Я хотела услышать его крики, и я услышу. Мы все услышим. Никто не выдержал бы огня и не хранил бы молчания до конца.

Вампиры привязали его к месту. Не было никаких последних слов. Ни суда, ни допроса. Шантри взяла горящий факел и, обойдя вокруг него, зажгла костер через несколько интервалов. Хворост вспыхнул с треском.

Пламя перекинулось с меньших деревяшек на бревна покрупнее. Слабые капли дождя никак не повлияли бы на грядущий ад. Мы все смотрели, как он разрастался, огонь поднимался все выше и ближе к Алексу. Он танцевал вокруг его ног, подбираясь все ближе к середине.

Когда от порыва ветра вспыхнуло пламя, одежда вампира загорелась, и он начал кричать. Его крики эхом отдавались в моей голове. Один голос превратился в два, когда воспоминание о гибели моих родителей в огне непрошено всплыло на поверхность. Подробности той роковой ночи были в лучшем случае туманны, поскольку я был слишком мал, чтобы понять, чему я был свидетелем.

Эмма вздрогнула и на мгновение уткнулась лицом мне в плечо, прежде чем снова повернуться к ужасному зрелищу. Я придвинулся ближе к ней, предлагая утешение и изгоняя старые воспоминания из своего сознания. Это было давно. Теперь все было по-другому.

Казнь длилась дольше, чем для человека, учитывая врожденную стойкость сверхъестественных существ. В конце концов, Алекс погиб от дыма и огня. Запах горящей плоти сопровождал шипение жира и поджариваемой кожи.

Мама Холт и Шантри вместе повернулись к дому. Это был и наш сигнал уходить. Сцена казни закончилась. Алекс никогда больше не прикоснется и не попробует на вкус мою кровную пару.

Мои клыки заныли при мысли о том, чтобы скрепить связь с Эммой. Скоро. Я должен был дать ей пространство, в котором она нуждалась, с Лукасом и найти своего волка. Для меня было важно, чтобы она полностью познала себя, все аспекты себя, как ведьмы, так и волчицы, прежде чем посвятить свою жизнь мне. Учитывая, что Лукас позволил ей это, это заставило меня поверить, что он чувствовал то же самое.

Эмме прежде всего нужно было знать, кто она такая. Ей слишком долго отказывали в этой простой истине.

Хотя я был большим эгоистом, я не хотел навязывать ей время брачного ритуала с Лукасом. Одной связи с партнером за раз было достаточно. Так что я подожду. Недолго. Но достаточно долго.

25

ЭММА

Полная луна пробилась сквозь облака достаточно надолго, чтобы увидеть ее во всей красе. После нескольких дней дождей большая часть снега растаяла, оставив белые пятна в более тенистых местах под густыми вечнозелеными растениями.

Я посмотрела на Лукаса. — Итак, как это работает?

Он положил руки мне на плечи. — Расслабься и отдайся этому. Луна привлечет твоего волка, хочешь ты этого или нет, так что отпусти и позволь этому случиться.

— Хорошо. — Это прозвучало достаточно просто.

Он начал раздеваться в почти ледяном холоде розового сада. Для некоторого уединения мы выбрали место подальше от «Белых Речных Волков» и нескольких волков-одиночек, составляющих стаю «Пенумбра».

Я последовала примеру Лукаса. Моя кожа мгновенно покрылась мурашками от холода. Внутри меня царил хаос из нервов и вопросов. На что это было похоже? Какого цвета был мой волк, белый, как у Лукаса? Узнаю ли я себя, когда стану зверем?

И самое главное, смогу ли я контролировать свои порывы или буду безмозглым животным, действующим на чистом инстинкте?

Раздевшись и стоя на холодном воздухе, я ждала, что что — нибудь произойдет — что угодно. Луна снова пробилась сквозь быстро движущийся облачный покров. На этот раз я почувствовала боль глубоко в костях, а в животе разлилось тепло. Я закрыла глаза и сосредоточилась на обоих ощущениях.

Тепло становилось горячим, обжигающим. Когти царапали мои внутренности, пытаясь выбраться наружу. Я напряглась.

— Отпусти, детка. — Ровный тон Лукаса немного унял мое растущее беспокойство. Он был здесь, со мной, несмотря ни на что. Со мной все было бы в порядке.

Я сделала успокаивающий вдох и расслабилась. Огромная сила пронзила меня. Моя спина выгнулась. Взорвалась агония, когда мои кости затрещали, а плоть трансформировалась. Я закричала, но звук быстро перешел в вой. Так же внезапно, как и возник, он исчез, и я обнаружила, что стою на четвереньках.

Мой пристальный взгляд нашел Лукаса, когда он быстро перекинулся, не издав ни звука. Я была немного разочарована, обнаружив, что мой волк был меньше его. Я посмотрела на себя сверху вниз. Черный мех покрывал мое тело. Я подняла массивную лапу и изучила ее. По крайней мере, я была крупнее обычного волка.

Моего острого слуха достиг вой других волков. Я вскинула голову и заметила другие изменения. Мое зрение обострилось, фокусируясь на каждой мельчайшей детали. Я втянула носом воздух и почувствовала запах… всего.

Сосновый и мускусный запах Лукаса был намного сильнее. Я чувствовала запах и других волков, каждого по отдельности. Олень слева от нас. Естественное разложение, другие оборотни, рассеивающийся запах тех, кто был в саду раньше. Все это было ошеломляюще. Сенсорная перегрузка.

Лукас игриво ткнул меня носом. Он пощипал мой мех и убежал в лес. Я протестировала всю эту штуку с хождением на четырех лапах, осознав, что я очень похожа на себя, только в новой форме. Хотя более животная часть хотела пробиться на поверхность. Что-то первобытное.

Позволив инстинкту взять верх, я бросилась за Лукасом. Мое тело, казалось, знало, что оно делает. Эта волчья часть меня была в восторге от ветра, дующего мне в лицо, и от того, как он раздувал мою шерсть, когда я набирала скорость. Я перепрыгивала через поваленные деревья, через слабо журчащие ручьи и сквозь густой подлесок. Мой нос подсказал мне, в каком направлении ушел Лукас.

Я догнала его на поляне, где он стоял и ждал. Мы соприкоснулись носами, и я почувствовала, как у меня участился пульс. Пара. Это слово гремело у меня в голове. Мягкая фамильярность поселилась у меня внутри вместе с потребностью сделать его своим.

Неужели это то, что он чувствовал последние два месяца? Желание отметить его заставило меня оскалить зубы.

Олень прорвался сквозь деревья и прыгнул на поляну. Тринадцать волков, каждый с уникальными отметинами, помчались за ним. Охота. Мой рот наполнился слюной, я жаждала горячей крови и свежего мяса. Это прозвучало немного грубо, но моя волчья сторона была с этим не согласна. Я рванула вслед за стаей.

Более широкие шаги Лукаса догнали меня, когда я приблизилась к волкам «Белой реки». Я знала, кто они, потому что они принесли с собой незнакомый запах из Колорадо. Они были не отсюда. Они не были одними из нас.

Каким-то образом это также, казалось, означало, что они не заслужили первой доли оленя, на которого охотились на моей земле. Я мысленно пожала плечами, не уверенная, куда подевался мой волчий инстинкт при таком предположении.

Стая загнала оленя в угол, но он был бойцом. Самец вырвался из щелкающих челюстей и бросился в лес. Я помчалась за ним. Особая сосредоточенность охватила меня, когда я бросилась в погоню. Казалось, в этом танце был какой-то естественный ритм.

Когда я решила, что расстояние достаточно короткое, я прыгнула, схватила самца и быстро уложила свою добычу. Кровь хлынула у меня изо рта. Я облизала морду, очищаясь от нее. Да, это было определенно вкусно. Теплое, свежее мясо было бы еще вкуснее.

Я уже собиралась вцепиться в свою добычу, когда огромный рыжевато-коричневый волк врезался мне в бок. Он встал над оленем, оскалив зубы и рыча. Я точно знала, кто он, по темно-карим глазам. Сантьяго, альфа волков «Белой Реки». Тот, который смотрел на меня сверху вниз, пока Лукас не сказал мне опустить взгляд.

Это была ошибка. Этого больше не повторится.

Зарычав, я бросилась на пришедшего альфу. Его глаза расширились. Раздался удовлетворяющий звук удара, когда его тело врезалось в землю, а я оказалась сверху. Он вцепился мне в горло, и я увернулась, используя задние ноги в качестве рычага. Прежде чем я смогла снова напасть на него, Лукас отрезал меня.