– Что все это значит? – спросил Карлини.

– А то, друг мой…Боюсь, что ты уже умираешь, – с печалью в голосе произнес Вальтер.

В этот момент глаза Вальтера приобрели странный янтарный оттенок. Его голос стал ниже и глубже. Возникло ощущение, будто он начал говорить в голове Карлини.

– Ты должен срочно что-то предпринять, иначе может быть поздно!

Наваждение быстро рассеялось. Вальтер потряс головой, словно выбрасывая надоедливую мысль, которая без конца мучает его, не давая покоя.

«Все начинает походить на странный и непонятный сон», – подумал Карлини.

…

Вечер выдался влажным. В воздухе витала водяная пыль. Ветер сменился на западный, поэтому океан немного успокоился. Последние лучи бледного солнца, скрытого за тучами, исчезали за кривыми зубьями скал бухты-пасти. Карлини вновь попрощался с Вальтером. На этот раз пришлось разойтись побыстрее, поскольку Цинтрий очень сильно торопился.

Карлини сел на ступеньку в ожидании Ньяр. На улице все еще было оживленно. Мимо прошел глашатай. Он кричал на всю улицу что-то о том, что мы должны гнать прочь лунар и их убеждения.

– Назревает война с Севером! Мы должны бороться против ошибочных убеждений лунар и их королевы! Во славу хаоса! Во славу Дора – великого Творца! – кричал он, звоня в маленький колокольчик. – Нет лунарам в Драулисе! Поставьте подпись против лунар и их технологий в нашем городе!

«Еще войны не хватало», – подумал Карлини.

Впервые за день он почувствовал себя спокойнее, наблюдая за прохожими. Фонарщики уже шли вдоль улиц и зажигали своей магией огни. Их глаза вспыхивали ярким светом, создавая в воздухе магические печати огня. Каменная кладка дорожек освещалась мягким сиянием.

– Готов? – спросила Ньяр у него из-за спины.

Карлини кивнул.

Она нежно поцеловала его в губы, а затем по своему обыкновению легонько прикусила.

Шли молча. Карлини был в своих мыслях, и ему сейчас было слишком тяжело делиться ими с Ньяр. Она рассказывала что-то о лекарских заботах, о том, как она устала, о том, что ей предстоит поехать с отцом за город, если эпидемия усугубится. Это все проходило мимо ушей Карлини.

Они дошли до каменной лестницы, которая вела наверх, в Верхний Драулис. Однако внимание Ньяр привлекла другая лестница, которая, изгибаясь, уходила вниз. Ее освещали факелы, искрящиеся голубым светом. Снизу, с берега доносилась музыка и бой барабанов.

– Карлини, там проходят морфийские бои! Я хочу это увидеть! Отец никогда мне не позволял смотреть на подобное! – ее глаза загорелись дикими огоньками.

Не дожидаясь ответа Карлини, она помчалась вниз. Тот, словно на автомате, последовал за ней. Он знал, что такое морфийские бои. Это было распространенным развлечением среди юных ниар. Редко кто-то из высших, как Ньяр, спускались сюда. Только разве что ради ставок.

Внизу, в небольшом углублении широкой пещеры, рядом с берегом расположилась толпа. По кругу вдоль стен горели факелы, освещая силуэты зрителей, которые кричали и шипели. На берегу было несколько кружков, в которых боролись морфы. Они использовали магию и бились чуть ли не до полусмерти. Здесь были и девушки, и парни. Почти все они были на голову или даже на две выше Карлини.

Ньяр кого-то увидела и помчалась через толпу. Карлини последовал за ней, чтобы ее случайно не раздавили. Она остановилась у самого близкого к берегу круга. Толпа стояла почти по щиколотку в воде, наблюдая, как двое сражаются на печатях. Удары лезвий друг о друга сопровождались фонтаном разноцветных искр и оглушительным звоном. Все это пробуждало в сердце первобытное, дикое чувство. Желание поддаться своей ярости, которая скапливалась внутри столько лет, покричать, пошипеть, оскалиться на кого-нибудь, вызвать на бой и победить.

Ньяр остановилась в кругу, в котором Карлини узнал одного парня. Его звали Роньин. Он тоже был из высших и работал в ковене младшим лекарем, как Ньяр.

«Что он здесь делает?» – подумал Карлини, готовый плеваться на парня ядом.

Он был удивлен увидеть его здесь, ведь тот недолюбливал ниар.

Как только Карлини приблизился к нему и его компании, Роньин тут же сделался крайне довольным. В его ярко-рыжих глазах, похожих на магму лавы-реки, проснулся нездоровый интерес.

– Ты пришла с ним? – спросил он у Ньяр.

Она смутилась и не ответила. Тогда он сказал что-то ей на ухо и демонстративно укусил в мочку уха. По его поведению Карлини понял, что тот пьян. Роньин явно провоцировал его, пытаясь чем-нибудь задеть.

– А что, если и со мной? – спросил Карлини, пытаясь перебить крики и бой барабанов.

Роньин подошел к нему ближе. Его компания с любопытством принялась наблюдать, не вмешиваясь. Ньяр хитро улыбнулась, возможно, надеясь на поединок. Карлини почувствовал новую нахлынувшую на берег волну. Босые ноги окатило ледяной водой, которая притащила за собой мелкие камушки и песок.

– А то, – произнес Роньин, нависая над Карлини, – что высшим незачем водиться с такими, как ты.

«Такими, как я?!» – на Карлини нахлынула ярость за себя, за свою семью, за всех тех, кто жил внизу.

– А чем мы хуже тебя? – спросил он, сделав шаг навстречу Роньину и оказавшись почти вплотную к нему. – Чем ты лучше меня?

Роньин усмехнулся, продемонстрировав свои ярко выраженные клыки. Его глаза ярко замерцали в полумраке, а вместе с ними и его новое кольцо силы на большом пальце. Он посвятился совсем недавно. Его провозгласили аренией – морфом самой высшей касты – и теперь был полон сил и уверенности в себе.

– Тем, что мы не забыли, что такое настоящая магия, – сказал Роньин и одним взмахом руки сильно толкнул Карлини.

Магия отбросила его на мокрый песок.

Карлини видел, как Ньяр спокойно смотрела на это. А затем просто принялась болтать с остальными из компании. Роньин повернулся спиной к Карлини и вернулся к своим.

«Быть может, ты думаешь, что поставил меня на место, – подумал Карлини, поднимаясь на ноги и хватая острый продолговатый камень из песка. – Я сам покажу, где твое место!»

В этот момент раздалась песня одинокого рога. Морфы с берега закричали под новую волну рокота барабанов. Костры вспыхнули с новой силой. Океан, шипя и разбиваясь о соседние скалы, пытался заглушить крики и музыку.

Карлини расплылся в озлобленном оскале и изо всех сил полоснул камнем по ладони. Острая порода разорвала плоть, выпустив драгоценную морфийскую кровь. Не теряя ни капли, Карлини собрал ее всю и превратил в магическую печать, искрящуюся алыми искрами.

Компания Роньина заулюлюкала. Ньяр подхватила этот клич и рассмеялась. Они уже ждали начала битвы.

– Ты бросаешь мне вызов? – спросил Роньин, обходя Карлини и даже не спеша создавать печать.

Их начали обступать морфы. Они начали топать по песку, разбрызгивая соленые брызги воды.

– Я покажу тебе, что ты не лучше меня! – закричал Карлини. – Я покажу тебе, что ты не лучше любого из нас.

Карлини издал протяжный рык, вторя рокоту камней, обрушившихся с соседней скалы в воду. Ярость застилала ему взгляд. Он сделал широкий шаг и, взмахнув веером печати, отправил в сторону Роньина магический полумесяц, искрящийся в полумраке. Юный арения не ожидал такого поворота и не успел увернуться. Лезвие попало ему в плечо, оставив большой кровавый след. Роньин взвыл от боли и настроился уже серьезнее. Из-за спины взметнулись в воздух крылья-лезвия, которые были словно сотканы из тумана. Они раскрылись с оглушительным хлопком, заставив Карлини зажмуриться. Многие закрыли уши, но продолжили кричать.

Вода собирала камни под ногами. Карлини и не думал отступать. Он чувствовал, что магия, созданная его кровью, может вот-вот разрушиться, поэтому закрыл глаза и принялся слушать, что подскажет ему сердце. Его влекло вперед. Хаос подсказывал ему не бояться. Карлини, словно в танце, сделал разворот и широкий шаг навстречу противнику. Так он создал два перекрестных искрящихся полумесяца. Роньин прикрылся крыльями и отбил атаку. Он сделал размашистое движение и ударил Карлини печатью. Юношу опрокинуло назад. Он упал затылком в песок. Стало холодно, волосы намокли и тут же прилипли к шее. Карлини успел немного приподняться, но Роньин был уже рядом. Он нанес ему сильный удар крыльями, полоснув по груди. На рубашке тут же появился кровавый след, который медленно начал проступать сквозь ткань. Рана была неглубокой, но предупредительной. Роньин был очень близко. В этот момент Карлини быстро убрал печать. Он уперся рукой в плечо противника. Кровь на его ладони тут же образовала печать. Плечо пробило лезвием насквозь.