– В охоте на мамонта они используют совсем другие ямы. Конечно же, – вздохнул молодой охотник. – Зур не может идти в одиночку на такого великого зверя. Да и зачем ему, одному, нужно было столько мяса? Но чудо люди увидят. Зур взял его с собой в дорогу.

По пути они несколько раз останавливались на отдых и для того, чтобы съесть зажаренных кроликов. На одном из привалов, почти перед самой стоянкой Племени Уходящих, у Серых Камней, Зур предусмотрительно, ссылаясь на большую нужду и заодно и расстройство желудка, умудрился спрятать в небольшое дупло огромного старого дуба свой пистолет. Запомнил место.

Два поваленных дерева, лежащих крест на крест, большой ручей и кости дикой собаки Авгавы. Ориентиры были неплохими. Кроме того, Зур на нижнюю ветку дуба повесил шкурку земляной крысы, непонятно каким образом оказавшейся у него в мешке. Он выложил, на всякий случай, из кармана джинсовой куртки и бумажные деньги, завернув их в целлофановый пакет.

Вскоре он вернулся к месту их остановки. Зур не хотел, чтобы Рав знал, куда он спрятал оружие. «Надо будет взять сюда из будущего хороший запас патронов и кобуру для пистолета, которую можно будет незаметно носить под шкурой-накидкой,– подумал Зур. – Все это понадобится здесь. Без сомнения».

– Пока Зур освобождал свой желудок от лишнего груза, Рав тоже не сидел на месте, – попутчик с восторгом показал молодому охотнику человеческую голову, подняв её над землёй за волосы. – Зур видит, что оторванная голова принадлежала одному из тех, кого не так давно он притащил сюда из другого мира.

Зур с досадой прикусил нижнюю губу. Да, не долго погостил в Раннем Неолите бандит и одновременно бывший лейтенант полиции Василий Прошин. Гигантский удав Тикли махом проглотил его тело, выплюнув голову. Огромные змеи обычно так и поступают. Почему-то им не по вкусу приходятся головы животных и людей.

Молодой охотник наблюдал за тем, как Рав сосредоточенно разбивал большим камнем череп, пусть сволочного, но, всё же, человека из другого времени. Зуру было неприятно смотреть на то, как Рав с величайшим наслаждением поглощает мозг преступника, вытаскивая его наружу грязными волосатыми руками.

– Рав мог бы поделиться полезной и вкусной едой с Зуром, – старик урчал от удовольствия, словно дикий пальмовый кот Рочки . – Но он помнит, что человек, находящийцся рядом с ним, не ест человеческого мяса, и это радует мудрого и доброго Рава. Сейчас он говорит большое спасибо змее Тикли, которая не питается человеческими головами.

– Приятного аппетита, – сказал ни с того – ни с сего на русском языке Зур. – Здесь я такой же, как вы. И ничего с этим не поделаешь.

– Пусть молодой охотник не обижается, но Рав не расслышал того, что сказал Зур.

Переводит сказанное на русский язык Зур не стал.

А вскоре они пришли к Серым Камням, где их терпеливо ожидали на большой каменной площадке не только вождь племени, старейшины и колдуны, но и многие из тех, кто желал видеть мудрого изгоя, умеющего предсказывать.

– Нму позвал к себе Зура, – вместо приветствия сказал высокорослому и ещё не старому вождю в чёрной леопардовой шкуре бывший изгнанник, – и он пришёл!

– Видят боги, что Нму рад его приходу,– глава племени привстал со своего каменного сидения и по-дружески толкнул Зура в грудь. – Этому рады все. Согласен ли пришедший сюда молодой охотник находить и выявлять людней, нарушающие священные законы?

– Согласен! Только Зур должен знать законы своего народа и подчиняться им..

Тут же главный колдун Рна, в присутствии всех собравшихся коротко рассказал о том, чего не должен делать любой человек из Племени Уходящих. И так, он не должен вступать в половую связь с близкими родственниками, потому что от такого плотского сближения рождались глупые, уродливые и больные дети.

Запрещалось так же без причины убивать младенцев и даже стариков племени и съедать их. Никто из мужчин не имел права уклоняться от общественной работы, рыбной ловли и охоты, из женщин – от собирательства овощей и фруктов, съедобных кореньев и целебных трав. Кроме того, налагалось строгое табу на употребление любой пищи, которая помогает видеть наяву (или, будто, наяву) добрых и злых богов и духов. Это было разрешено только вождю, членам совета старейшин, клана колдунов и некоторым из Мудрейших, куда теперь входил и Зур.

Вождём племени Уходящих мог быть избран только тот, за кого отдадут большинство своих голосов старейшины, колдуны и представители из круга мудрейших. А новый вождь, разумеется, должен пользоваться неограниченной властью. Ему подчиняются все без исключения. Он в праве одних жаловать, а других миловать. Ему позволено придумывать новые законы и отвергать старые. Но, в любом случае, вождём, первым человеком в племени мог быть только физически сильный человек, умный, уважаемый большинством людей и сравнительно молодой.

В совет старейшин, как и в клан колдунов, входило по восемь человек. Получалось так, что при вожде от каждого рода, в правящей верхушке, находилось по два человека – колдун и старейшина. Мудрейших могло быть сколько угодно, и особенными привилегиями они не пользовались, за исключением некоторых. Племя же насчитывало почти пять тысяч человек.

«Чёрная» болезнь, по всей вероятности, чума и небольшие, не очень длительные войны с проходящими мимо племенами увели в иной мир больше половины из всех Уходящих на стоянке у Серых Камней. В основном, здоровых и крепких мужчин. Хорошо, что рождаемость, пусть на немного, но опережала смертность.

Племя давно уже прошло через период матриархальных отношений (оно к нему, как и другие, будет не раз ещё возвращаться), когда почти всеми важными делами заправляли женщины. Но сейчас, в расцвете патриархата, хоть и они здесь особо и не притеснялись, но, по сути дела, не имели права голоса ни на каких общих сборищах…

Но это и не было особо нужно. Главное для женщины – найти для себя уютную пещеру, землянку или шалаш и рожать детей, желательно, от удачливого охотника или храброго воина. Не зазорным явлением было считаться чьей-то седьмой женой и так далее. Но, как правило, у всех мужчин даже из верхушки племени их было не более трёх-четырёх. Но чаще всего – одна.

В стычках с другими племенами принимали участие только мужчины. В относительно тотальных войнах, которых насчитывалось за два минувших столетия две или три, с врагом боролись все, не взирая на их физическое состояние, возраст или пол. Любого чужого человека из другого племени можно было убить, съесть, превратить в раба… в общем, сделать с ним, что угодно. И такое поведение считалось верхом справедливости. Разумеется, тут речь идёт только о пленниках, но не о тех, кто по собственному желанию перебрался сюда на вечное, то есть постоянное, житьё к «самым великим , добрым и справедливым людям».

Зуру, который пока находился в неведении, по распоряжению вождя и большинства видных людей племени среди старейшин, колдунов и не очень привилегированных мудрейших, предстояло находиться на особом положении. Его за давнее умение предсказывать события, давать им оценку и жить в двух мирах было решено провозгласить главным сыщиком во всём племени. Многие помнили ещё те времена, когда Зур был ребёнком…

Теперь ему, ещё до официального решения, давалось право выслеживать преступников, с которыми разговор был один: их убивали, а потом съедали… после общественного суда во главе со старейшинами.

Человек человека мог лишить жизни только в честном бою, но не обязательно при свидетелях, или пожаловаться на любого, совершившего поступок, главарю рода. Суд зачастую выносил одно решение: виновного убивали и съедали, оставляя часть тела и для жертвенного костра. Верхушка племени зачастую сквозь пальцы смотрела на то, что многие совершали и самосуды, ссылаясь на то, что тот или иной человек нарушил закон или очень болен. Конечно же, рационально тело умирающего употребить в пищу. Правда, подобное происходило крайне редко.