— Слушай… Я прекрасно понимаю, что должен играть героя, спасая тебя из очередной кучки дерьма, но ради бога! Не могла бы ТЫ мне объяснить, что происходит с ТВОИМ, блять, ДЕДОМ!

Ли озадачен. Он кричал. Ранее он видел лишь живое воплощение мудрости, и по-хорошему не хотел даже замечать изъяны. Но хрен тут! Деда словно передернуло, задело! Вылез внутренний демон, не желающий слушать.

— Не… Я не знаю!

«Блять. Какая же мне пизда». — Ли успел сотню раз пересраться, но если стоит на своих ногах, значит, следует продолжить бой, пока дед не перебил единственную наследницу рода.

— Прикрой меня и больше не заставляй так расстраиваться. Всё узнаю сам.

— Угу.

Ай Минь спряталась за каким-то удобно стоящим камнем огромного размера. Она запустила в воздух три незначительные сферы, перебирая возможные цвета и ища способ оказать максимальную поддержку. Ли выкинул остатки ткани, заменяющей его вверх, и с голым торсом смотрел на эпицентр проблем.

— Ты и того мужика прибил, да? Жаль этого добряка. По твоей истории он мне нравился. Такой накаченный был, сильный! Это всё что я о нём знал, но всё равно обидно.

«Разговор совсем не вяжется…»

— …

Похоже ему не до слов.

— Как я понимаю, тебя уже и подколки не берут. Просто не слышишь их из-за свиста? Ай Минь!

Мгновение и в Ли прилетел метеор (сфера настолько искажена визуально, что стала похожа на неровный эллипс).

— Ли! Лечение!

— Фууух. Эй, Деда! Ты бы так перебил всех способных, которых я знаю.

«Но только не меня», — гордо подумал Ли, позабыв о том что это не полностью его заслуга.

— Нет лекарства от глупости. Пока глаза закрыты нечего идти дальше.

«Немногословно? Видимо ему нужно выпустить накопившийся пар».

Леф решил стать грушей для битья. Пускай в любой другой момент эта затея ему бы не прижилась, но дед разошёлся настолько, что свернуть собственные силы не может. Или же его гордость не позволяет опустить руки?

«Не думаю, что у меня выйдет так просто победить его и без этих бредовых сфер», — Ли осмотрелся. Метеоры исключительно направлены в него. Эпицентр двигается.

— Бля… А я точно переживу это?

«Кажется, в моей голове возникает чувство дежавю. Но, честно говоря, я весь день с подобной мыслью хожу».

Дедуля встал в боевую стойку. Он выставил правую руку и ногу вперёд, создав жест из поднятых указательного и среднего пальцев. Иную руку и ногу спрятал так, что и не видно вовсе, готовясь к стремительной атаке.

— Пятнадцать лет прошло Син… А ты всё также стоишь, смотришь с ухмылкой, но в душе страх… Ты никогда не сможешь показывать свои настоящие эмоции и никогда не станешь тем, кто подходит роду Минь! Как бы не было крепко твоё тело, эта техника ударит по душе, хочешь ты того или нет! Я пробью тебя столько раз, сколько потребуется. Время на то чтобы сдаться, у тебя вышло.

***

— Ага?! Ну, давай, давай! Я может и не готов, не понимаю многого, но батя! Какого хрена ты так жесток со мной! От вашего рода только ты, Йа Минь и Ай Минь остались!

Он не хотел слушать… Двухметровый качок выглядел угрожающе, и это лишь гневало Шу. Пока они находились там, где нет посторонних глаз, «юный» дед уже поднял барьер из напалма и огня.

— Твои сферы обжигающие! Но их можно перетерпеть!

Син продолжал терпеть прилёты очередных сфер. Пачка за пачкой, пачка за пачкой, пачка…

— Ха… Я всё ещё стою, бать!

— Не звать меня так, засранец! Тебя никто не признал!

Шу просто разрывало от злости. Невероятной, невозмутимой, бессердечной и душедавящей.

— А как мне тебя звать?

«Да лучше бы никак не звал!», — Подумал Шу и встал в свою фирменную стойку. Он выставил правую руку и ногу вперёд, создав жест из поднятых указательного и среднего пальцев. Иную руку и ногу спрятал так, что и не видно вовсе, готовясь к стремительной атаке.

Син снял остатки одежды со своего тела. За исключением шорт, и маленького крестика на шее, не было не единой тряпки на его теле. От переизбытка регенерации его тело понесло потери: ожоги становились неизлечимыми тенями, а волосы седели от недостатка пигментов.

— Я ненавижу тебя. Из-за тебя моя внучка родилась с мёртвыми волосами.

«Мертвые волосы, да?», — Син потрепал отросшую прядь и лишь улыбнулся.

— Я ненавижу. Син. Ты запятнал нашу чистую кровь своей ересью! Я думал мне всё равно! Но нет. Ты! Именно ты! Так варварски невыносим!

Шу глазами указывал на крестик. Ему не нравилось всё: религия иноверца, его огромное и неуклюжее тело, а также. Тупое и улыбающееся лицо не видящее ничего дальше собственного носа.

Пока Минь пытался сконцентрироваться, регенерация продолжала действовать. Его волосы возвращали былой свет, а ожоги медленно исчезали с тела. Губы снова стали блестеть, глаза стали насыщеннее некуда. Даже ногти выглядят лучше. Заметив изменения парень скрестил руки в замок и готов принять удар того самого дедули.

— Йа Минь больше нравились седые волосы. В своё время мне приходилось делать себе увечья, лишь бы влюбить её сильнее. И тогда я истекал кровью, тайно скрывая спину с торчащим ножом как только мог.

Син смотрел вверх на свою отросшую чёлку.

— Урод… Ты заговорил и запятнал её! Не прощу! За мою дочь!

Шу давно не может смириться, но в последнее время Син стал более напористым. Он отказал ему забрать на тренировку способности дочь, и утверждал, что будет помогать освоить собственный талант. Услышав это лично и при встрече, они вылетели в ближайший лес загородом.

— Твоя дочь?

Загремел удар. Холодный словно нож. Быстрый, словно ветер. Чистая техника рода Минь, переходящая лишь самым доверенным лицам клана.

Чтобы Син не смог вылечиться, в его сторону безостановочно летели огненные сгустки. Их сущность была склизкой и гадкой, они больше напоминали магму, чем иную материю. Руки не смогли спасти огромного накаченного парня, вслед чего он получил дыру, размером больше самой головы.

Сердце, лёгкие, желудок и печень. Почти полностью стёрты в пыль. Через появившуюся дыру, словно штопором пролетел сам Шу, оказавшись за спиной Сина. Пока сгустки били его по голове и ногам, он не мог восстановить сердце. Минь же стоял в той же позе, как и ранее, не двинув пальцы и на миллиметр.