Солдат посмотрел вслед ушлому мальчугану и резко повернул в другую сторону. Мало ли что? Но хоть одно радовало. Как и большая часть провинции, его городок получил статус автономии. Не противишься свежей демократической власти в Москве, «миротворцам», новой полиции, то живи как хочешь. Вернее, выживай. Огромная страна априори подразумевала четкую кооперацию. Это только со стороны казалось, что Россия вечно находится в бардаке.

Но как, скажите на милость, тогда она обеспечивалась всем необходимым? Огромные расстояния, логистическое плечо, сборочный конвейер находится в Европе, а детали делаются в азиатской части страны. И все это почти всегда вовремя доставлялось и производство не стояло на месте. По дорогам везли продовольствие, запчасти, одежду и много другое. Все были при деле и не голодали.

Сейчас же государство пало, страна оказалась разорванной, и её дальше рвали на куски мелкие и крупные хищники. Каждый сам за себя — вот что вбивалось в головы жителям новоявленными захватчиками. Жить будешь, если останешься послушным. Заключай договора сам с другими автономиями, развивай что можешь. Но все дороги, мосты, основные коммуникации останутся в руках «цивилизации». Под контролем чутких менегеров, которые и себя любимых не забудут и порядок на вверенной территории соблюдут.

Казалось, все было так просто и легко. Но это лишь казалось со стороны.

Солдат осторожно выглянул из подворотни и пересёк улицу быстрым шагом. Вот бежать как раз не надо! Бегущий всегда привлечет к себе внимание, как и еле ползущий по тротуару. Последний заинтересует полицаев возможностью поживиться. Этот или пьяный, или больной. Первый все забудет, второй будет беззащитен. А так идет себе прохожий мимо и идет. Не столько полицаям платят, чтобы им дёргаться понапрасну! Так что стоящие на перекрестке патрульные даже не повернули голову в сторону идущего через дорогу по своим делам незнакомца. Они продолжали увлеченно пить пиво и обсуждать вчерашний вечер и совершенно не заметили, как молодой мужик успел их внимательно «просканировать».

«Оружие простое, но надежное — АКСУ, Ярыгин. Гранаты натовские, радиосканер и пульт от беспилотника. Видимо, в машине лежит. „Хантер“ с противопульной защитой, шины с автоматической подкачкой, стекла бронированные. Старая версия. Обсосы недоепанные!»

Молодой мужчина нырнул в дворовой проход и вскоре поднимался на второй этаж старого, построенного почти сто лет назад, но все еще крепкого дома. Он быстро осмотрелся и подошел к двери пятой квартиры. Прислушался, а затем осторожно постучал. Через некоторое время через дверь раздался глухой голос:

— Кто там? Я никого не жду!

— Тетя Мария, это Виктор. Пустите ненадолго. Это я, не сомневайтесь.

Солдат встал ровно перед глазком видеонаблюдения и как смог улыбнулся. Дверь после некоторых колебаний неуверенно открылась.

— Витя, это точно ты?

— Да, пустите?

— Заходи быстро!

— Так и случилось. Лекарств не было, в больнице разве что бинты и зеленка. Не уберегли её. Похоронили на Ближнем. Я тебе потом покажу место. Да ты кушай, кушай, милок. Меня по талонам неплохо снабжают. Плюс с деревни родственники помогают.

Сергей замер с ложкой в руках. Он не зря пришел к своей бывшей соседке. Домой было идти нельзя. Но он и так об этом догадывался. Во всяком случае жирная галочка в длинном ряду вопросов поставлена.

— Спасибо.

— Ты, если пока ничего не нашел, можешь у меня остаться. Митька все на работе пропадает. Жду его только завтра.

— Значит, все поезда водит?

— А что еще делать остается? Он в самом начале войны под бомбежку попал. Здесь у нас лежал в госпитале, пока все не кончилось. Потом с полиции пришли, предложили работать.

— Предложили? — солдат криво усмехнулся, но тут же стер свою ухмылку, заметив реакцию пожилой женщины.

Та вздохнула:

— Витя, ну что тебе втолковывать? Куда мы все можем отсюда деться? Там хоть паёк хороший, и работа всегда есть. Поговори сам с Митей, может, и тебе найдется что.

— Да нет, тетя Мария. Меня туда точно не возьмут.

Бывшая соседка внимательно посмотрела на молодого мужчину, которого еще помнила мальцом, но промолчала. К чему сейчас слова? Также в полном молчании она собрала небольшой сверток с едой и всем необходимым. Возможно даже это малое действо уже было преступлением, но по-другому Мария Николаевна не могла. Оставаться человеком в любой ситуации её научили еще отец и мать. Пусть всего этого уже нет, но мы же остались?

Виктор Полевой сидел возле окна и с мрачным выражением на лице оглядывал вечернюю улицу. Уличное освещение включали, но хорошо, если оно работало хотя бы на треть. Раз в полчаса по улице проезжал патруль полиции или жандармов. Видимо, у них была своя схема патрулирования. Орднунг в городе внешне соблюдался. Что же творилось внутри его — в этом еще надо было разобраться. Обычно не все так просто, каким поначалу кажется. Да и новости не радовали.

Количество исчезнувших с концами знакомых по старой жизни превосходило его представление. И солдат не тешил себя надеждой, что они остались живы. Сколько он видел по пути сожженных колонн с эвакуируемыми, разбитых напрочь поселков, братских могил с неизвестными. А сколько костяков всплывет по следующей весне? Это сейчас бурьян прячет следы страшных преступлений. Да и кто будет расследовать бесчисленные расправы и убийства для вящего удовлетворения любопытства. Как умирают молодые женщины, как медленно истекают кровью дети и что кричат старики напоследок? Видел он такие видео на захваченных оказией коммуникаторах. Не стесняются европейцы своего людоедства. Нисколечко!

Список оставшихся в городе друзей, подруг, да просто знакомых стремительно скукожился. Кстати, о подругах. Как там Лидка? Она всегда была девкой пронырливой, за и он ей нравился. Лучшее место, чтобы осесть. Мужиков нынче нехватка, вряд ли и от него откажутся. Надо будет завтра её в первую очередь навестить! Да как тот пацан сказал, Федю одноглазого навестить. Скорее всего ему потребуется опытный охранник. Что-что, а убивать он научился.

Иногда хотелось закрыть глаза и забыть все… что приходило к нему по ночам.

Солдат. Некомбатант

Паше было безумно страшно. Страшно даже не оттого, что он должен был сейчас сделать. Страх его одолевал из-за сомнений. А все ли у него получится правильно? Не станет ли он позднее посмешищем для друзей и боевых товарищей. Нет, не может быть больше позора, чем презрительные взгляды девчонок!

«Успокойся, тряпка!»

Но руки все равно продолжали плясать. Паша осторожно выглянул на лестницу. Как и обычно «Цель» взял в ларьке бутылку местного пива и неспешно «добивал» её вприкуску с «курятиной». Агент, стукач и просто нехороший человек устроился у распахнутых настежь дверей из проходного подъезда, позволив себе свободное наблюдение за улицей'.

«Соберись, тряпка! Эта сволочь на днях настучала на Веру».

Неожиданно мысль о замученной в застенках девушке придало пареньку сил и энергии. Слухи о её смерти разошлись быстро, кто-то из пацанов смог взломать внутреннюю сеть привокзальной тюрьмы, где зверски убитая девчонка попала на камеры. Затем эти кадры молниеносно разошлись среди «партизан». Командир их ячейки смог вычислить предателя, и они самостоятельно приняли решение о его устранении. По правилам «чата» они имели на это право. Главное было — сделать это как можно быстро. Жребий выпал на Пашу.

Шаг, второй, дальше пошло легче. Мужик у подворотни скосил глаза, но, видимо, сухощавый и прыщавый юнец не представлялся опасным высокому громиле. Да и в руках у того ничего не было. Идет пацан по своим делам. Ну а то, что кепка надвинута на глаза, так и дела нынче у многих не самые законные. К тому же по правилам конспирации Паша визуально изменил себе лицо. Их этому учили. Усилил тенями скулы и вычернил напрочь ресницы. Центр городок был весь утыкан камерами, а таким образом можно было сбить с толку «определитель лиц». Местная охранка, в отличие от большинства жителей, имела доступ к глобальной сети.