– Я себя чувствую, рядом с тобой, как самый, что ни на есть, маленький ребёнок!.. – правда сказала она это медленно и через силу. Ведь говорить ей ещё тоже было совсем нелегко. – Спасибо! Не думала, что когда-нибудь ещё вернусь в детство не по своей собственной воле, а ещё с чьей-то помощью! Я сама часто придумываю детские книжки и рисую к ним картинки… Мне так нравится вся эта атмосфера!.. Это чудесно!
– И правильно. – шутливо-назидательно кивнул Слава. – Чувствовать себя нужно всё время ребёнком! Ведь это самое лучшее чувство! Вы согласны, миссис мышка?.. Конечно! А вы, товарищ зайчик? Вы, сеньор бычок?.. Все согласны. А Вы, фея Сью?
– Сог…ласна!.. – улыбнулась Сью, – Конечно! "Будьте как дети" – так нам и Бог сказал…
– Ну, а теперь – спать, фея Сью, и уважаемые гости! Ну, во всяком случае, отдыхать в темноте от этой ужасной штуки – люстры, что висит и, как ни в чём не бывало, слепит вам в глаза. А мистер Славка пошёл пока сделать нам кое-что к ужину. Борщи варятся долго. Пока мы их сварим – все уважаемые гости успеют проголодаться! И сам сеньор Славик – тоже. Спокойной ночи!.. То есть – спокойного вечера, уважаемые друзья! – Слава улыбнулся Сью и выключил свет, а сам ушёл на кухню.
Через время Сью проснулась – тогда, когда было уже и совсем темно, и почувствовала чудесный аромат овощей в воздухе. Особенно хорошо в нём можно было различить жаренный лук, который всегда пахнет так, словно он и есть – сам, собственною персоной, уют в доме. Это значило, что Слава уже заканчивал варить борщ и был довольный при том – совсем как и прежде. День закончился тем, что они поели немножко его произведений кулинарии, опять же, глядя в вечерний телевизор, где новости уже прошли, а всякие интересные вещи опять стали крутить, а потом некоторое время ещё поговорили и почитали. А уж потом только наконец легли спать. Ничего особенного – а чудный день! Так думали все, вплоть до, кажется, даже и игрушечных зверей.
– День Дождя, я считаю, удался на славу! – заметил Слава весело перед сном. – Теперь пора нашим гостям расходиться по домам… Спасибо большое за приём!.. Говорит мышка. И слоник говорит: "Спасибо и до новых встреч!", и мистер бычок идёт, качается, и машет нам ручкой… Вернее – копытцем! " Пока, фея Сью! Всего самого-самого доброго!.." И все потихонечку ложатся спать… И все засыпают, и видят чудесные сны! – и Слава на ночь поцеловал Сью в лоб, поглядел на неё ласково и, выключив свет, тоже лёг спать на соседний диван, который теперь тоже стоял здесь – в комнате Сью, специально для того чтобы Слава мог ночевать рядышком.
Отличный вышел день!
А утром Слава уехал, ни свет ни заря, на вокзал – встречать там своих родителей, которые приезжали повидаться с сыном и познакомиться со Сью. Он много раз переспросил Сью – не хочет ли она завтракать, и в сотый раз услышав заверения девушки, что та ещё не голодна, наконец уехал. Сью долго просила его взять тот букет, что вчера он подарил ей, и подарить своей маме, ведь нужно же было с чем-то её встретить! А Слава всё возражал, что этот букет её – личный и неприкосновенный букет Сью. Но потом вспомнил, что время ещё раннее и, видимо, ещё не успели открыться цветочные магазины на улицах. Хотя и должны были, вроде бы, быть круглосуточные, но бегать сейчас и искать их, уже не оставалось времени. И Сью, наконец, настояла на том, чтобы он взял её личный неприкосновенный букет и отдал его маме. Тем более что она уже вдоволь налюбовалась им за вчерашний день, а он сам ещё совсем не испортился, а сохранился совсем таким, какой и был. Даже было такое ощущение, что рядом со Сью этот букет стал ещё живее и свежее, чем был при покупке.
Когда Слава закрыл дверь на ключ, Сью поглядела на комнату вокруг, улыбаясь, и, закрыв глаза, сказала Драму мысленно:
–Знаешь, друг мой!.. Вот так вот бывает в жизни – сначала ты приютишь кого-нибудь, а потом, совсем скоро – и тебя тоже кто-нибудь приютит. Не бойся делать хорошие дела, Драм, даже если так кажется, что для этого сейчас нет ни малейшей возможности. Хорошее дело, всегда – самое главное, что ты должен сделать, чуть только возможность его сделать появилась в твоей жизни. А… В конце концов наша жизнь здесь, на земле, слишком уж коротка для того чтобы сделать достаточное количество хороших дел, даже если ты станешь их делать каждую минуту! Ты и в таком случае будешь всегда ощущать, что мог бы сделать и ещё что-то. Ведь нет предела тому, что ты можешь сделать для мира. Так для чего же нам, по своей воле, брать и сокращать, и так небольшой объем добрых дел, что мы можем сделать – ещё и собственной нерешительностью?..
– Конечно. – кивнул Драм, – Так и бывает в жизни.
И Сью стала ещё разговаривать с Драмом, чтобы развлечь его, пока Славы нет. Тем более что говорить про себя было гораздо проще, чем со Славой – вслух. От этого ничего не болело сильней. Конечно со Славой они тоже частенько разговаривали внутренне. Но тут ведь уже не такая ситуация совершенно! Ведь если котёнок совсем не может с тобой поговорить словами, то ты всё, что хочешь сказать ему, говоришь мысленно. И выходит – что это единственный ваш способ общения. А если ты можешь с каким-то человеком говорить сразу двумя способами – и вслух и без слов, то уж так получается, что и твои мысли и чувства делятся на два вида – одни простые и понятные, которые стоит говорить вслух, а другие – сложные и не очень-то простые для высказывания словами. Вот их-то люди и стараются говорить только внутренне. А остальные – нет. Говорят вслух.
– Я, от чего-то, ужасно нервничаю сегодня, Драм. Так – словно что-то может пойти не так. Даже перед операцией я так не волновалась! – сказала Сью, в мыслях, как бы, задумчиво покачав головой. – С чего бы это?..
– А ты совсем не волновалась?.. Правда-правда? – узнал Драм, – Или всё-таки немножко?
– Ты знаешь, Драм, единственное из-за чего стоило бы волноваться – так это то, что если вдруг что-нибудь пойдёт не так, я больше не смогу уже сделать ничего хорошего и нужного в этом мире. Вот и всё. Конечно – это немножечко заставляет задуматься о том, что хорошо бы тебе пока остаться и пусть бы всё прошло хорошо. Ведь ты, как и любой человек, который захочет быть в жизни с Богом, сможешь сделать много и много чего хорошего и нужного! Вот например – написать детских книжек побольше – хороших, весёлых и мудрых, проиллюстрировать их хорошенько, придумать какие-нибудь песенки хорошие, научиться играть на рояле хорошо-хорошо и играть на нём так, чтобы у людей, от этого, становилось хорошо на душе… Научить играть на флейте Славу. Хоть как-то научить… И пусть бы он это умел. А потом – просто побыть рядом со Славой ещё немножко… Ведь, ты знаешь, как мне его жалко?.. Если бы ты только знал, как!.. Он помогает мне, он любит нас с тобой, Драм, и всё для нас делает – он сильный и решительный для нас и почти сворачивает горы. Но это – только для нас. А для себя… Мне кажется, что он, всё ещё, беззащитный маленький мальчик – такой слабый и ранимый… И внешний мир его очень пугает. Я это чувствую. И мне бы хотелось ещё побыть с ним, чтобы воздать ему за всё, что он для нас сделал, и попытаться ему дать достаточно тепла, как и он мне даёт его, в этом холодном мире! Ты понимаешь?.. Ведь то, что он может многое для нас – ещё не значит совсем, что он так же точно сможет всё в мире устроить хорошо и для себя. Он вряд ли сможет. Для этого он слишком добрый. И у меня всегда было очень много сил и энергии и желания делать всё, всё, всё, что я могу, для других. А для себя… Ты понимаешь, Драм?..
– Угу. – кивнул котёнок, – Так и бывает в жизни.
– Ух!.. Ну, ну!.. Ну, ох!.. – Сью засмеялась немножко, но и, кажется, немного испуганно стала вскрикивать что-то – как внутренне, так даже и вслух. Драм сначала не понял – что же такое происходит, но, присмотревшись, понял, что к Сью подлетела большая чёрная тяжёлая муха и стала летать у её лица,стараясь сесть ей прямо на глаз. Сью, как могла, попыталась уворачиваться от нежданной гостьи, что, видимо, залетела через окно, отыскав щель в москитной сетке, но сильно вертеть головой было ещё слишком больно, а на то чтобы поднять к лицу руку ей требовалось довольно много времени. Большая муха отаковала и не собиралась отступать от намеченной цели. Сью очень испугалась, но всё ещё продолжала смеяться. Драм решил, что нужно что-то предпринимать и, в два прыжка подбежав к лицу Сью по одеялу, со всего маху ударил по мухе. Муха увернулась и, сев, всё-таки, на щёку Сью, стала ползать по ней и щекотать Сью, от чего она снова заговорила что-то невнятное, пытаясь согнать муху, ведь не знала даже толком – что же сказать и что же сделать в таком случае. Тогда Драм предпринял ещё одну попытку поймать муху и со всей силы ударил по ней. Сью вскрикнула, ведь удар пришёлся ей прямо по щеке и на коже остался след из нескольких красных царапин, которые оставил Драм своими коготками. Зато муха улетела. Драм поспешил извиниться и сказал:
