Так что Марв знал, что за ним наблюдает Недремлющее Око. Но в отличие от того, что могло существовать или не существовать на Небесах, Око, присматривающее за его домиком, могло позвонить в полицию при любой краже. Нет, читалку он таскал с собой потому, что не мыслил себя без неё. Он и был все те тексты, которые были в ней отпечатаны. Да, в те месяцы, когда он жил в доме, он старался приобретать файлы законным порядком, он и не знал до того, как много электронных ресурсов можно бесплатно приобрести в библиотеке. Но всё зачастую заканчивалось воровством. Как и в его летней жизни, когда страх остаться без денег толкал его увести ту или иную банку со жратвой с полок в торговом центре. Хотя его читалке было уже семь лет, он не был настолько сумасшедшим, чтобы привязываться к электронному устройству. Если бы он грохнул где-то электронную книгу, то знал, где достать новую (хотя в глубине души предпочёл бы этого не делать, это было бы крупной кражей, которые он обещал не совершать), а книги хранились на облаке в сети. Но он не мог представить, как остаётся где-то без возможности читать. Он мог ни разу не включить её за день, но читалка обязана была быть с ним.
Он читал книги только одного жанра и это были ужасы. Вернее, читал он больше. Иногда приходилось читать что-то, заданное в школе, иногда он интересовался жизнью писателя и читал его биографию. Но тем, от чего сердце его бешено колотилось, и он ощущал себя живым, были только ужастики. Он читал всё. От сплэттерпанка шизофренников с крайне натуралистическими подробностями до готических романов, старые журналы пятидесятых с кровожадными марсианами на обложках и тонкие книжки семидесятых про привидений, где на обложках колыхались развивающееся занавески, обрисовывающие фигуры прозрачных женщин, или одинокие маяки на утёсах, подсвеченные молниями разразившегося шторма. Он знал все произведения Стивена Кинга, Дина Кунца и рассказы победителей всех любительских конкурсов ужастиков за последние десять лет. В голове его был архив с перекрёстными ссылки на все произведения. Он представлял этот архив, как большую круглую комнату-библиотеку, которую можно объехать на лестнице на колёсиках. Каждая прочитанная книга делала ещё один корешок в его библиотеке реальным. Каждый новый год приносил этой библиотеке новое кольцо полок. И Марв полагал, что будет вечно забираться наверх, слой за слоем. Только надо сперва изучить то, что уже было написано.
Когда другие парни мечтали о мотоциклах, нормальных домах и клёвых разбитных девицах, мечтой Марва был Оксфорд. Вычитанная им, возможно только воображаемая инфантильная обстановка Оксфорда, где каждый может сходить с ума, как пожелает, пока сходит с ума в направлении научного исследования, была единственной, где Марвин почувствовал бы себя своим. Только читать и ничего больше. Он не сомневался, что прекрасно сумеет построить свой учебный курс, посвящённый литературе ужасного, и обновлять его каждый год, пока будет расти воображаемая библиотека, а на полках основы, то есть тех книг, чтобы были изданы до его рождения, оставаться всё меньше неизвестных пятен. Только читать. Страх манил его, выводил за пределы сознания, за пределы быта, страх делал значимым всё, придавал смысл тому, что иначе было бы пустым.
Мечтать об Оксфорде было приятно, хотя до некоторой степени бессмысленно. Про деньги на поступление можно было не заикаться – даже самая выгодная афера вряд ли принесёт такой куш, стать стипендиатом с его оценками, более чем средними по любым предметам, кроме литературы, ему не грозило. Оставался только мизерный шанс выиграть грант от Дэрроу в будущем году. Но на самом деле он всё же пытался представить себе другие способы прожить жизнь. Фил Шэннон обещал ему должность менеджера в «Чумной плесени», когда Марву исполнится восемнадцать – оставалось только дожить до этого самому и желать, чтобы группа к тому моменту не распалась. Он мог бы сам писать ужастики. Те рассказы, которые он сочинял по просьбам парней, когда они сидели на вечеринках, пугали их до той истерики, что они начинали предъявлять Марву какие-то странные претензии, хотя сами же первые просили рассказать интересную историю. Ко всему, он дважды побеждал в конкурсах рецензентов на крупных сайтах, посвящённых ужасам, что заставляло его поверить, что он не такое уж ничтожество, каким обычно себе казался.
После пробуждения, сознавая, что существует выбор уйти снова в чтение или же попытаться заработать, он выходил со свалки и медленно плёлся в толпе приехавших фриков, такой же странный, как и все остальные.
Летом на краю Вековечного леса (настоящее название Блэкчерчский Национальный парк) постоянно действовала историческая ярмарка. Там вечно требовался кто-нибудь на подхвате: помочь с палаткой, поднести тяжёлые вещи, а как-то раз он пару часов разгуливал, одетый шутом. У таких подработок была даже своя такса – пятёрка. В этот день ему не особо повезло: один раз помог стайке девушек донести тяжёлые столы для торговли к поляне, второй – установил бело-зелёную палатку, где стреляли из лука. Семь фунтов из полученной десятки пошли в оплату обеда в сетевом кафе, пока не закончились часы бизнес-ланча. На самом деле он мог бы побродить по полянам Вековечного леса подольше, приятели из его компании рассказывали, как в сезон зарабатывали до пятидесяти фунтов в день. Но ему уже требовалось погрузиться в выдуманные миры, полные монстров. Пристроив поднос с обедом на пластиковой столешнице, он достал из кармана, пришитого к лопатке, читалку и не прикасался к еде, пока она не загрузилась. Хлебая суп, который заказал вместо дополнительного гамбургера, надеясь, что горячая жидкая пища излечит его утреннюю тошноту, он, крайне быстро перелистывая электронные страницы, погружался в историю замка, залитого лунным светом, населённом призраками, демонами в подвале и визжащими дамочками в жилых комнатах.
Его страсть к чтению была безумием. И он прекрасно это сознавал. В те периоды, когда он ходил в школу, его страсть к чтению считалась одноклассниками чем-то научным, интеллектуальным. В любое время, кроме лета, Марв мог хоть немного, но справляться со своей манией. Но летом чтение было необходимо. Когда три года назад он бился о прутья решётки в полицейском участке, пока ему не вернули читалку, инспектор Эштон Кларк сказал, что у Марва есть зависимость. «Если захочешь, сынок, можно будет обратиться к терапевту. Это ничего твоей семье не будет стоить, город оплатит». Марв не отвечал, он продолжал лихорадочно читать, пока читалку не отобрали снова. Он даже помнил, что именно читал – «Пропавшего мальчика, пропавшую девочку» Страуба. Мысленно он пытался выстроить стену между собой и Кларком. На ночь читалку не отобрали, и он читал до четырёх утра, дочитав страубовский роман, и начав после «Странного Томаса» Кунца. Когда он понял, что буквы пляшут перед глазами, наконец лёг спать, потому что всегда берёг зрение, понимая, что рискует остаться без чтения, если офтальмолог скажет ему не напрягать глазной нерв. Когда он проснулся, то читалки рядом не было. Прежде, чем Марв успел собраться с силами, чтобы устроить новый скандал, Кларк, который сидел за рабочим столом и, оказывается, постоянно поглядывал в сторону отгороженного участка, сказал: «Не беспокойся, я забрал твою игрушку, чтобы подзарядить. Сейчас верну». Когда он протягивал Марву читалку сквозь решётку, то добавил: «Ты ведь понимаешь, что это безумие? Ты так отгораживаешься от жизни. Здесь сидела масса парней с зависимостями, но ни у кого не было такой сильной, как у тебя». Марв тогда выхватил протянутую читалку резко и неожиданно, боясь, что Кларк только дразнится и не отдаст дивайс. Но читалка неожиданно легко оказалась в его руке, он вернулся на лежанку, пока читалка включалась, завернулся в одеяло, а затем снова ушёл в благой мир чёрных букв.
Сегодня хватило только часа чтения и Марв, основательно потянувшись, чтобы вызвать лёгкий щелчок в позвоночнике, отправился на стоянку, где нанимали для какой-нибудь физической работы. По идее, такой постоянный источник дохода должен был бы привлекать массу бездельников со всего графства, но Фил и Тим – пара охранников, которые сидели в кузове оранжевого пикапа, припаркованного у одноэтажного здания администрации, обычно следили, чтобы тут не водилось «залётных». Марв не был уверен, своя ли это инициатива парней или это им поручил город, чтобы местные парни имели постоянный приработок, не прибегая к криминалу. Этот метод противодействия подростковой преступности точно было не слишком эффективным, и компания Марва была тому живым подтверждением. Самого Марва обычно никогда не брали «на дело», боясь, что его приступ, схожий с нарколепсией, застанет его в самый ответственный момент, но Марв знал практически всё про каждую угнанную компанией машину в Ичтоне и Уошфилде. Следует признать, что в родном городе парни практически не бедокурили. Может, всё же в действиях мэрии города было некоторое рациональное зерно, и местная шпана всё-таки обзавелась локальным патриотизмом.
