Я повернулась к Зейну. Его брови нахмурились над черными омутами глаз. Он погладил меня по щеке с нежнейшей лаской. — Береги себя.

Я кивнула.

Взяв палочку, я направилась в свою комнату дальше по коридору. Несколько долгих секунд я стояла в дверном проеме, понимая, что здесь нет ничего моего, кроме непромокаемых ботинок, которые я носила здесь. Я надела их и выбрала из гардероба толстое теплое пальто.

Я вернулась в холл и направилась к лестнице. Мэйв предала всех нас. Сколько еще членов Синдиката «Пенумбра» на самом деле были верны «5-му Кругу»? Еще одна причина уйти.

Мой шаг замедлился, когда дворецкий Джейс преградил мне путь. Он заламывал руки, наблюдая, как я приближаюсь.

— Ты уходишь? — спросил он.

— Так и есть.

Выражение его лица стало мрачным. — Мы не можем убедить тебя остаться?

Я вздохнула. Чувство вины обвилось вокруг моих ребер и сдавило. Сколько жизней я обрекаю на это проклятие? Я внутренне встряхнулась. «Пенумбра» сами навлекли это на себя. Их проклятие не имело ко мне никакого отношения. Даже если бы я смогла полюбить Лукаса и Зейна и доверять им.… Кейд ненавидел меня до глубины души. Очевидно, я не была их девушкой. Я не была ничьей спасительницей.

— Никто не сможет меня убедить. Мне жаль. — Я обошла дворецкого и направилась к лестнице.

Я взглянула на нескольких охранников, проходивших по коридору первого этажа, и на тех, кто стоял у входной двери. Они позволили мне пройти, не сказав ни слова, хотя затравленные взгляды задержались у меня за спиной. Чувство вины усилилось десятикратно. Мое присутствие здесь принесло им надежду. Теперь я разбивала ее вдребезги.

Подавив угрызения совести, я толкнула тяжелую дверь. Я была свободна. Холодный, чистый воздух наполнил мои легкие, когда я сбежала по ступенькам крыльца. Снег хрустел под моими непромокаемыми ботинками. Снежинки падали на мои волосы и плечи, прилипая и разрастаясь слой за слоем.

На подъездной дорожке стояла моя разбитая машина. Она казалась не более чем комочком снега на фоне белого пейзажа. Но я уезжала отсюда не на машине. Используя волшебную палочку, я вызвала из машины свою дорожную сумку и перекинула ее через плечо.

Я преодолела линию деревьев и выдохнула, сама не осознавая, что задерживала дыхание. Вот и все. Я действительно была свободна от них. Я должна была испытывать экстаз. Вместо этого в моей груди образовалась пустота.

Сквозь деревья я взглянула на окна третьего этажа. Желто-золотые глаза уставились на меня. Я с трудом сглотнула, горло перехватило. Лукас, прости меня.

Я повернулась и пошла дальше, пока слабый гул защитных заклинаний не рассеялся и снегопад не прекратился. На этот раз никакие ужасные монстры не преследовали меня. Лес был неестественно тих и неподвижен, как будто я была единственным живым существом в нем этим вечером.

Наконец, я остановилась на поляне между деревьями. С палочкой в руке я произнес заклинание телепортации. Фиолетовый дым поглотил мое тело, и я исчезла из того заснеженного леса недалеко от Сиэтла. Когда туман рассеялся, я стояла на заднем дворе съемного дома в Олимпии, штат Вашингтон.

Свобода никогда еще не была такой горькой на вкус.

30

ЛУКАС

Сон исчез. Она бросила меня. Ей не терпелось уехать от нас. Я уперся обеими руками в оконную раму, мой позвоночник изогнулся, как будто я получил удар в живот. Несколько секунд я не мог дышать. Что мне было делать?

Эмма отвергла меня, но я не верил в это до конца до того момента, пока она не отвернулась и не ушла глубже в лес.

Мой волк скулил и царапался от боли. Я взвыл, задребезжало оконное стекло. За все свои годы я только однажды испытывал такую боль — когда моя первая суженая предала меня. Эта напряженность угрожала разбить мое сердце вдребезги, загнать меня в самые темные уголки моей души.

Тех, кого отвергла их пара, изгоняли из стаи, их избегали и оставляли умирать в одиночестве в пустыне. Я уже был волком-одиночкой.

Меня уже давно избегали и гнали прочь. Мне больше нечего было терять, кроме своего рассудка. Возможно, проклятие прикончит меня прежде, чем до этого дойдет.

Отведя кулак назад, я ударил прямо в окно. Стекло разлетелось вдребезги, порезав костяшки пальцев и врезавшись в плоть. Боль помогла отогнать переполняющие эмоции. Морозный воздух ворвался в редко используемую гостиную, окна которой выходили на фасад особняка. Дверь распахнулась, и появились Зейн и Кейд.

Вампир взглянул на мою руку и цыкнул. Кейд хмыкнул, но продолжил собирать осколки стекла. В тишине я позволил фейри исцелить меня, пока Зейн находил временное покрытие для разбитого окна. Мы через многое прошли вместе. Столько боли и гнева, но это? Я ненавидел чувствовать себя слабым перед своими братьями.

Кейд отпустил мою руку. — Если тебе понадобится что-нибудь еще, дай мне знать. Без лишних вопросов.

Я хмыкнул. Ему не нужно было задавать никаких вопросов, потому что он чувствовал мои чувства. Он знал все. Тихий, жалкий голосок в моей голове хотел спросить его, что чувствовала Эмма. Она действительно порвала со мной? Неужели меня было недостаточно для нее?

Заткнись, сказал я себе. Вслух я спросил: — Что нам теперь делать? Дэмиан и его волки должны умереть.

Зейн кивнул. — Мы разберемся с «Затмением» раз и навсегда. Их дни сочтены. Я хочу ударить по ним быстро, сильно и как можно скорее.

— Просто скажи, когда, — сказал Кейд, прислоняясь к стене и скрестив руки на груди.

— А что насчет Брайона Векса и «5-го Круга»? — Спросил я. — Мы не можем оставить Эмму сражаться с ними одну. Они снова нападут на нас, здесь она или нет, за то, что мы предали их доверие.

Зейн хмыкнул. — С ними будет сложнее разобраться. «5-й Круг» простирается широко и глубоко, как мы видели на примере Мэйв. — Он пригвоздил Кейда прищуренным взглядом. — Как получилось, что она избежала разоблачения?

— Магия. Кто-то в «5-ом Круге» весьма одарен защитными чарами. Как физическими, так и ментальными. Мне пришлось пробиться сквозь несколько слоев ее сознания, чтобы докопаться до правды о том, что она шпионка.

— Это означает, что в нашем доме могут быть и другие. — Зейн вздохнул. — Нам нужно оценить каждого члена «Пенумбра». Кейд, я возлагаю эту задачу на тебя.

Фейри склонил голову. — Я начну с Эша. Если с ним все в порядке, мы продолжим вместе. — Кейд оттолкнулся от стены и исчез за дверью.

Между мной и Зейном на несколько минут повисла тяжелая тишина. Что тут было сказать? Мы были обречены. Наши несколько недель надежды рухнули за один вечер. С таким же успехом мы могли бы смириться со своей гребаной судьбой.

— Я предложил ей все, — прошептал Зейн. — Защиту, богатство, власть…

— Любовь? — Спросил я с раздраженным рычанием. — Ты предлагал ей это?

— Мы оба знаем, что я не могу предложить никакой любви. — Зейн поджал губы. — Хотя она мне действительно нравилась. Желал ее тело и кровь больше, чем любую другую женщину.

Эта штука, как «двадцать-двадцать» задним числом? Это реальность. Внезапно мне показалось, что все стало простым и понятным.

— Ты знаешь, почему это проклятие убьет нас? — Я оскалил на него зубы. — Потому что мы, блядь, это заслужили. Она сбежала, потому что я был слишком решителен со всей этой чепухой о судьбе пары. Потому что ты бессердечный сукин сын. А Кейд… ну, я даже не знаю, в чем его проблема. Она хочет чего-то настоящего, и никто из нас не может ей этого дать, потому что мы все кучка эгоистичных придурков. Она моя пара, но почему она должна мне верить? Мы вели себя как придурки и разрушили то немногое доверие, которое она к нам питала.

Зейн нахмурился. — Если бы я предложил ей свое сердце, она бы осталась, — сказал он скорее себе, чем мне.

Я все равно ответил: — Да. Только с чего бы ей тебе верить? Проклятие волнует нас больше, чем она сама — или, по крайней мере, ей так должно казаться. На ее месте я бы тоже ушел.