– Никто не строит ничего подобного, – пробормотал Этьен, – для бездействия.

– Почему нет, Этьен? – с обезоруживающим спокойствием спросила Лира.

– А как насчет сигнализации, которую люди устанавливают в своих домах? -

Лира не могла оправиться от изумления. – Что же это такое?

– Мы не знаем, для чего эта система, – грустно ответил Мутабл, – никто из нас не знает. Мы только сторожа, а не операторы и не создатели.

Мы делаем то, что нам ввели несколько эр назад. Наблюдать за системой и держать ее в готовности. Не думайте, будто мы просто сидим и мечтаем. У нас своя культура. Мы представляем собой одну из форм перемещающихся в космосе рас, посещаем друг друга, поскольку в каждом мире мы живем в одиночку. Мы дебатируем, помогаем соседям диагностировать и решать проблемы, но обычно дел мало. Ксанка строили все на тысячелетия. Что касается назначения системы, о нем знают только сами Ксанка.

– Что же с ними случилось? – спросил Этьен. – Если они достигли такого прогресса в науке, почему позволили Тар-Айм и Хар Рикки занять свое место?

– Тар-Айм и Хар Рикки ничего не занимали. Обе расы взросли и развились в вакууме, оставленном после ухода Ксанка. Они не заставляли

Ксанка улетать. Ксанка никогда нельзя заставить сделать. Они ушли, потому что нашли нечто такое, с чем не могла справиться их технология.

– Но зачем они оставили эту систему? Чтобы она дала им знать, когда можно будет вернуться? Ты знаешь что нибудь об этом?

– Только то, что она станет активной, когда кто-нибудь захочет проявить себя. – Мутабл заколебался. – Мы знаем, что система связана с одной частью космоса.

– Ты можешь выражаться поточнее?

– Она находится в направлении созвездия, которое вы, земляне, называете Волопас. Это созвездие видно с вашей планеты, но та часть космоса значительно дальше. Район весьма скромных размеров – около трех сотен миллионов световых лет. Объем – приблизительно миллион кубических мегапарсеков.

Этьен на секунду нахмурился, пока названные цифры не всплыли в его памяти.

– Великая Пустота! Мы знаем о ней уже сотни лет. Да, это действительно «скромный» район. Он должен быть заполнен галактиками и туманностями, как любая другая часть космоса, но он пуст. С точки зрения астронома, там ничего нет. Немного свободного водорода и несколько изолированных звездных масс непонятного строения.

– Мы это знаем – согласился Мутабл. – Но мы не знаем, для чего предназначен передатчик Ксанка.

– Думаю, он связан с чем-то очень простым, – пробормотал Этьен. – Мы, люди, стадные существа. Мы любим толпы, а не пустоты.

– Вы заинтересовались.

– Ксанка, кажется, были интересным народом. Ты не чувствуешь никакой угрозы?

– Мы не волнуемся, и вам не стоит. Слишком много времени прошло, и ничего не случилось.

– Значит, ты считаешь, что какая-то угроза все же существовала?

– У нас было много времени, чтобы оценить возможности. Когда существование чего-то посвящено одной задаче, у него есть достаточно времени поразмышлять. Нужно признаться, некоторые из нас считают, что система Ксанка является предупреждающей.

– Странно, но твои слова меня не успокаивают, – проговорила Лира.

– Мне хотелось бы всех успокоить. И себя тоже. Вы должны знать это.

Мы всегда успокаиваем себя, говоря, что Ксанка действовали таинственными путями.

У Этьена голова кружилась от всех этих разговоров о пустотах в космосе, о чужеземных установках, бездействующих неисчислимое количество эр и ждущих какой-то неизвестной проблемы, чтобы заявить о себе, о сторожах, которые могут менять свои формы и передвигаться незаметно среди различных цивилизаций.

Ему необходимо было поговорить о чем-то, в чем он разбирался.

– Значит, ваша задача – следить за неприкосновенностью системы

Ксанка?

– Да.

Этьен подозвал к себе жену и спросил меняющего форму:

– Тогда тебе необходимо решить сейчас, что делать с нами.

– Прошло очень много времени с тех пор, как был установлен этот передатчик, – тихо отозвалось существо. – Тогда река расширила пещеру и проделала широкий вход. Его должен был запечатать лед.

– Ты не отвечаешь на мой вопрос. Как быть с нами?

– Я с удовольствием изучал тебя в течение многих дней, Этьен Редоул.

Проще всего было бы предоставить местным жителям распорядиться твоей судьбой или сделать это самому.

Рука Лиры стиснула руку мужа.

– Но после сотни миллионов лет выполнения единственной задачи, – продолжал Мутабл, – вырабатывается большое уважение к местным формам жизни, которые развиваются, не уничтожая друг друга. Когда за кем-то внимательно наблюдают высшие существа, цивилизации вырабатывают свои законы.

Этьен позволил себе понадеяться, что древняя философия остановит палача.

– Вы мне нравитесь. Вы простые, примитивные, но милые. Много народов по этому признаку не занимают высоких мест в списке. Вы занимаете. Я тоже.

Вы нравитесь мне сами по себе и еще за то, что представляете. Мы ведь не просто части хитроумно спроектированной машины. Мы – личности и можем восхищаться индивидуальностью других. Ваша настойчивость и одержимость, ваша (уж не улыбка ли появилась в верхней части колонны?) преданность выбранной профессии напоминают мне нас самих.

– Я рада, что мы тебе понравились, – сказала Лира. – Ты нам тоже нравишься. Но откуда у тебя уверенность, что мы не приведем сюда других людей, рассказав им нашу историю, и не покажем им эту часть передатчика?

– Я буду следить не только за тем, чтобы пещера оставалась запечатанной, чтобы передатчик оставался в рабочем состоянии, но за тем, чтобы скрывать его от ваших самых чувствительных приборов, даже если те станут прощупывать планету в течение нескольких лет. Что касается землян, то мы наблюдали за человечеством достаточно долго. Вы не опасны. К тому же существует третий способ защиты – вы дадите мне слово!

Лира взглянула на мужа, затем опять на Мутабла.

– Надеюсь прожить еще долго, но не думаю, что когда-нибудь еще услышу такой комплимент. Мы даем тебе слово!

– Спасибо, женщина. Дело сделано. Оно доставило мне удовольствие.

– Я хотела бы только, – добавила Лира, – чтобы тот тсла опять был с нами и тоже дал тебе слово.

– Мне очень жаль. Обнаружить себя – нелегкое дело. Меня не оставляла надежда, что май пощадит вас и я смогу помочь вам, не выдавая себя. У меня не было возможности помочь тсла.

Фигура существа зарябила еще сильнее. Люди отступили назад, когда серебристая кожа начала покрываться темно-серыми пятнами. Те становились белыми, бледно-желтыми и, наконец, превратились в светло-коричневые.

Постепенно башня начала уменьшаться. Внутренние структуры уплотнялись.

Трансформация произошла в полной тишине. И перед людьми снова оказался

Йулур.

– Думаю, во время возвращения вам будет более приятно общаться со мной в таком обличье. Надеюсь, моя компания не будет раздражать вас. Я уже запустил систему, необходимую, чтобы скрыть приемник от посторонних.

И в самом деле, Лира услышала сзади легкий шум и ощутила вибрацию под ногами.

– Мне нравится ваша компания, – продолжало существо в облике Йулура.

– У меня не было возможности пообщаться с вашей расой, поскольку я никогда не работал в мире, заселенном людьми. Вы интересный юный народ.

– Добро пожаловать в нашу интересную юную компанию, – сухо отозвался

Этьен. Будто они могли избавиться от Мутабла, даже если бы захотели. -

Каковы бы ни были твои мотивы, ты спас нам жизнь, хоть и заставил разделить с тобой тайну, которая останется нераскрытой в течение всей нашей жизни.

– Я думаю, – мечтательно сказало существо, – Ксанка ушли по каким-то личным причинам и оставили эту передающую установку с целью помочь разумным особям развиваться во время их отсутствия. Это прекрасная мысль.

Я предпочитаю считать их мудрыми и бескорыстными, нежели безразличными.

Путешественники направились вниз по склону к лодке. Йулур помогал