Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Зачем тебе понадобился шлем? – поинтересовалась диса спустя несколько минут. – Неужели станешь носить? – по её представлению, хорошему воину не пристало походить на павлина.

– Насчёт носить – не знаю, не уверен, – признался Рагнар. – Просто перья понравились. Смотри, какие яркие! Они будут светиться в темноте. Конечно, если это настоящая эрциния, а не крашеный фазан. Хочешь, подарю?

– Нет, – отказалась диса. Но добавила. – Весь не надо. Выдерни одно перо. Вот это, с крапинками.

– Ой! А мне золотое, маленькое! – обрадовалась Ильза. – Я его на шнурочек привяжу и стану носить как амулет!

– Давай и мне, – решила сильфида. – Можно даже два. Да подлиннее. Ага, вот это, с завитком! И малиновое давай… нет, малиновое не надо, облезлое какое-то. Лучше тоже крапчатое, как у Меридит. И Марте одно дай, видишь, сама попросить стесняется.

В результате дележа, шлем утратил былое великолепие, но Рагнар не жалел. Ему было приятно порадовать боевых подруг. Девчонки есть девчонки, хоть и наёмницы, усмехался он про себя. Их, девчонок, хлебом не корми, дай что-нибудь поярче на себя нацепить. Впрочем, Хельги, хоть и не был девчонкой, но перо тоже захотел. Из научного интереса. Эрциния – птица редкая, почти исчезнувшая в результате неумеренной охоты. Перья её стоят так дорого, что не каждый университет может позволить себе приобрести таковое для зоологической коллекции. Во всяком случае, в Уэллендорфе есть только одно, облезлое…

– Что?! – встрепенулся гном. – Так дорого стоят? Тогда давай и мне!

В конце концов, рыцарь просто разделил связку на всех поровну, а шлем пришёлся впору Эдуарду.

К слову, перья оказались самыми настоящими, принадлежали именно редкой птицы эрцинии. Об этом неопровержимо свидетельствовало интенсивное свечение, исходившее от них после захода солнца.

– Не хуже факела! – радовались люди, эльф и гном, помахивая своими перьями. – Теперь нам и ночь не страшна!

Трое кансалонских диверсантов их радость не разделяли. С их точки зрения, именно темнота была главным преимуществом ночного времени. Нырни в густой спасительный мрак, скройся в нём – никто не видит тебя, ты видишь всех. Чрезвычайно выгодная стратегическая позиция, глупо пренебрегать ею. Но некоторым, видите ли, подавай свет среди ночи!

А на Ильзу снизошло философское настроение. Она играла со своим золотым пёрышком – то прятала в ладонях, как в домике, и тогда пальцы просвечивали розовым изнутри, то поднимала его повыше, чтобы осветить как можно большее пространство, и рассуждала вслух.

– Надо же, какие интересные вещи водились в Средневековье! Как изменился мир с тех пор!

Хельги скептически рассмеялся.

– Действительно, какие глобальные изменения приключились! Птица эрциния перевелась, надо же!.. Вот если бы вы могли сравнить мир Макса в средние века и в наше время! Выглядит как два разных мира.

И он, в который раз уже, принялся рассказывать о ТЕХНИЧЕСКИХ чудесах, что творятся за огненной завесой границы миров. Ильза слушала с интересом, но ловила себя на мысли, что жить в тех краях ей совершенно не хотелось бы.

– А что, – спросила она с беспокойством, – наш мир потом тоже станет совсем другим?

Хельги собрался было ответить, что ни демона он не изменится, потому как магия – тормоз прогресса. Но вдруг вспомнил, как кувыркаются в воздухе, подброшенные ВЗРЫВОМ обломки злополучной Гиндакхагхи – Звезды Морей. И уверенно обещал.

– Обязательно изменится!

Ильза скуксилась и спрятала перо за пазуху.

А на следующую ночь перья им были уже не нужны. Потому что ночевали они не на морском песочке, а в великолепном замке, в лучших гостевых покоях, накормленные так, что сил не оставалось даже дышать, и увешанные золотом с ног до головы. По словам герцога РюВелота, этим он мог выразить лишь малую толику своей благодарности за спасение любимой дочери.

Трудно описать словами ликование счастливого отца. Огромный, как медведь, дремуче-косматый и бородатый дядька рыдал как дитя, прижав к груди вновь обретённое чадо. Спасителям же он был готов отдать всё, что угодно, вкупе с упомянутым чадом и половиной герцогства в придачу. Аолену пришлось пустить в ход всё своё эльфийское красноречие, чтобы, не причинив обиды, втолковать герцогу, что заключение брачных союзов в их планы пока не входит. К счастью, графа отказ не особенно огорчил. В отличие от Марты. Юная дева горько вздыхала и бросала на Рагнара красноречиво-томные взгляды.

В замке гости освоились быстро. Радушный хозяин во многом напоминал Рагнарова отца – такой же шумный, весёлый и простоватый. Вместе с тем, он производил впечатление человека практичного, здравомыслящего и, в отличие от своей безмозглой красавицы-дочери, казался вовсе не глупым. Он так располагал к себе, что пришельцы сочли возможным проведать ему свою удивительную историю.

Герцог выслушал их внимательно, но не особенно удивился. Чего не бывает на белом свете, заметил он философски. И тут же принялся соображать и прикидывать, чем бы помочь своим новым друзьям. Были призваны колдуны, маги и учёные ведьмы со всего герцогства, всего набралось человек тридцать, не считая парочки нелюдей. Устроили совет. Но магическая общественность Велота заявила сразу: проблема сия им не по силам. А потому надлежит пришельцам направить стопы свои в королевство Ольдон, ибо там обитает величайший из Великих свободных (сиречь, неподвластных королеве Мэб) магов, господин Мерлин. И если даже он не сможет помочь, значит, не поможет никто из смертных.

– В Ольдон так в Ольдон! – весело согласилась Энка. – Пшли!

– Почто на ночь-то глядя? – спокойно возразил хозяин. – Ольдон, милостью богов, в Инферн не убежит. Утречком и пойдёте себе. А теперь ночуйте, не то огорчусь.

Определённо, он был толковым человеком, этот средневековый герцог, так думал Орвуд.

Весь вечер Ильза с Эдуардом рыскали по замку в поисках средневековых особенностей и отличий – и ничего особенного не находили. Ну, костюмы у придворных забавно-старомодные. Говорят чуть иначе, не всегда поймёшь. Еда попроще. Залы потемнее и погрязнее. Охранных амулетов всюду понавешано раза в три больше, чем в современных жилищах. Это всё мелочи! А по большому счёту – никакого средневекового колорита! Обычный замок, примерно в таком, разве что побогаче, вырос и сам Эдуард. Фи, скучно!

И всё-таки отличия нашлись. Сами.

Оказывается, в герцогской резиденции не имелось клозетов, обычных для любого хорошего замка! Днём все, не исключая монаршую семью, бегали «до ветру». Причём «ветер» этот располагался там, где кто найдёт укромное местечко – выгребных ям тоже не наблюдалось. Зато ночью…

… Надо заметить, средневековые обитатели отличались изрядной простотой нравов. Гостей, всех вместе, без различия полов, разместили в роскошном помещении, которое по размеру соответствовало скорее тронному залу, нежели опочивальне. В центре него высилась кровать с балдахином, одна единственная и не особенно широкая. Поэтому прямо на каменном полу слуги разложили простые соломенные тюфяки вроде тех, что служили девицам и Хельги постелью в годы голодного студенчества. Зато уж застелили их такими восхитительными шёлковыми покрывалами, что только королям впору!

Помимо кровати, туалетного столика на гнутых ножках и импровизированных лежанок, в самом углу зала скромненько приютилась симпатичная гобеленовая ширма с натуралистическими изображениями единорогов и львов. Ильза из любопытства заглянула за неё и увидела нечто.

Восемь приземистых чаш стояло в ряд вдоль стены. О назначении их девушка догадалась сразу. Подобный сосуд имелся у её покойной тёти, и носил гордое название «ночная ваза». Но разве могло бесхитростное изделие лоттских гончаров сравниться со своими средневековыми собратьями?! Сама мысль использовать сии шедевры по их грубо-утилитарному назначению казалась кощунством!

Изящно расширяющиеся, с крышками в форме цветка лилии и затейливо изогнутыми ручками, они были выполнены из самого настоящего фарфора и украшены изысканно-нежной сехальской росписью – орхидеи, бабочки, диковинные птицы на розовом, голубом или светло-жёлтом фоне. Так выглядели вазы для дам. Сосуды кавалеров имели более строгие формы, были отлиты из серебра и украшены геральдическими символами…

9
{"b":"90654","o":1}