Входит Евгений Станиславович и подходит к Марии.
Евгений Станиславович. Мария, я хочу с вами поговорить, и не о мыле и зубной пасте. Присаживайтесь в кресло.
Мария. Видно, что вы писатель.
Евгений Станиславович. Да, бог наказал.
Мария. Как это?
Евгений Станиславович. Стоит написать пьесу, как бог снова усаживает меня за рабочий стол, и я пишу другую.
Мария. Так у вас проклятие какое-то: писать, писать, писать.
Евгений Станиславович. Это проклятие пожизненное и не зависит от места. Вот еду сюда в клинику и думаю: полечусь, а в сумке тетрадь и ручки. Вот уже две трети тетради исписал, выбросил одну ручку.
Мария. Так вы всё туже пьесу пишете?
Евгений Станиславович. Да-да.
Мария. А кто действующие лица?
Евгений Станиславович. Да все мы, больные, и от заведующей клиникой до санитара. Я удалил всех прежних действующих лиц, изменил количество действий, и имена я изменил.
Мария. А что же вы пишете на бумаге?
Евгений Станиславович. Да, письмо на ноутбуке быстрее и удобнее, но как-то решил, что ноутбук в эту клинику брать не буду и оказался прав.
В холл входит Степан Степанович и подходя к столу. Я вам не помешаю?
Мария. Нет-нет.
Степан Степанович садится в кресло.
Евгений Станиславович, показывая на Степана Степановича. Вот ещё одна жертва с проклятием писать.
Степан Степанович. Раньше я вёл следствия, и не одно и всё писал, писал, писал, дела, а теперь пишу об этом книгу. А тяга к следствию осталась. Когда я был молодой следователь, я проклинал свою работу. А теперь жалею по тем временам. Однажды, когда я был ещё молод, принёс рапорт. Полковник Стручков прочёл и сказал: да у тебя лёгкое перо, хорошо написано. А теперь я сам полковник, правда в отставке.
Мария. Александр Николаевич, а приходилось ли вам говорить кому-то, что у него лёгкое перо?
Степан Степанович. Нет. Сейчас нет следователя в моём понимании. Не было установленных в опасных местах видеокамер, записи с которых можно было посмотреть в любое время дня и ночи. Раньше мы были авторами рапортов о следствии. За информацией мотались по стране и миру. Знаете, как говорят: волка ноги кормят. А сейчас, сидя дома, можно скачать из интернета любое видео, свой или чужой рапорт, переставить абзацы, заменить фамилии и подпись. Э-э-э-х.
В холл входит Лола.
Мария. Евгений Станиславович, что ещё могут у нас украсть?
Евгений Станиславович. А что там у нас в тумбочках осталось нетронутым? Правильно, зубные щётки.
Лола. Так что нам на ночь прятать зубные щётки?
Евгений Станиславович. Зубные щётки – это только предположение. А почему бы не унести шлёпанцы?
Мария. Вот дела, встала утром, а шлёпанцев нет. Так весь день босиком и проходишь.
Евгений Станиславович. Я лежал в тринадцатой городской больнице, так там у нас был больной, который надевал шлёпанцы соседей, когда вставал из койки. Но, самое интересное, он ложился в эти же койки соседей по палате.
Мария. Ну, дела. Приходишь к себе в комнату, а там, в твоих шлёпанцах, лежит лунатик.
Все смеются.
Лола. А чего это не видно Антона?
Евгений Станиславович. Так Антон на подозрении у Степана Степановича, за свой длинный язык. Информатор Степана Степановича слышал, как он обещал устроить в клинике бардак. Степан Степанович допросил его с пристрастием.
Мария. А вы видели?
Евгений Станиславович. Нет, пока шел допрос, я был в своей комнате. А когда вышел в холл, Степан Степанович уже ушел. В общем, девушки, как говорили раньше, Степан Степанович «Дело шьёт», статья кража и порча имущества, и помещение под стражу, пока идёт следствие, в изолятор «Матросская тишина». А выражение «Дело шьёт» означало в бумажную эпоху, что в картонную обложку «Дела» вшивали нитками листы бумаги с показаниями и допросом.
Мария. И это всё из-за шутки.
Евгений Станиславович. Вы считаете, что это сделал весельчак Антон? Если ты гуляешь в середине ночи, это ничего. А если в это время пропадает мыло и зубная паста, то это другое.
Лола. Так ему и надо.
Мария. Почему?
Лола. Потому, что он, то за тобой, то за мной бегает. Меня совсем замучил. Требует ответного признания.
Евгений Станиславович. Так это что? Любовный треугольник?
Лола. Нет, просто приставать ко мне он начал раньше, чем к Маше. Я думала: и слава богу, что он на Машу, внимание обратил. Так нет же, Антон и меня хочет… В общем, ходит по ночам. Вот и доигрался.
Евгений Станиславович. Лола, а вам не приходило в голову, что надо рассказать Степану Степановичу.
Лола. Я уже думала об этом.
Мария. Евгений Станиславович, а вам не приходилось бывать в такой ситуации?
Евгений Станиславович. Да, в больнице, правда ситуация была зеркальной. Я написал любовную записку буфетчице. А наутро узнал, что другой больной, безо всякой записки ходит к ней.
Все смеются.
Явление четырнадцатое. Приём лекарств
Холл. Олег Николаевич выезжает с тележкой, на которой лекарства и стаканчики с водой и выдаёт больным таблетки по их фамилии.
Наталья Михайловна. Рябова.
Олег Николаевич. Наталья Михайловна, получите. Сначала проглотите таблетки, затем – запейте их водой. Вот, хорошо.
Мария. Петрович.
Олег Николаевич. Мария, получите. Стаканчик ставьте на столик.
Лола. Мухамедова.
Лола, глотая таблетки. М-м-м. Совсем не горько.
Олег Николаевич. Ну вот, я же говорил.
Евгений Станиславович. Фокин.
Олег Николаевич. Ну, как там пьеса?
Евгений Станиславович. Пишется.
Олег Николаевич. Где Бегунов?
Антон. Я иду.
Степан Степанович. Рыбников.
Олег Николаевич. Все лекарства получили? Уезжаю.
Олег Николаевич, покидая холл со своей тележкой. Ухожу. До свидания.
Уходит через левую дверь. Мария и Лола уходят через правую дверь.
Степан Степанович, подходя к Евгению Станиславовичу. Рухнула ещё одна версия. Я уже начал сомневаться в себе. А по силам мне всё это?
Евгений Станиславович. По силам, по силам. Надо взять на вооружение детектив, который вы сейчас читаете. Я имею в виду «Рука в перчатке».
Степан Степанович. Засаду и поимку преступника?
Евгений Станиславович. Да-да. Кстати, у вас будильник есть?
Степан Степанович. Есть.
Евгений Станиславович. И у меня есть. Надо только не забыть завести будильник, его звонок, и установить одинаковое время: без пятнадцати два.
Степан Степанович. Пойду, проверю.
Степан Степанович уходит. Входит Мария.
Мария. Антон не хочет разговаривать со мной. Лежит в комнате на койке, повернулся лицом к стене и молчит.
Евгений Станиславович. Ну, ты сама рассуди. На ловлю лунатика вышли вдвоём, а под подозрением он один.
Мария. Ну, так мы же ничего не делали, да и никто нас с зубной пастой в руках не видел.
Евгений Станиславович. А представьте, что кто-нибудь видел. Тогда бы ты и Антон были бы в следственном изоляторе и лежали бы там так же лицом к стене.
Мария. Так я же извиняться к нему пришла.
Евгений Станиславович. А в чём?
Мария. Так это я придумала лунатика поймать и уговорила Антона, взять меня с собой.
Евгений Станиславович. Так вот в чём дело-о-о. Это называется подставить друга.
Мария. Ну, и что же мне теперь делать?
Евгений Станиславович. Ждать.
Мария. Чего ждать?
Евгений Станиславович. Когда будет пойман лунатик.
