко мне снова пришли. В камеру ворвался яркий свет. Я прищурился, пытаясь разглядеть вошедшего в дверях человека.

— Сергей! — раздался знакомый, но от этого не менее неожиданный, голос.

Камилла, заместитель главы Пятого отдела, решительным шагом пересекла камеру и остановилась напротив решётки. Её глаза, обычно искрившиеся озорством, сейчас метали молнии.

— Ты совсем спятил⁈ — прошипела она, приложив к сканеру удостоверение. — Сообщения читать разучился⁈

Я в недоумении уставился на нее. Какие сообщения? О чём она говорит?

— У тебя на коммутаторе десять пропущенных от меня, — рявкнула Камилла, швырнув мне небольшой металлопластиковый прямоугольник. — Возьми, и чтобы больше такого не повторялось!

Коммутатор я поймал механически. На лице расплылась глупая улыбка. Кажется, ко мне пришла подмога. Разблокировав коммутатор, я торопливо открыл сообщения.

«Сиди дома. Никуда не выходи. Утром я сама приеду», — гласило сообщение от Камиллы, отправленное вчера вечером. Дальше — с десяток вариаций на ту же тему, всё более тревожных и эмоциональных.

— Что происходит, Камилла? — прохрипел я, силясь спрятать счастливую улыбку. — Борис… эти обвинения…

— Ева, — отрезала Камилла, с ненавистью чеканя каждое слово. — Эта гадина написала на тебя заявление. Говорит, ты изнасиловал ее подругу. А еще она наняла «решал» — чтобы убедиться, что тебя посадят.

Я застыл, не в силах вымолвить ни слова. Ева? Что ею движет? Месть за отказ переспать? Что за бред? В голове бешено метались мысли, пытаясь найти хоть какое-то объяснение происходящему.

— Нужно выбираться отсюда, — прервала мои размышления Камилла. — У меня есть план… Просто так тебя, конечно, не выпустят, — хмуро проговорила Камилла, нервно барабаня пальцами по решетке. — Но я уже все разузнала. Есть шанс вытащить тебя под подписку о невыезде и залог.

— Залог⁈ — вырвалось у меня. — Сколько?

Камилла многозначительно улыбнулась, достав из кармана небольшой голографический проектор.

— Не переживай, с этим проблем не будет. Я кое-кому позвонила. — На проекторе высветилось знакомое лицо Бориса. — Он, конечно, в шоке от происходящего, но в твою невиновность верит. Еще бы! После того, как с ним поговорили оперативники Пятого отдела. Да, он сказал, что готов внести любую сумму. А заодно и провести разъяснительную беседу с дочкой.

Не успел я опомниться, как в камере материализовались двое охранников в форме. Они быстро, но аккуратно сняли с меня наручники, и уже через пару минут я с глубоким вдохом вдыхал свежий воздух свободы, смешанный с выхлопами аэромобилей.

— Садись, — скомандовала Камилла, открывая дверь своего черного электрокара. — Нам нужно многое обсудить.

Я послушно уселся на пассажирское сиденье. Камилла ловко лавировала в плотном потоке транспорта, устремляясь прочь от мрачного блока полицейского участка.

— Куда мы едем? — спросил я, пытаясь привести в порядок мысли.

— Ты забыл, что у нас встреча на минус третьем этаже? — ответила Камилла, не отрывая взгляда от дороги. — Там мы сможем спокойно поговорить.

Я откинулся на сиденье и прикрыл глаза.

А может быть такое, что все это подстроено самой Камиллой? Или это я просто схожу с ума от подозрительности?

Глава 11

Через несколько минут мы подъехали к воротам космопорта и вышли из машины. Мы подошли к неприметной двери пассажирского лифта.

— Нам нужно на минус третий, — скомандовала Камилла, проведя картой доступа по сканеру лифта. — Держись.

Двери лифта сомкнулись с тихим шипением, отсекая нас от привычного гула среднего уровня. Я ощутил знакомую уже лёгкую потерю равновесия, когда лифт с ускорением устремился вниз, пронзая недра небоскреба. Цифры на индикаторе стремительно менялись, отсчитывая этажи, скрытые от глаз рядовых жителей Города-Башни.

Минуя жилые уровни, торговые площадки и офисные центры, мы погружались всё глубже, в мир технических лабиринтов, где обитали лишь обслуживающие небоскреб системы и те, кому доступ был разрешён особыми пропусками. Я невольно поежился, ощущая, как меняется атмосфера — воздух здесь был прохладнее, пропитанный тонким ароматом озона и машинного масла. Теоретически здесь находились трущобы.

— Нервничаешь? — Камилла бросила на меня быстрый взгляд, в ее глазах мелькнула тень улыбки. — Не бойся, здесь не так страшно, как кажется.

Я покачал головой, стараясь казаться спокойным. Конечно, я уже четыре месяца жил в этом городе-небоскребе, привык к его стремительному ритму, к толпам людей, к вечному гулу механизмов, скрытых за блестящими стенами. Но минус третий этаж, трущобы. Об этом уровне ходили самые невероятные слухи. Говорили, что именно здесь располагаются криминалитет, наркопритоны, тюрьмы, секретные лаборатории, закрытые исследовательские центры, хранилища данных, доступ к которым имеют лишь избранные.

Лифт плавно затормозил, двери с тихим щелчком разошлись.

— Добро пожаловать на минус третий, — с иронией в голосе произнесла Камилла.

Мы оказались в просторном помещении, залитом ярким, почти слепящим светом. Передо мной раскинулся настоящий испытательный полигон: ряды мониторов, за которыми суетились техники в белых халатах, сложные агрегаты, оплетенные проводами, в углу — голографическая проекция какого-то механизма. В воздухе висел неуловимый запах озона и машинного масла.

— Что это за место? — не сдержал я вопроса, ощущая, как меня захватывает волна любопытства, смешанного с тревогой.

— Секретный объект Пятого отдела, — ответила Камилла Евгеньевна, направляясь к одному из рабочих столов. — Здесь мы разрабатываем… скажем так, экспериментальные технологии. Но об этом — потом. Сейчас нам нужно поговорить об этой Анне.

Она подошла к молодому парню в очках, склонившемуся над голографическим дисплеем.

— Макс, отчет готов? — спросила она, ее голос звучал резко и официально.

— Так точно, Камилла Евгеньевна, — парень выпрямился, поправляя очки. — Все данные по делу «Анна» у вас на коммутаторе.

Камилла кивнула и, взяв меня за руку, отвела в свой кабинет. Помещение было достаточно аскетичным. Типичная офисная мебель и огромное окно, за которым кипела работа ее сотрудников. Мы сели возле небольшого столика. Камилла нажала на сенсорную панель на столе. Две чашки кофе появились из боковой стены. Аромат был приятный. Видать, частенько она так ведет беседы.

— Итак, слушай внимательно, — сказала она, понизив голос и уткнувшись в коммутатор. — Мои люди провели расследование. Эта Анна — не её настоящее имя, конечно, — оказалась мелкой сошкой в крупной мошеннической схеме.

— Схеме? — в голове вспыхнул тревожный огонёк.

— Да, — подтвердила Камилла. — Они занимаются фабрикацией уголовных дел. Подделывают доказательства, подкупают свидетелей, шантажируют… В общем, делают всё, чтобы упечь за решетку невиновного человека.