Нельзя сказать, что последние ее слова были восприняты без возражений, но деваться беженцам было некуда, и в конце концов они посчитали за лучшее согласиться. В принципе, она их понимала. Суворин являлся не только умницей и душой любой компании, но и богатейшим человеком. И всё его окружение, те люди, кто сидел сейчас на наскоро поваленных деревьях вокруг костров на берегу холодного горного озера, все они были не простыми обывателями. Это была его семья. Его друзья. Ученые, работавшие в его лаборатории и получавшие за секретность огромные гонорары. Не бедные люди и отнюдь не последние в своем городе, в своей стране, в своем Мире. Им, если разобраться, было куда тяжелее, чем молодым сильным магам, которых Габи провела через портал в феврале. А ведь ребята тоже нервничали и тоже тащили с собой кто сколько мог. Родину с собой не заберешь. Особняки, автомобили и личные самолеты – все это осталось позади, а впереди, - сколько бы и чего им не рассказывали Габи и Трис, - Терра Инкогнита, неизвестная земля и непредсказуемое будущее. А в автоприцепах золото и платина, полотна великих мастеров и прочее все. Ну кроме драгоценностей, наверное, которые, как и личные вещи эти люди предпочтут нести на себе.

«Такой вот аттракцион!»

- Ладно! – сказала она вслух, становясь перед первой тройкой, двумя женщинами и мальчиком подростком, - Двинулись! И помните, идем след вслед и держимся за веревочку.

Отчего-то в прошлый раз они до этого не додумались. До самого простого способа «удержать строй»: до страховочного каната, который бы связывал всех идущих, как альпинистов в горах. Хорошо хоть на этот раз сообразили, и это сильно облегчало им всем жизнь. И беглецам, и проводнику.

- Пошли!

Легко сказать, трудно сделать. Открыть портал и провести через него уставших, напуганных и ни разу не дисциплинированных штатских, наполовину состоящих к тому же из детей и женщин. Один раз, другой, третий. Выматывающая рутина, но Габи, если использовать метафору, единственный ледокол, способный провести гражданские суда через ледовое поле. И она же должна организовать им «тихую гавань» на заключительном этапе маршрута. А значит, оставить первую группу в мрачном, освещенном лишь горящими факелами каземате и стремглав мчаться к Трису с кратким отчетом о случившемся исходе и просьбой как-нибудь разобраться с прибывающими в палаццо Коро беглецами. А потом, - прямо из кабинета брата, - новый переход, и следующая группа эмигрантов, хотя уместнее, наверное, называть их беженцами. И так раз за разом, и все время на нервах. Огромное напряжение, невероятный груз ответственности, и ожидающая ее ночью силовая операция в компании двух сильных, но неопытных и ни разу необстрелянных магесс. Правда, об этом она Трису ничего не сказала. Зачем тревожить человека, который ничем помочь им не может? Упомянула лишь, что немного задержится. Мол, у нее с девочками осталась на Той Стороне еще буквально пара несложных дел, и все, собственно.

2. Вероника/Беро, Май, 1940

Первый бой – это страшно. Нервы и так уже на пределе, а тут еще срабатывает какая-то хитрая сигнализация, которую они с Габи благополучно прошляпили, и начинается стрельба. Оказывается, сраный датчик чего-то там, - то ли движения, то ли массы, то ли еще какой херни, - напрямую связан с автоматическими турелями. Два пулемета калибра 7,62-мм. Два, Карл! И скорострельность у них соответствующая. То ли «Печенеги», то ли еще какие-то скифы. И времени на раскачку ноль, потому что начальная скорость у пули 825 метров в секунду, что для такой короткой дистанции означает «в упор». Но Беро все-таки успела. Выставила сдвоенный щит, - водяное «Зеркало Лигейи» и воздушный «Щит Ахилла», - и ударила «Азотом» сразу с двух рук. Пулеметы снесло вместе с воротами и частью стены, и в пролом сразу же рванула Габи. Двигалась она так быстро, что и не уследить. Била наотмашь, разбрасывая заклятия направо и налево. А потом, и очень скоро, полыхнула чем-то убийственным уже внутри здания, и, едва успевшая отдышаться Беро, поспешила за ней. Она умудрилась «сбросить» едва ли на треть резерва за какие-то несчастные две секунды боя, - два щита и два «Азота», - и сейчас чувствовала полное физическое опустошение. Усталость, как после долгого трудового дня, и дыхалку сорвало напрочь. Но бой-то все еще продолжается, и отдыхать некогда. Да и нельзя.

«Кто не успел, тот опоздал!» - по-франкски, к слову, звучит ничуть не хуже, чем по-русски. Но главное – мысль-то, как ни крути, правильная. Верная и никогда не устаревающая мысль.

Поэтому, преодолев секундную слабость, она сразу же побежала вперед. «Подзарядилась» на бегу от разового накопителя, - «выпила его одним «большим глотком», - и успела, пересекая двор, «погасить» еще одну огневую точку – крупнокалиберный пулемет, рыкнувший, было, из слухового окна левого флигеля, и тут же замолкший, потому что замороженная сталь не стреляет. «Царица ночи»[2] выстрелилась практически случайно, на автомате, но получилась на ять. Впрочем, время, чтобы анализировать боевые эффекты, еще не наступило. Сейчас нужно было воевать, чтобы дело сделать и при этом не сдохнуть. Этим Беро и занималась следующие восемь минут и двадцать три секунды, погасив один за другим все пять накопителей и израсходовав в бою девять боевых артефактов: семь атакующих и два щитовых.

На последней, девятой минуте, Беро была уже, считай, никакая. Пустая, дохлая, выдохшаяся. Выложившаяся на все сто. Но ни почивать на лаврах, - бой-то выигран и люди, наверное, спасены, - ни отдыхать еще не время. На подходе, как утверждает наблюдатель, расположившийся близ единственной подъездной дороги, легкая кавалерия: несколько бронированных внедорожников армейского типа и настоящая БМП с пушченкой калибра 37-мм. Вообще-то, наблюдателей было пятеро. Ни один из них не знал, что за операцию крутят неизвестные боевики, и, разумеется, слыхом не слыхал ни о каком таком колдовстве. Просто наемники, которых даже к объекту не подпустили. Их задача – наблюдать и докладывать по радио. Увидел – доложил, подождал десять минут и слинял. А деньги за это платят, между прочим, совсем немалые. Столько же, сколько за боестолкновение со стрельбой и кровью. Впрочем, на это никаких денег не жалко. Спасибо, запасливому дяде Максиму и за деньги, и за связи с нужными людьми.

В общем, наблюдатель отчитался, и, значит, время пошло. Беро хлебнула из фляжки тонизирующего напитка номер 3, присовокупила пару капель «Золотой слезы»[3], накапав эту гадость себе прямо на язык, да еще и «Нектаром»[4] для поднятия жизненного тонуса ширнулась. И, надо сказать, вовремя.

- Беро, на крышу! – скомандовала по радиосвязи Габи. – Держишь подходы. Мы с Бья организуем отход!

Лаконично, но маловразумительно. Не в смысле задания. Тут все более чем понятно. Но вот о результатах операции могла бы сказать яснее. Сколько людей удалось спасти? И удалось ли, вообще? В каком они состоянии, если все-таки удалось, и так еще две страницы вопросов, отпечатанных на листе формата А4 мелким шрифтом. Но во Франконии, как и в России, существовал принцип единоначалия, и военная дисциплина была франкам знакома не понаслышке, а иначе как бы им удалось создать империю? Но главное, и там, и там были знакомы с главным принципом чинопочитания: я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак. Поэтому Беро скоренько забралась на крышу и принялась бдеть, по ходу дела, - чисто на автомате, - заклеивая раны, а их набралось целых пять штук, и вливая в себя еще дозу универсального антисептика. Все это были, разумеется, паллиативы[5], потому что настоящее лечение, - будь то обычная человеческая медицина или целительская практика, - требует времени и слаженной работы специалистов. Однако в условиях боя останавливающий кровь магический пластырь и эликсир, временно останавливающий процессы воспаления тканей и заражения крови, хоть и не панацея, но метод, заслуживающий доверия. Во всяком случае, в кратковременной перспективе все это работает и работает хорошо. Ну, или, как минимум, удовлетворительно.