– Вали сейчас в деревню и приведи сюда их родителей. Понял меня, или по бестолковке врезать для ускорения мыслительного проце… – Рэдий не договорил последнее слово, потому что его всё равно не поймут, за не имением такового в местном языке.

Избитый паренёк всё же проникся торжественностью момента и стартанул с довольно приличной скоростью, для этого хватило всего лишь широкого замаха. А вот перетащить добычу на другой берег оказалось намного энергозатратнее, чем собственно захватить в плен. Рэдий собрал одежду всей троицы, тщательно упаковал её в чьей-то рубахе и завязал три крепких узла. Теперь эта добыча не потеряется по дороге, даже если придётся срочно удирать от погони. Своя одёжка была основательно изодрана и представляла из себя жалкие лохмотья. «Ну, вот пока и всё, теперь можно спокойно ждать парламентёров»: совсем безбоязненно подумал Рэд, опускаясь на травку в шаге от двух бессознательных тел. На переговоры привалила целая толпа, не менее пятнадцати взрослых мужиков. Посланец Рэдия тоже присутствовал среди них, но скромно ошивался в заднем ряду. Заложники были заранее приведены в чувства, награждены парой ударов по спине древком копья для разъяснения ситуации и поставлены на колени. Местных мужиков возглавлял мельник и когда он подошёл к воде, то Рэдий схватил его сына за волосы и приставил тридцатисантиметровый клинок к его горлу.

– Стой на месте, если не хочешь увидеть своего выродка с перерезанной глоткой – как можно грознее крикнул Рэд, втайне надеясь, что не придётся выполнять своего обещания.

Мельник оказался вполне сообразительным человеком и сразу перешёл к сути проблемы:

– Тебе что-то нужно от нас?

– Походной провизии на десять дней, солдатские фляжку и котелок, которые я видел в твоих руках около месяца назад во дворе мельницы. Это отдашь за жизнь своего гадёныша, а за целостность шкуры сынка старосты, выложишь мне полную стоимость домов Хельды и Кучума – Рэдий говорил уверенным голосом, как будто занимался подобными делами и раньше.

Мельник требовательно махнул рукой на яростно возроптавших мужиков и очень внимательно посмотрел на Рэдия. А он, чтобы сократить время раздумий местного вождя, слегка нажал на своё оружие, на острие которого сразу же показалась кровь.

– Хорошо, будь по-твоему, за своего сына я откуплюсь – мгновенно отреагировал мельник и вперил в русоволосого мальчишку злобный взгляд.

Рэдий уложил отрока мельника животом на траву и пообещав тому отрезать яйца, если хотя бы пошевелится, схватил второго заложника за волосы.

– Тогда эту тварь, я покрошу прямо на твоих глазах, а начну с его ушей – громко произнёс Рэд и хищно улыбнулся.

Не успел он даже приступить к своему обещанию, как сын старосты визгливо заголосил осипшим голосом. Этот крик-вой отчаяния пробрал до глубины души не только малолетнего палача, но и всех присутствующих при этой сцене. Мужики опять дружно возроптали, но в этот раз на самого мельника, причём более агрессивно, чем в первый раз.

– Бес с тобой, получишь ты двадцать полновесных серебряных лир. Большего эти развалюхи не стоят, тем более дом Хельды сильно обгорел внутри и до сих пор пустует – обречённо произнёс мельник и торопливо пошёл к посёлку.

Рэдий решил не торговаться, он и этого не надеялся выжать из прижимистых поселян. Уложив на траву сына старосты, превратившегося от страха в безвольную куклу, он внимательно осмотрелся вокруг. Рэд реально опасался, что кто-нибудь из поселян переправится на лодке через реку и зайдёт ему в тыл. Пока было всё тихо и даже на противоположном берегу воцарилась гробовое молчание. Мельник объявился относительно быстро и остановился у кромки воды с котомкой в правой руке и кожаным кошелём в левой. Он уже хотел открыть рот, чтобы спросить, как будет происходить обмен, но Рэдий его опередил:

– Сначала деньги, их принесёт вон тот парнишка, что прячется за спинами мужиков.

Его распоряжение было тут же выполнено, деньги пересчитаны и надёжно приторочены к поясу, который заменял кусок верёвки. Рэдий подвёл трясущегося от страха сынка старосты к краю обрывистого берега и пинком под зад скинул того вниз. Точно такой же процедуре подвергся и второй заложник, после чего Рэд припустил со всех ног в лес. Котомка была немного тяжеловата и если погоня затянется, то её придётся несомненно бросать. Он уже отдалился на добрую сотню шагов, а преследователи, так и не показались на этом берегу. Больше Рэдий не оглядывался и старательно запутывал след, перемещаясь по звериным тропам в разных направлениях. Сразу идти на заимку побоялся и расположился на ночь примерно в километре от неё. Он бы туда вообще больше не сунулся, но там осталась подвеска пятибожия, единственная память о матери, золотая монета, увесистый кошель отчима, набитый серебряными лирами и арбалет с огнивом. В принципе, он бы на всё кроме золотого оберега махнул рукой, но вот с ним расставаться не желал категорически. Всё-таки у Рэда ещё теплилась слабая надежда с его помощью найти когда-нибудь родственников и поиметь с этого хоть какой-то бонус. С этой шкурной мыслишкой, он и заснул на толстой ветке, в пяти метрах от поверхности земли.

4

Все опасения Рэдия оказались напрасными, заимка стояла на прежнем месте, да и внешне ничуть не изменилась. Его вещи тоже оказались никем не тронуты, отчего к нему сразу закралось сомнение, а стоит ли покидать насиженное место, ради довольно сомнительных преференций в виде общения с новым миром. Он вышел на лужайку и внимательно посмотрел на активно разлагающийся труп неизвестного хищника. Даже беглого осмотра хватило, чтобы понять насколько для него был опасен этот зверь. А если бы сюда проникли все три этих монстра, то даже хлипкая дверь заимки не уберегла бы его от неминуемой расправы. К тому же Рэдий уверенно предполагал, что таинственная пелена была тоже опасна для жизни, а может быть даже ещё более смертоносна, чем эти хищники. Он отчётливо вспомнил, с какой силой просигнализировала его чуйка и сразу отбросил все сомнения. «Нужно отсюда линять, пока при памяти»: Рэд окончательно определился и торопливо приступил к сборам в дорогу.

Рэдий добрался до хорошо наезженной дороги за трое суток и, выбрав удобное место, стал изучать проезжающих по ней людей. Народец перемещался довольно разный, от таких же оборванцев, как в поселении Лесной, до богато одетых господ, с непременными париками на головах. Рэд что-то такое помнил из образовательной программы по древней истории, но совсем поверхностно и причина подобной глупости осталась для него не разгаданной тайной. Но это не столь уж и важно, главное здесь существовали понятные для него взаимоотношения между людьми. Чопорная элита правила своим народом «жёсткой рукой», при этом презрительно поглядывая на тех, за чей счёт безбедно существовала сама. В прошлой жизни ему тоже приходилось сталкиваться с подобными личностями, но это было довольно редко, да и то лишь на отдалённых планетах. Даже пиратские кланы имели выборное руководство, старательно избегая наследственных должностей и уж тем более руководителей. Трое суток наблюдения и подслушивания отдельных разговоров дали Рэду достаточно информации, чтобы смело пристроиться к большой группе неброско одетых людей, понуро поднимающих пыль по королевскому тракту. Волею судьбы он оказался в королевстве Палембанг, которое включало в своё подданство два герцогства и несколько десятков баронств. Власть короля была сильно ограничена, а реально рулил государством Совет Лэров. Иметь приставку лэр перед своим именем могли только аристократы, у которых за спиной было не менее десяти поколений предков благородного происхождения. Младшая ветвь аристократии называлась лэронами и изредка пополняла свои ряды за счёт сильно разбогатевших торгашей и совершивших военный подвиг солдат. Каждая из этих прослоек общества имела свои привилегированные права, ну и как следствие – обязанности. Все эти подробности Рэдий узнал в небольшом городке, до которого беспрепятственно добрался, прибившись к строительной артели. Как это ни странно, но расспросами его не донимали, идёт малец своей дорогой, значит так и надо, главное чтобы есть не просил, да не воровал. Основная масса населения этого королевства была черноволоса, но и светленьких попадалось не так уж и мало. На этом фоне сам Рэдий особо не выделялся, единственно чему удивлялись люди, так это ярко-синему цвету его зрачков.