Литмир - Электронная Библиотека
A
A

4. Структурно – функциональный подход. Осмысление человека с точки зрения осуществляемых им конкретных социальных функций – это не только предмет теоретической и эмпирической социологии, изучающей многообразие социальных ролей, количество исполнителей и качество исполнения какой – либо функции[13]. Осмысливая условия и саму возможность реализации природных или приобретенных умений, способностей и талантов, важно учитывать неизбежный процесс редуцирования целостного человека к осуществляемой им социальной функции, в частности, появление у него синдрома «профессионального кретинизма». А в нынешних условиях это создает проблему и даже опасность замены человека как носителя какой – либо социальной функции имитирующей куклой, машиной, роботом, компьютером, искусственным интеллектом и т. п. Человек для социума может оказаться просто «третьим лишним».

5. Механистический, или бихевиористский, подход в антропологии (например, Береса Скинера[14]) обычно сводится к характеристике «репертуара реакций» человека на вызовы «среды обитания». В социальной философии сторонников его не очень много в силу, казалось бы, очевидной вульгаризации и редукционизма. А между тем в историософской и политологической литературе этот принцип отнюдь не представляется вульгарным. Достаточно вспомнить географический детерминизм в истории Ш. Монтескье[15], деление народов и цивилизаций на морские и континентальные, степные и речные или теорию Льва Гумилева о популяционном факторе в истории[16], не говоря уже о весьма драматичной истории взаимоотношений человека и природы, символический представленной уже в мифе о прикованном Прометее, печень которого клевал орел. Наконец, напомню и о нынешних политических и научных баталиях вокруг глобального потепления и «зеленой энергетики». Разобраться в том, что тут «человеческого в человеке», а что разрушает не только природу, но и самого человека как физически, так и нравственно в его отношениях со средой обитания, весьма непросто.

6. Натуралистический подход в понимании сущности человека, которая обусловлена его телесными как общими свойствами, так и индивидуальными физиологическими особенностями – это один из доминирующих в истории антропологии, начиная с Демокрита и Фейербаха[17] и заканчивая Делёзом[18] и апологетами трансгуманизма. При всей экстравагантности постмодернистской антропологии с ее «шизоанализом», «деконструкцией» и «органами на изнанку», она, как и классический фрейдизм и его постмодернистские варианты, а также нынешний массовый психоз вокруг проблем половой самоидентификации, никогда не выходила за рамки натуралистического подхода в понимании природы и сущности человека. Исключение составляет разве что концепция архетипов Карла Юнга[19], которого уместнее было бы отнести цивилизационно – культурологическому подходу. Что касается трансгуманизма, проповедующего постепенную замену человеческих органов на «вечные», то опасность таких «идей» для нас очевидна, но и игнорировать эту проблему невозможно, поскольку желание человека обрести, если не бессмертие, то хотя бы очень долгую жизнь, неистребимо.

7. «Виталистический» подход, или «философия жизни», – это не столько, как часто думают, Ницше, называвший человека животным, которое «обещает»[20], сколько Карл Маркс и Анри Бергсон[21], рассматривавших жизнь конкретного человека с точки зрения реализации его жизненного потенциала, прирожденных способностей и приобретенных умений. Этот подход очень близок натуралистическому, но тут есть свои нюансы, которые касаются, с одной стороны, объективных, в т. ч. социальных, условий реализации человеком своего жизненного потенциала; с другой стороны, – оценки и самооценки человеком его возможностей. Последнее напрямую связано с верой человека в себя, что, в свою очередь, во многом обусловливают степень практической реализации человеком своего потенциала и, конечно, того, каким он себя ощущает: успешным или неудачником по жизни, счастливым или несчастным, состоявшимся или «закопавшим в землю» свой талант.

8. Волюнтаристский (и отчасти прагматический) подход – это взгляд на человека с точки зрения его всевозможных амбиций и волевых качеств, необходимых для реализации им своих притязаний в той или иной сфере человеческой жизни. Этот подход вполне укладывается в русло онтологии и антропологии Шопенгауэра – его учения о мире как воле и представлении[22], которое позволяет многое увидеть и понять в каждом человеке из того, чего, может быть, иному гуманисту и видеть не хотелось бы. Но в еще большей степени это, конечно, Ницше с его антихристианским идеалом Сверхчеловека и проповедью «воли к могуществу». Этот подход как «философия успеха и победы» подобен минному полю, где каждый шаг чреват не только имморализмом ницшеанского типа, но и откровенным аморализмом типа макиавеллизма в политике, когда цель оправдывает любое средство[23]. В пределе – это человеконенавистническая идеология типа расизма, нацизма, фашизма, шовинизма и т. п.

9. Феноменологический подход в антропологи связан с исследованием главным образом роли разума в самосозидании человека и продуцирования им разного рода идей и смыслов. Несмотря на то, что в предысторию этого подхода, наверное, можно было бы включить и Платона, и Канта, и Гегеля (его «Феноменологию духа») и, конечно, Гуссерля, он не столь уж по – академически нейтрален в отношении проблем нравственности и гуманизма вообще, как может показаться на первый взгляд. Проблема состоит уже в том, что «разумность» человека оборачивается его «привилегией» на сумасшествие и безумие[24]. Но даже и без этих психических крайностей человек, следуя исключительно своему разуму, может прийти к отнюдь не разумным суждениям и поступкам. Достаточно указать на Хайдеггера[25], который, следуя феноменологическому методу и принципу интенциональности сознания Гуссерля, построил такую философию, которую Бердяев назвал более мрачной, пессимистичной, безбожной и аморальной, чем учения Шопенгауэра и Ницше[26]. Чего стоит центральное понятие философии Хайдеггера Ereignis как присвоение, а в сущности, захват бытия, являющееся философией, как минимум, потребителя, как максимум, хищника в царстве людей. Наверное, неслучайно и то, что Хайдеггер, ознакомившись с работой Сартра «Экзистенциализм – это гуманизм», категорически отказался причислять себя к экзистенциалистам. Так что, мягко говоря, «симпатии» Хайдеггера к нацизму были далеко не случайны, хотя, конечно, невозможно отрицать огромный интеллектуальный потенциал данного подхода в осмыслении сущности и природы человека. Весь вопрос – в границах (мере) его применимости.

10. Экзистенциалистский (персоналистский) подход в антропологии ориентирован на саморефлексию человека его единичности (неповторимости) и автономного существования. Наиболее последовательно и системно он представлен в работе Сартра «Бытие и ничто»[27], наглядно демонстрирующей как сильные, так и слабые стороны этой методологии. Сильные стороны очевидны. Это утверждение уникальности каждой личности и автономности внутреннего мира человека. Отсюда огромная популярность экзистенциализма в XX столетии, но тем явственнее его «сердечная недостаточность»: ощущение заброшенности человека в Ничто, абсурдности и бессмысленности внешнего мира, вызывающего только тошноту, известная истеричность в оценке исторических событий и общественной жизни людей. Тут человек взыскует своё глубинное онтологическое основание – подлинное бытие, пусть даже и «предавшее» его. Недаром такой тип мировосприятия еще Гегель называл «несчастным, само себя чувствующим сознанием»[28].

вернуться

13

Парсонс Т. О структуре социального действия. – М.: Академический проект, 2002.

вернуться

14

Скиннер Б. Поведение организмов [Пер. с англ. Зуев А. Б.]. – М.: Оперант, 2016.

вернуться

15

Монтескье Ш. О духе законов. – М.: RUGRAM, 2013.

вернуться

16

Гумилев Л. Н. Ритмы Евразии. Эпохи и цивилизации. – М.: АСТ, 2008.

вернуться

17

Чупров А. С. Человек в философии Шопенгауэра и Фейербаха. – Благовещенск, 2012.

вернуться

18

Делёз, Ж., Гваттари, Ф. Анти – Эдип: Капитализм и шизофрения. – Екатеринбург: У-Фактория, 2007.

вернуться

19

Юнг К. Г. Психологические типы. – М.: Прогресс – Униврес, СПб.: Ювента, 1995.

вернуться

20

Ницше Ф. Так говорил Заратустра / Фридрих Ницше. Соч. в 2-х томах. Т. 2 – М.: Кристалл, 1998. С. 9.

вернуться

21

Бергсон А. Творческая эволюция / Пер. с фр. В. Флёровой. – М.: Академический проект, 2020.

вернуться

22

Шопенгауэр А. Мир как воля и представление / Шопенгауэр А. Собрание сочинения: в 2 т. – М.: Наука, 1993.

вернуться

23

Макиавелли Н. Государь. – М.: Фолио, 2001.

вернуться

24

Гегель Г. Энциклопедия философских наук. Т. 3. – М., 1974. С. 183.

вернуться

25

Хайдеггер М. Бытие и время. – М., 1997.

вернуться

26

Бердяев Н. А. О философии Гейдеггера / Журнал «Путь». 1930. № 24. С. 119–120.

вернуться

27

Сартр Ж. – П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии / пер. с фр., предисл., примеч. В. И. Колядко. – М.: Республика, 2000.

вернуться

28

Гегель Г. Феноменология духа. Раздел 4. Несчастное сознание (Благочестивый субъективизм) / Гегель Г. Ф. В. Сочинения. – М., 1959. С. 159.

3
{"b":"907302","o":1}