© Издательство Сибирская Благозвонница, оформление, 2024

Перед вами книга, составленная на основе записок из жизни «одной старушки», русской монахини – Александры Дмитриевны Оберучевой (в монашестве Амвросии), на долю которой пришлось пережить одну из самых тяжелых эпох в истории России.

Она родилась в 1870 году, а скончалась в 1944-м. Между этими датами уместились несколько революций, войн, большевистский террор, разруха и голод. Но книга не об этом. Внешние события лишь помогают раскрыться душевным качествам героини. Просто и даже как-то обыденно повествует она о своей жизни, а нас с самого начала не покидает чувство, что это не простой человек, а истинная подвижница.

Всю свою жизнь она скромно и тихо исполняла великую заповедь о любви к Богу и ближним. С юности она не позволяла себе ни одной минуты праздности, душа ее находилась в непрестанной работе, а сердце и всю себя отдавала она людям, забывая о собственном покое и нуждах.

Где бы она ни жила, ее дом всегда служил прибежищем для тех, кто находился в болезни или скорбных обстоятельствах. Но главным ее делом помощи ближним, наряду с монашеским молитвенным подвигом, стало врачевание больных, что наиболее отвечало ее душевной потребности.

В 1897 году Александра Дмитриевна поступила в только что открывшийся в Петербурге Женский медицинский институт. Обучаясь там, она столкнулась с революционными настроениями, которыми была охвачена студенческая молодежь. Как человек глубоко верующий и с крепкими убеждениями, Александра Оберучева не могла принимать участия в студенческих забастовках и митингах, а продолжала исправно посещать занятия в институте, хотя это могло грозить ей смертью. Удивительно, но этим она заслужила уважение среди студентов, которые тщетно пытались обратить ее в «свою революционную веру».

Уже тогда Александра Дмитриевна встала на путь несогласия с «духом времени», бунтующим, корыстным, себялюбивым, которым управлял «князь мира сего».

В годы всеобщего атеизма она едет в Оптину пустынь и находит духовное окормление у последних старцев прославленного монастыря – отца Анатолия (Потапова), а после его кончины у отца Никона (Беляева), чьи наставления она подробно приводит в своих записках.

Уже работая земским врачом, Александра Дмитриевна одно время проводила при церкви религиозно-патриотические чтения для народа, за что ее даже намеревались убить.

Перед революцией русское общество в своей массе настолько оторвалось от христианских ценностей, что нежная забота и любовь между дочерью и матерью Оберучевыми, частые посещения священником больной матери-старушки дали повод к тому, что в них увидели «сектанток». Но все оскорбления и тяготы сносились ими терпеливо и с благодарностью Богу.

Внутренним побуждением будущей монахини было всегда находиться там, где нужда и боль. В 1914 году началась война – и Александра Оберучева с санитарной сумкой едет к месту первого боя. И если некоторые из медперсонала для своего удобства перевязывали только тех раненых, которые сами могли прийти, Оберучева сама шла в бараки к умирающим и оказывала помощь тем, кого еще можно было спасти.

Воспринимая жизнь как отказ от самой себя, она совершенно естественно приходит к выбору монашеского пути. В 1919 году, когда повсеместно начали закрываться монастыри, она принимает монашеский постриг от старца Анатолия с именем Амвросии и входит в число сестер Шамординской обители. После разгона монашествующих матушка с несколькими сестрами поселяется в Козельске, но судьба ее, как и всех открыто исповедующих Христа, была предрешена.

В 1929 году во время допроса в тюрьме сочувствующий следователь сказал: «Вины у вас никакой нет. Если бы вам немного поменять внешность…», – намекая на то, что, откажись она от монашеской одежды, это облегчило бы ее положение. Но монахиня Амвросия на это ответила: «Я уже на краю гроба, могу ли я менять свои убеждения?» Выбор был сделан – последовала ссылка в Архангельскую область. Но и там не оставила она своего главного жизненного послушания, оказывая всестороннюю помощь ссыльным.

Многие запомнили ее согбенную фигурку в Великом Устюге, где она собирала по городу необходимые для ссыльных вещи, продукты, гостинцы. При этом лицо ее всегда было озарено светом и любовью к людям.

В 1933 году по состоянию здоровья и по возрасту монахиня Амвросия получила освобождение и через некоторое время поселилась в Сергиевом Посаде, но скитания ее продолжались – она и здесь не имела постоянного пристанища, жила в скудости, и условия жизни оставались тяжелыми. Так до конца дней вел ее Господь путем скорбей.

Но и тогда, на склоне последних лет, которые пришлись на время Великой Отечественной войны, монахиня Амвросия не переставала отдавать себя людям. Многие в городе ее знали и обращались за советом и врачебной помощью.

Упокоилась матушка Амвросия на руках близких ей людей 8 сентября 1944 года и была погребена на Климентовском (или Клементьевском) кладбище в Сергиевом Посаде. Тихо перетекла в вечность эта полная страданий и трудов жизнь, которой на самом деле хватило бы на несколько разных жизней.

Героиня этой книги оставила нам пример такого высокого христианского служения, который назидает без всяких слов и умных теорий. В стихотворении ссыльного епископа Иннокентия, которое так «пришлось по духу» матушке Амвросии, есть и ответ, откуда черпала силы эти истинная христианка, чтобы достойно пронести свой жизненный крест.

Родилась я в 1870 году, 4 апреля. Мать вышла замуж очень молодой, ей не было даже и 15 лет; отец мой был гораздо старше ее, лет на пятнадцать. Он был военным, служил на Кавказе в то беспокойное время, когда был только что взят в плен Шамиль, и надо было умиротворять горцев. Со своей ротой отцу часто приходилось переходить с места на место, а по приходе устраивать образцовое хозяйство: огород, пчельник и т. д., чтобы приучить беспокойных и наклонных к разбойничьей жизни горцев к мирной жизни и сельскому хозяйству. При этом надо было все время зорко смотреть и быть на страже, так как нападения на маловооруженные и неосторожные отряды случались часто.

Незадолго до своей женитьбы моему отцу пришлось быть в Новороссийске. Он занимал одну комнату, денщик ночевал в другой. Помнится отцу, что это было наяву: входит пожилая дама, ведет за руку девочку-подростка в коричневом платьице и говорит ему: «Вот твоя будущая жена». Вставши, он спросил денщика: «Кто это вышел?» Но денщик ответил: «Еще очень рано, и дверь заперта». Прошло немного времени, и отец познакомился с семьей, состоящей из мужа, жены и матери жены, у которой была еще младшая дочь – моя мать. Вскоре, несмотря на ее возраст, совершилась свадьба (на Кавказе несовершеннолетним давалось разрешение выходить замуж).