Коллегия магов собралась в Эрриноре в первых числах июля.

Заседание было не обычным, а расширенным. Помимо постоянных членов, присутствовали приглашённые, числом не менее трёх сотен. Здесь встретились младшие отпрыски правящих семей, практикующие светлые маги в ранге не ниже мастера, цвет староземского рыцарства, лучшие воины из числа людей, эльфов и прочих достойных народов. Не было среди собравшихся ни продажных наёмников, ни отпрысков проклятых народов с дурной магией в крови, ни персон, запятнавших себя чёрным колдовством. Только благородные, честные, бескорыстные и бесстрашные герои. Им, лучшим из лучших, обитатели Староземья и окрестностей должны были доверить важнейшее – судьбу самого Мира, вновь повернувшего на путь гибели.

Примерно в таком духе звучала речь нового председателя коллегии, Великого мага Эстебануса Эттелийского. О том, в чём конкретно заключается нависшая над миром угроза, не было сказано ни слова. Те, кому следовало, знали и так. Посвящать в тайну остальных, маги сочли лишним. Члены Коллегии ревностно оберегали свои секреты. Что поделаешь, слишком мало времени прошло с момента позорной отставки мэтра Франгарона, стиль руководства, выработанный за столетия, не мог измениться так быстро.

До широкой общественности довели следующее. Корень угрозы таится в глубоком прошлом. Нескольким Избранным, тем, на кого укажут Силы Судьбы, должно отправиться в минувшие времена и бескорыстными подвигами своими предотвратить беду. Но кто же, кто из собравшихся будет удостоен этой великой чести?

И вот он наступил, торжественный момент. Таинство Избрания.

Великий маг Эстебанус сделал шаг из-за кафедры, простёр руки к собравшимся. Целый сонм маленьких огненных шариков, красных, будто глаз дракона, слетел с его раскрытых ладоней. И замерли сердца сотен в трепетном ожидании. Зачарованно следили они за движением рубиновых искр.

Магические шары вели себя так, будто были наделены разумом. То ровно и плавно следовали над рядами, то вдруг приостанавливались над чьей-нибудь головой, спускались пониже, заглядывая в лица, затем вновь взмывали вверх. Не менее четверти часа длился их полёт. Наконец Силы Судьбы сделали свой выбор. Большинство искр угасло. Лишь единицы из них остались ярко сиять над головами тех, к именам, титулам и званиям которых с этого момента добавлялось ещё одно. Избранники Судьбы – так величали их теперь.

Избранников оказалось семеро. Сколь ни велико было разочарование тех, над чьими головами магические искры угасли, они должны были признать: лучшего выбора мудрые Силы Судьбы сделать не могли. Призваны достойнейшие. Маг Эстебанус громко и торжественно объявил их имена.

Три человека. Седрик из Дольна, второй сын короля, лучший мечник королевства. Альберт Стрелок, герой битвы при Корр-Танге. Полчаса, пока не подоспело подкрепление, он в одиночку удерживал оборону узкого горного перевала, выстоял против отборной сотни разъярённых орков.

Капитан Герад, отважный эттелийский корсар, это он в одном морском сражении пустил ко дну сразу три фьорингских драккара.

Два эльфа. Мэллорэ из лесного клана Роаннон, воин и поэт, искатель приключений. И юный целитель Леан, искусству которого могли позавидовать самые опытные и зрелые лекари.

Амазонка. Дева-воительница Эфиселия, силой и отвагой не уступающая лучшим воинам-мужчинам.

Лишь одно существо несколько выделялось на общем героическом фоне. Принадлежало оно к народу, давно вымершему и забытому. И таким было чахленьким и слабеньким, что поневоле закрадывалась мысль, уж не напутали ли чего Силы Судьбы? Разве по плечу такому подвиги и ратные свершения? Но со жребием не поспоришь.

Пятого июля состоялся переход. Коллегия не случайно собралась именно в Эрриноре. Перемещение во времени – труднейшая задача даже для Великих магов. Но есть на земле места, где истончается грань эпох и времён. Надо лишь уметь рассчитать нужный момент, когда грань эта становится настолько прозрачна, что не только демон, но даже простой смертный может её преодолеть.

Как ни пытались, Избранники не смогли точно уловить момент, когда ЭТО произошло. И всё-таки почувствовали – СВЕРШИЛОСЬ. Позади осталось их родное время, стало далёким будущим. С трепетом сделали они шаг в прошлое, превратившееся в настоящее. Шли, гордые и отважные, навстречу неизвестности, вдыхали жаркий воздух былого и мечтали о грядущих подвигах. Но того не знали они, что проходят тут НЕ ПЕРВЫЕ. С лёгким сердцем затаптывали свежие следы, не задумываясь о том, кому они могут принадлежать. И только злополучный Бандарох, отнюдь не разделяющий общего настроения и вяло ковыляющий позади, нагнулся и поднял с земли маленький клочок газетной бумаги с заляпанным жиром обрывком надписи: «…стник Букк…», ниже проглядывала дата. Повертел удивлённо, понюхал и снова бросил в пыль, ничего никому не сказав.

Средневековый Ольдон оказался одним из тех городов, куда можно войти, но весьма затруднительно выйти. Едва гости Мерлина миновали ближайший от его жилища поворот, как на них налетели стражники. Нарочно, что ли, караулили? Как ни пытались Меридит с Аоленом убедить представителей власти в мирных намерениях и благонадёжности их компании, вооружённого конфликта избежать не удалось. Стражники вознамерились непременно водворить всех в темницу до выяснения личности. На что Эдуард со знанием дела заявил «Из Ольдонских темниц в наше-то время выходят только ногами вперёд. Я уж молчу про средневековые.» Подобная перспектива никого не прельстила, пришлось пускать в ход оружие.

Впрочем, сначала друзья не особенно усердствовали. «Мы ведь должны подвиги вершить, а не изводить местное население» – так объяснил Рагнар своё поведение, когда гном сердито упрекнул его в излишне деликатном обхождении с нападавшими.

Минуя квартал за кварталом, отбиваясь от всё прибывающих стражников, продвигались они к выходу. Широкие (по средневековым меркам) центральные улицы сменились тёмными закоулками и подворотнями городских окраин. Нужно было родиться и вырасти здесь, чтобы уметь разобраться в их хитросплетении. В какой то момент будущие герои оказались зажатыми с двух сторон в узком проулке, вдобавок, с одной из крыш в них полетели стрелы. Тут уж было не до идей гуманизма, потребовалось применить весь свой боевой опыт, чтобы остаться на свободе.

Да, немало народу полегло в тот день на улицах Ольдона. И всё-таки силы были неравными. Стражники уже не сомневались в победе, вообразив, что противник загнан в тупик, прижат к стене, и деваться ему теперь некуда. Но именно в стену тот и канул, растворился в сером граните. Колдовство! Ринулись за подмогой, на место событий прибыли боевые маги. Но было уже поздно. Добыча ускользнула.

Беспрепятственно проскочив ещё квартал, друзья выбрались к городским укреплениям и поспешили покинуть неприветливое королевство. Пешком, разумеется. От лошадей, брошенных под стенами, остались одни воспоминания в виде подсохших кучек навоза и нечётких следов подков. Рагнар принялся бранить конокрадов в частности и средневековые нравы вообще. Орвуд на это усмехнулся и спросил, неужели тот столь наивен, что воображает, будто в их родном времени дело обстояло бы иначе? Всем известно, люди – самый нечистый на руку народ Староземья и окрестностей, такова их натура, её не могут изменить ни годы, ни столетия. Оскорблённый рыцарь принялся доказывать, что не самый. Торговые гоблины и сехальские шай-таны ещё хуже, утверждал он. Спор затянулся.

Аолену тем временем пришла в голову ужасная мысль. Находясь в прошлом, НЕЛЬЗЯ НИКОГО УБИВАТЬ, какая бы опасность им не грозила, понял он. Обрывая чью-то жизнь, они обрекают на небытие поколения его потомков. Не родятся те, кому должно, не совершат того, что было им суждено. Вся история может пойти иначе!

– Только подумайте, – убеждал он, – ведь так ненароком можно даже собственного предка убить! И что тогда?!

– Вот что я скажу, – заявил в ответ Хельги. – О таких тонкостях пускай Силы Судьбы заботятся. Сами нас в дело втравили, сами пусть и расхлёбывают. Знали, в конце концов, с кем связываются!