Найдя нужную строчку, он нажал «Соединить»:

– Сергей, привет, дай ребятам команду пусть приезжают, адрес сейчас те скинем. Подъедут, пусть помощницу наберут, тут организуем. Всё. Да …, я видел… наберу её… – и он выключил телефон снова.

– Скинь Сергею на телефон адрес конторы, ребята сейчас разгрузят и привезут. Сходи-ка предупреди там, чтоб их к нам проводили.

Ассистентка по-кошачьи тихо выскользнула из переговорной и, оставшись наедине с величественным зданием, начала блуждать по коридорам, изучая, как всё устроено.

Она не сразу нашла нужную лестницу вниз, но впрочем, она и не спешила – от аэропорта нужно ещё доехать, а это значит, что у неё есть время для себя. Блуждая по коридорам, разглядывая замысловатую архитектуру и гравюры на стенах, она всё же набрела на путь, что однозначно вел вниз к основной стойке.

Тут она передала просьбу олигарха и получила заверения, что беспокоиться не о чем: стало ясно – весь банк замер в приятном ожидании.

Вернувшись в переговорную, она села рядом с Виктором и попыталась представить, как могут выглядеть 100 миллионов наличными, не то чтобы это её сильно занимало – но всё же было интересно.

Спустя 5 минут появилась Barbara с ноутбуком, и аккуратно открыв паспорт дочери Виктора, начала перепечатывать её данные, а ещё через 40 минут в комнату занесли несколько огромных кожаных сумок, их положили на стол.

Barbara сделала пару звонков персоналу, и через некоторое время к ним присоединились люди с большими счётными машинками.

Сложно сказать, сколько длился подсчёт, но когда они покинули здание, было темно.

Вена была украшена к Рождеству – могло показаться, что они внутри сказки: воздух был тёплым, будто весенним, гирлянды огоньков повсюду придавали абсолютное ощущение волшебства.

В далёкой Москве был первый кризис – для тех, кто уже позабыл или не застал 1998 год, было холодно и неуютно, а тут была параллельная реальность, удивительная, новая…

Зайдём в Sacher50? – предложил Виктор, – обычно я не изменяю Бристолю на ужин, но сегодня улетаем, захвачу тортик девчонкам.

В ресторане отеля Sacher было многолюдно…вечер… опера…Sacher!

Опытный метрдотель узнал гостя и проводил их к небольшому столику, попутно извиняясь, что не сможет сегодня предложить ничего более удобного на вечер.

К столу тут же был вызван сомелье, Виктор долго изучал предложенные вина и выбрав что-то из прошлого века, радостно уставился на НЕЁ.

– Голодная небось? – по-свойски начал он, – что ж ты такая худая? Прям как моя дочь… диета у Вас что ль какая, одни кости. На-ка, выбери что-то… и мне за одно переведи, что у них есть. Может, что новое появилось…

Она взяла меню, и начала переводить блюда от Шефа, ибо они казались ей наиболее достойными на ужин.

Выбрав телятину отчасти по рекомендации Виктора, она принялась аккуратно разглядывать публику и место, где оказалась.

Всё вокруг напоминало ей Америку 30-х: ресторан в винных тонах, престарелые дамы в мехах и драгоценностях, мужчины им под стать, с точёными аристократическими профилями, прислуга, работающая тут не менее четверти века, и конечно, Виктор – Дон Карлеоне с кучей наличных.

Удивительно, как ещё вчерашние советские офицеры и комсомольские работники стали неотъемлемой частью этого чопорного европейского бомонда. Во сколько же обошёлся им билет на вход сюда… сколько возьмут на выходе…

– Красивый плащ, тебе идёт, – прервал молчание Виктор.

– Спасибо, – сказала она, посмотрев на свёрток с клетчатой окантовкой на соседнем стуле.

– Тебе ещё сумка нужна …, – он слегка замялся, – … для документов, туфли удобные, ходить много придётся тут со мной… на машине-то, сама видишь, тут никак…

– В общем, ты от денег не отказывайся, а то в зарплату придётся включать, разговоры пойдут, а нам это ни к чему, так что… что даю – бери… поняла?

Она неохотно кивнула.

– А ты молодец, быстро переводишь, не хуже Лизки, и он улыбнулся.

Она улыбнулась в ответ, было действительно приятно, когда хвалят за дело.

– Рожу банкирши видела? Знай наших, – и он расплылся в улыбке.

Она тоже в первые за вечер широко улыбнулась, обнажив идеально ровне белые зубы.

Их взгляды встретились, и она ощутила себя неловко – перед ней сидел человек, который годился ей только в отцы, он был очень богат, влиятелен, и меньше всего был согласен на эту роль.

Во время ужина он много говорил о себе, о своих активах: хотел произвести впечатление, просто заворожить её богатством. В ход шло всё, даже алмазные месторождения, но каждый раз встречая отрешённый взгляд синих глаз, чувствовал, что что-то тут не работает. Сбиваясь, замолкал, становясь снова никем… – тем неуклюжим мешковатым офицером, на которого посмотреть могла только Наташка, ибо семья её жила очень небогато, а военный – это всегда шанс, и уж она его не упустила.

Расплатившись наличными, оставив солидные чаевые, они вышли на улицу.

Пройдя до Бристоля под звуки завораживающей оперы, сели в машину, припаркованную у входа, и направились в аэропорт.

Уже на подъезде к зоне вылета стало понятно, что взлет могут отложить.

Всё небо заволокло, непохожая на континентальную европейскую погоду стихия с сильнейшим ветром и косым дождем обрушилась на аэропорт Schwechat.

Подъезжать к трапу не было никакого смысла, и водитель оставил их у маленького здания VIP-терминала.

На удивление они тут были вдвоем. Никого – ночь, непогода и тишина…

Она порядком устала за день… Тут было темно и тихо, она заняла мягкий диван и уже взвешивала в голове возможность, свернувшись калачиком, немного поспать.

Переведя взгляд в поисках Виктора, она поняла, что это непозволительно.

Виктор был полон энергии…в глубине зала, за стойкой маленького бара он пытал скучающего бармена своим английским.

– Bottle whisky, please.51

– Что тебе взять? – окликнул он её.

– Чай… с лимоном…

– Tea with Lemon52, – вымучил он после некоторого замешательства…

«А он молодец, может, когда хочет…», усмехнулась она про себя.

Получив чайник с чаем и чашку, он сам отнес их к высокому столику у окна с видом на взлётную полосу. И по-юношески махнул ей рукой. Она поднялась с дивана и пошла к нему.

– А что к чаю? – Спросила она, улыбнувшись…

– Мне кажется у них ничего нет… – смутившись, ответил Виктор. – Они уже закрыты, VIP-сервис по-австрийски. А я все сладости отдал водителю, чтоб в чемодан упаковал… кроме… – и он, радостно спрыгнув со стула, побежал туда, где раздевался при входе. Сняв с вешалки красивый пакет с логотипом ресторана Sacher, он, словно фокусник, извлёк из него бордово- золотую коробку с тортом.

Водрузив коробку в центр стола, открыв и по-джентельменски предложив им по одноразовой вилке, раздобытой в короткой полемике всё с тем же полусонным барменом, он радостно отковырял первый кусок и засунул его за пухлую щеку. Теперь он был 100%-й Карлсон.

Она не любила Sacher53, но в этот раз он был необычайно вкусный…

Может быть от трудного дня, или от безумного дождя за окном, или от Виктора, который ещё пару часов назад сидел в груде кэша, а сейчас ковырял торт одноразовой вилкой и без перерыва что-то ей говорил и смеялся сам, смеша её, этот торт казался ей удивительным.

Спустя пару часов пилот пригласит их на посадку, по прилету в Москву Виктора будет ждать жуткий скандал: Наташка обвинит его в измене, он даст ей обещание больше никогда не летать без неё… но он не изменил той ночью… всё было хуже…он влюбился, возможно, в первый раз…

Она вернётся в любимый дом к своей кошке и ещё: она больше никогда не попробует торт Sacher.

О том, что Виктор влюбился, узнали все и сразу. Все, кто знал его дольше месяца. Она не входила в их число и не знала, что быть всегда в хорошем настроении, отпускать шуточки, обливаться с ног до головы одеколоном, одеваться в джинсы и гавайскую рубашку, расстегивая ворот и слегка обнажая грудь – это не его. Ну кто ж знал?