Теперь от него веяло жутью.
Ощущая холод в душе, на негнущихся ногах Джейн приблизилась к окну.
Скорее всего она ничего не найдет. В кухонном подоконнике находился старый тайник, который они соорудили с мамой для игр, когда Джейн была еще малышкой.
После брака с Олегом, почуяв неладное она напомнила матери.
— Если что, если вы вдруг уедете и нельзя будет сообщить, то оставь мне там записку.
Она отодвинула небольшую планку, ожидая, что обнаружит лишь пустоту, но записка была на месте.
И там было то, во что не хотелось верить до последнего.
« Джейн, девочка моя. Беги. Нас убили.»
На бумаге дрожали расплываясь в слезах, красные пятна. Джейн быстро сунула листок в карман, развернулась и вышла из своего бывшего дома.
* * *
* * *
Случай в «Бригантине». Часть вторая
(Продолжение)
«Они несут с собой удачу, но еще не знают почему Фортуна выбрала именно их»
Неизвестный автор.
Наверное если бы кто-нибудь потом поинтересовался, где она была в тот день, Джейн не смогла бы ответить.
Она садилась на маршрутный флаер. Выходила на первой попавшейся остановке. Шла пешком. Вновь маршрутный флаер. И очередная остановка.
Потом — другой флаер и вновь прогулка пешком.
Без цели, без смысла. Сопровождаемая ужасом и горем.
Вот только слез показывать нельзя. Незачем привлекать к себе внимание любопытных.
Просто гулять, рассматривать витрины и думать. Думать было трудно, ибо на месте мыслей был один суматошный клубок. Из эмоций, жгучей боли и мысленного рвущего душу горького крика.
Флаер. Остановка. Прогулка.
Городской сквер с огромными липами.
Деревья всегда успокаивали Джейн. Их сила к жизни, ласковый шелест листвы, и молчаливое участие к собеседнику.
Порой, ей казалось, что они живут в другом времени, или даже — мире, отгородившись незримыми стенами от грязного воздуха, грохота, неоновых огней и всего остального, что сопровождает человеческую цивилизацию.
Они выглядели будто пришельцы из неведомого далёка в этом насквозь урбанизированном ланшафте, в циничном, грязном и лживом мире людей.
Именно тут, сидя на лавочке под огромными раскидистыми ветвями она наконец смогла собраться с мыслями.
Возвращаться в дом мужа было нельзя. Она не только не получит ответы на свои вопросы, но и психушка из неявной пока угрозы превратится в реальность. Будет она потом до конца жизни спорить с подушками и удовлетворять биологические потребности санитаров.
Ну да. Если тебя не устраивает роль домашней зверушки и покорной свиноматки, значит ты безумна и тогда добро пожаловать в психиатрическую клинику. Там ты станешь счастливой и всем довольной. Все логично.
Джейн только сейчас обнаружила, что приняла убийство родителей сразу, без удивления и вопросов типа «почему"и "за что». И так ясно — почему.
— У женщины должен быть только один дом — дом мужа. — горько и зло произнесла про себя Джейн.
Конечно, на ее памяти, никто не решал эту проблему так кардинально.
Но оказавшись в «светском обществе», в тусовке, к которой принадлежали близкие мужа, можно было поверить, во что угодно.
Обычные люди для этих господ не имели ни пола, ни возраста. Это была пыль под «божественными ногами», забавные живые игрушки, которые так легко ломать, уродовать, убивать.
Даже если бы она не услышала тот злосчастный разговор, то все равно не осталась бы в новой семье. Если бы ее родители были живы…
Космос велик, и они всегда могли улететь в другую звездную систему.
Джейн вспомнила, как они с мамой мечтали покинуть колонию и не раз уговаривали отца о переезде, но тот отказывался. Кто же захочет терять должность инженера с высоким заработком и отправляться буквально в неизвестность.
Джейн прерывисто вздохнула сдерживая слезы.
— Наверное, они узнали что-то, — подумала она вновь мысленно возвращаясь к убийству. — Узнали и хотели предупредить меня. Может быть даже хотели забрать из этого «склепа», но не успели.
Она поняла, что последний раз видела своих родителей (настоящих, а не их двойников) сразу после свадьбы.
Они выглядели расстерянными и какими-то печальными. Ей так и не удалось тогда поговорить с ними наедине.
Нет, возвращаться нельзя.
"… девочка моя, беги"
Текст записки постоянно мелькал в сумбурном кружении мыслей.
А вдруг ее родители живы, и их отправили в одну из экспериментальных лабораторий?
Она не должна оставаться тут, в бездействии. Надо как-то вытащить, спасти… Обратиться в полицию, газеты… или…
« Джейн, нас убили…»
Выплывшая из клубка эмоций, фраза привела ее в чувство.
Внезапно она осознала, как тщательно выбирала слова умирающая.
Сообщение должно было быть кратким, потому что нет времени. И информативным, чтобы зная правду несуразное дитя не бросилось в безнадёжный бой.
«Нас убили…» — написала мама. Значит нет смысла искать, и оббивать пороги.
Ее мама успела написать самое главное, и спрятать записку.
"… Девочка моя. Беги…"
Джейн с трудом удалось сдержать слезы. Пряча взгляд она отвернулась от улицы и стала рассматривать толстые шершавые стволы лип.
Наверное их вырастило первое поколение колонистов.
Строители нового пристанища для землян были заботливыми и чересчур наивными если смотреть на их мечты и хлопоты о новом доме через призму современного общества. Они беспокоились о красоте их нового пристанища и любили этот мир.
Деревья будто почувствовали ее боль и старались утешить тихо шелестя листвой. Может быть шептали на своём языке, какие-то непонятные человеку слова утешения.
Глаза все же наполнились слезами. Теперь ей казалось, что воздух под липами дрожит в каком-то волшебном радужном мареве.
Оно струилось от зеленого клочка травы между стволами и наполняло своей странной, полупризрачной жизнью, чудесный мир за порогом страшной реальности.
« Девочка моя, беги» — словно воочую она вновь услышала материнский голос, прогнавший вязкую муть из уставшего сознания.
Джейн резко встала, вытерла слезы и направилась к ближайшей остановке флаера.
Она не обдумывала заранее, каким образом сможет покинуть планету. Перед ней была цель. Этого достаточно.
В любую минуту ее могли хватится в доме свекра. Возможно уже хватились и собираются объявить в розыск.
Улетать следовало немедленно. Даже зная, что нельзя использовать свои документы, зная, что прийдется искать пути обхода.
