Да и когда вообще можно есть? Особенно после вечеринки?

На вечеринке братства я съел блинчики с сиропом в середине ночи, а через несколько часов, когда взошло солнце, Чарльз начал варить макароны. Они начали подгорать, потому что он был настолько пьян, что забыл долить воды до кипения.

Я смело спустился по лестнице на кухню и обнаружил Руби, быстро вбежавшую туда.

— Доброе утро.

— Доброе утро, Уэстон. У тебя все хорошо?

Иногда я все еще был ошеломлен подобными вопросами.

Неужели я выглядел таким побитым?

Камилла тоже спрашивала об этом, но только когда к нам приходили гости. В голосе и выражении лица Руби было столько искренности, что по ее лицу можно было понять, что она действительно задала этот вопрос.

Это была одна из тех вещей, которые я сразу заметил в Руби и Луне. По выражению лиц обеих можно было сразу понять, о чем они думают и что имеют в виду.

— Да, все в порядке. — Улыбнулся я и сел на один из барных стульев.

Руби собирала в корзинку смузи и бутерброды.

— Мы с Камиллой уезжаем в Нью-Йорк до завтра. Я должна подписать несколько книг.

— А где мой папа?

— Рик до завтра на побережье. — Напомнила она мне.

Потом я вспомнил, что об этом он говорил почти ежедневно. Папа и Камилла купили пляжный домик на берегу Нью-Джерси в Истхилле, который они ремонтировали и планировали сдавать в аренду, когда не будут там отдыхать.

Для меня это означало лишь то, что я чаще бывал здесь один.

Папа и Камилла почти все время отсутствовали по нескольку дней, но для меня это было не более чем проблемой.

Я мог устраивать вечеринки и делать это в течение нескольких дней, Картер обычно переезжал на это время, или я мог приглашать девушек к себе.

Мой отец проводил много семинаров, которые показывал в колледжах, и он хотел, чтобы я всегда ездил с ним, чтобы я мог привыкнуть к тому, как это будет, когда я пойду по его стопам.

Я бы взял на себя управление компанией Sinclair Constructions. Ничто и никогда не заставит меня работать на отца. Летние смены во время сезонного перерыва уже были адом. Я делал их только до тех пор, пока Генри не начал помогать.

Позже выяснилось, что он платил Генри за это, и с прошлого лета он не переставал восторгаться тем, как здорово его племянник помогал ему летом на мероприятиях и семейных встречах.

Но больше всего меня задело не это, а то, как отец смотрел мне в глаза, когда я сидел напротив него и говорил об этом.

Как будто он хотел досадить мне этими фразами, косвенно сказать, какое я разочарование для этой семьи, потому что не захотел перенять бизнес прадеда.

Со мной оно перешло бы в четвертое поколение, но я не этого хотел. Я хотел сделать хоккей своей профессией.

В конце концов, играть в Национальной хоккейной лиге за одну из команд.

Мой отец смеялся, когда я добился того, чего хотел.

Как бы я хотел увидеть его на одной, всего лишь одной чертовой игре в зале, чтобы он увидел, как я играю, а хоккей — это не гимнастика на льду, как он всегда это называл.

Я справлюсь с этим.

Я заставлю его гордиться.

— Мы уходим.

Руби взяла из холодильника корзину, наполненную едой и напитками, и прошла через гостиную к входной двери.

— Уэстон?

— Хм?

— Поздравляю с вчерашней победой. Надеюсь, ты вчера хорошо провел время.

— Спасибо.

Я услышал, как дверь захлопнулась на замок, и стало тихо.

Теперь мы с Луной были одни до завтрашнего вечера.

Боже, как бы я хотел сделать с Луной все то, что крутилось у меня в голове.

Мысль об этом улетучилась, когда я услышал за спиной шаги по лестнице, и Луна появилась рядом со мной на кухне. Сразу же комната наполнилась неприятным настроением. Я попытался понять по ее лицу, о чем она думает, но ничего не вышло, так как она старалась избегать зрительного контакта.

Что это было?

— Твоя мать и Камилла в Нью-Йорке, а мой отец на побережье.

Обычно мой отец, Камилла, а теперь и Руби чаще всего бывали в Нью-Йорке.

Истбург находился в Нью-Джерси, в нескольких минутах езды от города, который никогда не спит.

— Хорошо. — Коротко ответила Луна, наливая молоко в миску, где уже была куча хлопьев.

Тем временем я сидел на одном из барных стульев перед кухонной стойкой и следил за каждым ее движением.

— Хочешь чего-нибудь?

— Еще раз спасибо, что помогла мне вчера.

Начали мы оба говорить одновременно, и впервые она посмотрела на меня, и наши глаза встретились. Мне показалось, что прошла целая вечность, пусть и всего на мгновение.

— Ты помнишь вчерашний день?

Что я должен был на это ответить? Конечно, я вспомнил.

Каждый миг я вспоминал, что предложил ей спать в моей постели. Я хотел подавить это воспоминание, потому что не знал, что произошло внутри меня, когда я спросил ее об этом.

Может быть, все дело было в том, что она стояла в дверной раме в слишком большой толстовке, слегка влажные волосы свободно свисали, а на ногах были шерстяные носки синего цвета с белыми полосками.

Так же она стояла передо мной, только теперь на ней была серая толстовка с логотипом колледжа на спине.

— Ну, вряд ли, просто ты мне помогла. — Соврал я ей.

— А вечеринка? — Осторожно спросила она, опуская ложку в молоко.

Я помнил каждую секунду и с удовольствием рассказал бы ей, что также помнил, как ласкал ее пальцами в кладовке, пока она не кончила.

— Вряд ли.

— Мгм.

Луна исчезла на лестнице, ведущей наверх.

После того, как я тоже приготовил себе еду, но оставил половину, потому что не смог ничего умять, Генри заехал за мной, и мы поехали в Sigma Devils, где моя машина все еще стояла на обочине со вчерашнего вечера.

Некоторые все еще убирали территорию, и мы взяли несколько мешков для мусора и принесли Тревору сломанный стол для пивного тенниса, который он должен был починить.

Когда я вернулся домой, то услышал, как из комнаты Луны доносится пошловатая музыка бойз-бенда, и это помешало мне подрочить в душе.

Я думал, что так я смогу прийти к другим мыслям, и человек знает, как помочь себе, но из-за громкости песен я просто не мог.

Остаток субботы я пролежал в своей комнате на диване и смотрел сериал True Crime, который в ближайшие дни мне, вероятно, придется посмотреть еще раз с самого начала, потому что в промежутках я дремал.

Вдруг меня осенила идея, и я проснулся.

Я не был уверен, была ли это самая глупая или самая лучшая идея в моей жизни, но, извинившись, я все равно почувствовал себя виноватым.

После того как я столкнул ее в воду, и она запаниковала, я только тогда понял, что натворил.

Я вскочил с кожаного дивана, пробежал через ванную и постучал в дверь. Постучав и выкрикнув несколько раз ее имя, я так и не дождался ответа.

Я приоткрыл дверь, но заглянул в пустую, темную, пахнущую малиной комнату.

Было два варианта: либо она внизу, либо Луны нет дома.

Спустившись вниз, я услышал звук телевизора в гостиной.

Луна сидела в портновском кресле на диване, и ее взгляд метнулся от экрана телевизора, висевшего на стене, ко мне, когда я вошел в гостиную.

— Тебе есть чем заняться?

Луна включила телевизор на беззвучный режим.

— Кроме как сидеть на диване и пытаться выяснить, кто убийца, пока это не сделало ФБР, нет.

Только сейчас я заметил блокнот на ее коленях.

Неужели она делала заметки во время просмотра криминального фильма, чтобы узнать, кто убийца?

— Надень что-нибудь удобное.

— А что я должна надеть?

— Например, леггинсы или что-то в этом роде. В которых ты сможешь двигаться, а потом подойти к джипу.

Внутренне я уже приготовился к спору, но Луна встала, выключила телевизор и пошла к лестнице.

— Я больше никогда не буду с тобой разговаривать, если ты будешь издеваться надо мной.

Я покачал головой и подождал, пока она исчезнет на лестнице, и я смогу пойти в подвал.