«Медовый торт и персиковое желе?» Она заглянула в мешочек. Так и есть!

– Я буду по всем вам скучать.

– Помни, что мы тебя любим. – Папа обнял её так крепко, что она едва не пискнула. Но вырываться не стала. Привстав на цыпочки, она уткнулась лицом ему в шею и вдохнула родной запах свежевспаханной земли и садовых трав.

– Я тоже вас люблю.

Внезапно ей расхотелось куда-то ехать. Она ещё никогда не бывала так далеко от дома. Ну какой из неё герой – о чём она только думала?! Но Мина постаралась отогнать сомнения и думать только о том, что вскоре все её мечты исполнятся.

Пиксит с надеждой спросил:

«Можно я тоже его обниму? Ты столько мне о нём рассказывала, пока я был в яйце. В каком-то смысле он и мой папа тоже».

Было странно говорить за кого-то, когда она и свои-то мысли редко озвучивала. Мина взглянула на Пиксита: по перьям на макушке его головы прыгали искорки.

– Он тоже хочет тебя обнять, – сказала она папе.

Папа смерил взглядом искры:

– Давай я просто ему помашу?

Ей передалось огорчение Пиксита – на вкус оно было как перчёный лимон. «Ничего, вот научишься контролировать искры, и он обязательно тебя обнимет». Её кольнула совесть от мысли, что она не встала на его сторону, но ей не хотелось спорить с папой перед самым отъездом. Прощаться и так оказалось намного труднее, чем она себе представляла.

«Он всё ещё уверен, что мы не подходим друг другу. Он не хочет ко мне привязываться».

«Со временем он поймёт, что ошибался».

Отстранившись от папы, Мина достала билеты.

– Как приедем, я пошлю сообщение с воздушным шаром, – пообещала она.

Папа кивнул. Его глаза блестели от слёз.

С пристани наверху донёсся звон колокола, оповещающий о приближении корабля. Мина повернулась к поднятой реке. Перед ней тянулись вырезанные в камне ступени, истёртые ногами людей, поднимавшихся по ним до неё. Лестница в три пролёта была выше самых высоких деревьев их фермы. Сделав глубокий вдох, она начала подъём, Пиксит не отставал. Мина знала, что папа за ней наблюдает и не уедет, пока она не скроется из виду, а может, и до самого отплытия корабля.

Она старалась держаться стены – вдоль другого края тянулась верёвка, но выглядела она ненадёжно.

– Пиксит, пожалуйста, только не подожги верёвку, – громко сказала Мина, чтобы он точно её услышал. – Другим людям тоже надо будет за что-то держаться.

Ответа не было.

«Пиксит?»

«Она совсем чуть-чуть почернела». Он шагал медленно, практически распластавшись вдоль стены, чтобы держаться как можно дальше от верёвки. С него сыпались искры, которые камню были нипочём, но, попадая на верёвку, громко шипели. «Прости!»

Она проглотила смех и продолжила подъём.

«Не беспокойся. В Митрисе ты научишься их подавлять».

К тому моменту как они шагнули на пристань, у неё уже подкашивались колени, а Пиксит сразу плюхнулся на платформу. Она посмотрела вниз: папина повозка с высоты казалась совсем маленькой, и отсюда открывался живописный вид на бесконечное лоскутное одеяло сельскохозяйственных угодий. «А нашу ферму тоже видно?» Сложно было сказать – во все стороны, куда ни глянь, тянулись тёмно-зелёные, бледно-зелёные, коричневые и золотисто-жёлтые поля, и дома рядом с ними на таком расстоянии были не больше точек. У неё пальцы зачесались это зарисовать.

А далеко, невообразимо далеко на севере и западе высились горы. Порой было сложно поверить, что за ними тоже что-то есть. Мама бы сказала: «Нас всё равно это не касается. Лучше по дому помоги».

Снова зазвенел колокол, и Мина пихнула Пиксита, чтобы тот встал: «Смотри, как красиво!» Корабль приближался, и от его величия захватывало дух: выкрашенный в чёрный корпус, по три широких белых паруса на каждой из трёх мачт, корзина на самом верху средней мачты и красные флаги с вышитым символом солнца.

– Билеты, пожалуйста, – услышала она.

Повернувшись, Мина увидела смотрителя пристани – мужчину в серой форме с точно таким же символом Алоррийского солнца на груди. Она молча отдала ему билеты.

– А, до пустошей. – Он сделал на каждом пометку и вернул их назад. – Забавно… ты не похожа на стража молний.

Она изумлённо уставилась на него.

– Я повидал немало новообращённых стражей молнии, направляющихся в Митрис. В подавляющем большинстве это беспечные наглецы, которым никогда не придёт в голову волноваться, что их звери могут сжечь верёвку на лестнице. И да – я видел, как ты поднималась. Спасибо, что побеспокоилась.

Мина не знала, что на это ответить. Пожалуйста? Не за что?

– Мой зверь – зверь молнии. Я стану стражем молнии.

– Вот как? – дружески усмехнулся смотритель. – Что ж, когда корабль будет идти через город, ты увидишь, чем вы с ним будете заниматься после того, как закончите обучение. – Он опустил козырёк фуражки. – Счастливого пути.

– Спасибо, – поблагодарила Мина, но он уже отвлёкся на приближающийся корабль.

«Опять ты волнуешься», – вздохнул Пиксит.

«Вовсе нет».

«Я это чувствую».

До корабля было уже рукой подать. На его палубе суетились матросы.

– Приготовить причал! – закричали они смотрителю.

– Приготовить корабль! – отозвался он.

Между причалом и кораблём поставили деревянный трап, и матросы забегали по нему взад-вперёд. Никто не удостоил Мину с Пикситом и взглядом, и она старалась держаться в сторонке, чтобы не мешать.

С корабля снесли несколько ящиков и несколько, наоборот, подняли.

Наконец смотритель повернулся к ней и ласково сказал:

– Поднимайтесь. И скорее, пока ветер не налетел.

Лишь тогда Мина заметила, что ещё недавно постоянно дующий ветер улёгся ровно на тот срок, который необходим, чтобы причалить, разгрузить и загрузить корабль. И совсем скоро передышка закончится.

«Вот и всё! Пора!»

Постаравшись прогнать остатки неуверенности и тревоги, она быстро взглянула вниз и помахала, хотя сомневалась, что папа её видит, после чего перебежала по качающемуся под ногами трапу на корабль. Следом на палубу поднялся Пиксит, и Мине передалось внезапно охватившее его волнение.

«Идея отправиться на поиски приключений представлялась мне куда привлекательнее, пока я ещё был в яйце. Это нормально – чтобы грозовые звери путешествовали на кораблях?»

Мина задумалась, стоит ли спросить кого-нибудь, куда ей идти. Казалось, будто на всём судне она была единственной, кто не знал, что делать.

«Мина? – зазвенел в её голове встревоженный голос Пиксита. – Тут всё из дерева». Его хвост заискрил сильнее, и палуба вокруг начала чернеть от выжженных точек.

– Простите, мадам… – обратилась Мина к одной из женщин-матросов.

Но та, не услышав, пронеслась мимо, залезла на мачту и сдёрнула крюк, распуская парус, который надулся под вновь налетевшим ветром как сушащаяся на верёвке рубашка.

– Внимательнее с такелажем! – крикнул капитан. – Осторожнее! Ведите её в поток, потихоньку! Вот так… и кто-нибудь отведите этого молниевого малыша на резину! Где твоя голова, девочка?! Хочешь сжечь мне корабль?!

Мина подскочила, сообразив, что кричат на неё. На какую ещё «резину»? О чём он? Она закрутилась на месте, стараясь понять.

– Сюда! – гаркнула на неё матрос – та самая, которая секунду назад пробежала мимо. Пиксит и Мина потрусили за ней. – Ну почему они ничему вас не учат, прежде чем отправлять в путешествие?! – Она улыбнулась и сбавила тон. – Не твоя вина, что ты не знаешь. А ты у нас не слишком ли застенчивая? Тем более для стража молнии. Ты уверена, что это твой зверь? – беззлобно поддразнила девушка, не подозревая, что попала по самому больному.

Мина была в этом уверена, но никак не могла найти слова, чтобы это подтвердить.

– Смотри, чтобы твой искрящий друг не покидал этот чёрный бассейн, и тогда от него никому не будет проблем. Здесь для таких, как он, безопасно. Ваша остановка вторая по счёту, после города. – Договорив, она сразу же взобралась по канатам на рей.