Для парней тема РНК была недоступной. Конечно, учебники, конспекты, статьи из интернета облегчали работу ученикам, однако для высококлассного проекта необходимо было хотя бы что-то понимать. Витяев и Чепцов застопорились уже на введении. А учитывая то напряжение, которое витало в воздухе между парнями, ситуация усугублялась еще больше. Оба упорно молчали, пытаясь найти какую-то идею, не спровоцировав при этом собеседника на диалог.

Так бы их встреча и осталась пустой и бесполезной, если бы Юра в пучине своих рассуждений случайно не бросил взгляд на стену. А там была полка с книгами. Что-что, а книги Юра обожал. Даже больше, чем свою девушку (абсурдно, конечно, впрочем, не нам судить).

–Ремарк? – подал он голос.

Саша будто очнулся ото сна.

–А? Да, «Время жить и время умирать». Отстой, честно скажу. Мама дала почитать, но, по-моему, это на девочек рассчитано.

Юра внезапно вспыхнул.

–Как это, на девочек? Да он про войну писал!

–Писал… да. Как будто жаловался. Ощущение, словно это не о войне речь, а о драке в песочнице. Как все жестоко… бла-бла-бла.

–Нет, погоди. Он изливал свои чувства, ему свойственна эмоциональность! Ремарк во всех своих романах проводит такую грань!

–Вот в этом-то и дело. – Чепцов поднял указательный палец. – Его романы о-ди-наковы. Везде одно – поиск себя, страдания, там кинули, тут кинули. Нет друзей, нет девушки, нет жизни…

–Ты так говоришь, как будто о войне надо писать радостно и шутливо. Подобные вещи не стоит высмеивать.

Сказав это, Юра ожидал, что Саша хмыкнет и уткнется в ноутбук. А тот внезапно усмехнулся и сказал:

–Знаешь, мне кажется, что ты прав. Тема войны жестока и сурова, и шутки… были бы не к месту.

Тут же обоих как обухом ударило. Они внезапно осознали, что только что сейчас произошло. Они… разговаривали. Причем, без каких-либо барьеров, недомолвок.

–Что-то у меня не варит голова. – пробормотал Саша.

–Я тоже не понимаю. РНК это дебильное… – буркнул Юра. – Повезло еще, что урок только через неделю.

–Да. Сейчас же… можем обозначить цели и задачи. Что-нибудь простенькое. Ознакомляемся, так сказать.

–Звучит отлично.

С этим особенно после споров о литературном почерке Ремарка удалось справиться быстрее. Довольные своей работой, парни направились ко входной двери. Между ними уже не было того сгустившегося негатива, который был всегда. Ни тот, ни другой не понимали, как это случилось. И тем не менее, это произошло.

Тем же вечером Юре вновь написала Полина.

-Давай, рассказывай, как вечер?

-Слушай, очень неожиданно…

-Так… только не томи!

-Да я, ну, как-то растерялся… Мы попили чай, потом поломали голову над проектом и все…

-Чай??? С ним? Может, он заболел?

-Может и так. Или, что-то мы о нем не знаем.

-Ой, да брось. Чего такого мы могли не знать о Чепцове?

-Он так-то общителен. Мы разговорились о Ремарке…

-Юра… -_- Ты же понимаешь, что это не показатель, и Саша не хороший человек?

-Конечно, понимаю. И все же, что-то в нем есть такое… неплохое, я бы сказал.

-Как знать. Я бы предпочла не лезть в эту корзину с тухлым бельем.

А Саша, сидя за столом, все никак не мог прийти в себя – он впервые пригласил кого-то из ребят новой школы… И даже нормально пообщался! До этого у него дома (не в этой квартире, а в предыдущей) были только Влад и Женя, но с теми он общался около девяти лет! А тут какой-то Витяев оказался у него в комнате, сидел на его диване, общался с ним о Ремарке…

К слову сказать, Юра не так уж туп оказался. Начитанный, знающий, о чем говорит. Умеет высказывать свое мнение. Это тоже плюс. Чепцов поймал себя на мысли, что в чем-то недооценивал Витяева, и лишь глядя снаружи, а внутрь он и не пытался пробраться. До сегодняшнего дня.

–По-моему, вы неплохо поболтали. – прожужжал знакомый голос.

Саша поднял голову и увидел Сору на стене.

–Да уж… – согласился Чепцов. Но тут же опомнился. – Ну, чисто случайно все началось – он про Ремарка спросил…

–…и ты нормально ответил. Так и строится диалог между людьми. – усмехнулась сороконожка.

Саша закатил глаза.

–Конечно, насекомое будет меня учить, как между людьми диалог строится… – пробубнил он.

Сора чуть-чуть подползла к столу.

–Ты иногда такой невыносимый, что хочется искусать тебя до полусмерти…

Чепцов отмахнулся.

–Теперь тебе стоит быть внимательнее к нему. – продолжала многоножка. – Он в тебе что-то почувствовал, и это что-то может либо перерасти во что-то сильное, либо исчезнуть.

Саша не ответил. И, хотя на лице он продолжал держать каменную маску, в душе у него начало что-то шевелиться. Что-то, что раньше ему было неизвестно, неподвластно.

Утро прошло спокойно. Сороконожка снова пропала, и Саша уже не тешил себя мыслями, что ему все, связанное с насекомым, показалось. Ему было не по себе, всю дорогу до школы он шагал с неясным ощущением. Как будто первоклассник впервые идет в школу, не зная, что его там ждет. Чепцов словно стал этим первоклассником, он шел в школу, ожидая неизвестно чего. Еще и это внезапное солнце, назойливо светившее в глаза…

В раздевалке, словно по его заказу, он встретил Витяева. Юра переобувался, когда Саша подошел к нему. Несмотря на вчерашний диалог, у Чепцова внутри все внезапно похолодело. От его былого воодушевления не осталось и следа. Он вновь внезапно вытянулся, его левое веко задергалось, а губы сжались. Услышав шаги, Юра повернулся навстречу Саше. В его глазах тут же прочиталось непонятное выражение испуга, тревоги и непонимания.

Оба они так стояли до тех пор, пока в раздевалку не вошла Нина.

–Юрка! Ты чего завис?

Она подошла к парню, словно не замечая Чепцова. Витяев моргнул и посмотрел на девушку, растянувшись в слегка растерянной улыбке.

–Привет!

Он обнялся с ней и Нина, взяв парня под руку, повела его к выходу. Саша молча смотрел на парочку. Тем не менее, Юра внезапно остановился рядом с Чепцовым, вызвав удивление у девушки.

–Доброе утро.

Юра протянул руку. Саша остолбенел, но вовремя пожал руку Витяева.

–Хм… да, доброе.

Рукопожатие было недолгим, но крепким. Все это время никто из троих не проронил ни слова. Нина вообще стояла в полнейшем шоке, если не сказать в ужасе. Наконец, Юра убрал руку и повернулся к девушке, и парочка вышла из раздевалки. До Чепцова донесся возмущенный голос Нины.

–Витяев, а что это было?

–Что? Я просто п-поздоровался… – это пробормотал Юра.

–С… с этим? – прошипела девушка. – Ты заболел, может?

–Заболел? Нет! Вовсе нет!

–Ты осознаешь, что, если бы там был кто-то еще из наших, ты бы стал самым настоящим изгоем!!!

–А что я такого сделал? Я не могу человеку руку пожать?

–Ты понимаешь, что надо выбирать людей! Этот ведь только о себе и думает! Наверняка еще и руки не моет, чтобы выказать свое презрение…

–Нина… зачем ты так…

Голоса стихли. Видимо говорившие уже ушли. Ох уж эта Астахова… Какой опытный «следователь», все про всех знает… Впервые у Саши в груди что-то вспыхнуло, как будто подожгли фитиль, медленно нагревавший все внутри… Впервые Чепцова кольнуло ощущение обиды, что его так занижали перед человеком, перед первым человеком, который вероятно что-то в нем уже разглядел…

На перемене после второго урока Сашу окликнули. Чепцов медленно обернулся и, что его удивило, к его облегчению, он увидел Витяева. Юра подошел к нему.

–Как дела…

Глупый вопрос. Оба это понимали. И все же, на душе у обоих что-то потеплело от этого глупого вопроса, от этой улыбки Юры.

–Нормально. Только спать хочется. – ответил Саша.

Витяев усмехнулся.

–А я выспался. Пожалуй, впервые за долгое время!