Большой грузовой дирижабль братьев Перегудовых, зависнув над промышленной зоной, установил большой контейнер на площадку выгрузки.

Впервые за последние недели, уста коменданта города Новая Рязань растянула довольная улыбка. Всё получилось.

А поработать пришлось не мало. Сначала диверсия поставила город на грань выживания. Нет, голод, конечно, не грозил, и нападать на нас никто не собирался, а вот потеря динамики развития или даже пускай малой, но самостоятельности, была очень даже реальна.

Но город смог изыскать резервы, и сейчас, получил так нужные всем материалы и продовольствие, притом в объёмах раза в два превышающих запланированные. Но особо радовали два аэростата новой для этих мест конструкции. Дирижабль у города был, а вот средство для доставки грузов в ближайшей зоне было нужно как воздух, стена сама не построится, да и доставка леса для общего строительства сильно ускорится и облегчится.

До сих пор, Генерал Ротмистров с удовольствием вспоминал вытянувшиеся лица представителей «ордена», когда им передали четыре «Корня» жёлтой закалки, вместе со всем остальным содержимом оставшимся от Тиранов. А когда положили на стол довесок, из шести «Средоточий» оранжевой закалки, то, равнодушных в их приёмной комиссии не осталось.

Потом была долгая и кропотливая работа городских снабженцев в самой столице, где им без конца вставляли «палки в колёса» пытаясь сорвать доставку груза. Но вот всё здесь, и уже просмотрев сопроводительные документы, подписанные старшим Перегудовым, комендант позволил себе немного отдыха, думая, что их задумка с новой группой уже оправдала себя. «ЭВы», «Корни», всё остальное, определённо сильно выручило город, а ведь это только начало. Скоро выброс, подумал Генерал, а потом команда «Волка» покинет знакомые земли, и что их ждёт впереди только «Великой матери» известно.

* * *

Уверенные шаги смотрителя Московского отделения «ордена знаний» гулко раздавались по пустому коридору.

Джемс Тейлор (Младший), едва сдерживал обуревающие его радостные эмоции. Его опять заметили, он лучший, сделан ещё один важный шаг к успеху, а планы у пенсильванского паренька были самые что ни наесть глобальные, но не всё даётся сразу, эту непреложную истину он усвоил очень хорошо.

После своего волевого приказа агенту в Рязани устроить диверсию, он медленно сходил сума от неопределённости. Никто не сказал Джеймсу ни слова, его ни хвалили и даже не ругали, полностью игнорируя его потуги быть заметнее, просто не замечали. И это была настоящая пытка.

И когда, панические атаки грозили выльется наружу, его позвал к себе на беседу Первый страж ордена– Барон Отто фон Лютвиц.

Натуральный Земной Барон, из старой Германской династии. Правда, злые языки одно время твердили что он толи не родной сын Карла фон Лютвица, толи его бастард, но где теперь те языки, давно переварены любимыми растениями Отто.

Этот невзрачный лысоватый человек небольшого роста, неопределенного, но уже преклонного возраста, вселял суеверный ужас во всех сотрудников представительства. Слухи о его кровожадности и вседозволенности упорно ходили среди персонала, обрастая всё новыми подробностями.

Среди самых распространённых страшилок лидировали тихие и очень осторожные сплетни о огромной любви Отто к цветам. Но не простым, а местным представительницам агрессивной фауны, коим он любил скармливать бракованный человеческий материал, скрупулёзно подмечая все нюансы, и записывая их в специальный журнал.

Так же, слухи упорно зудели и о других маленьких шалостях Барона, в частности говорили также о его неравнодушном отношении к мужским гениталиям ,коих путём хирургического вмешательства он отделял от носителей и хотел превратить в совершенство, на его взгляд конечно. Твердили и о его коллекции эрегированных до предела членов, что объединяли в одно целое две главные страсти Отто. Просто в специальных баночках плавали не фаллосы как таковые, а вырезанные из них цветы, как их видит Барон.

О таких мелочах как кулинарные пристрастия главы представительства не стоило и вести речь. Ну, кого, скажите на милость, здесь можно удивить тушёной в крови девственницы печени молодого послушника, или кому помешали согревающие ему постель смазливые беззубые подростки, такие мелочи, я вас умоляю. А спать с мальчиками вообще по местным понятием норма и доблесть, что с лёгкой руки Казначея названа Греческим воспитанием, и негласно поощрялась.

О любви Барона к извращённым пыткам не имело смысла даже думать, тем более половину из этих сплетен придумал сам Джеймс Тейлор (Младший).

Уже подходя к массивным дверям главы представительства, Джеймс подумал, что его триумф так никто и не увидел, по пути ему не попался ни один даже самый занюханный послушник, что слегка испортило настроение бедующему аристократу планеты Пандора.

Ведь попасть на приём к Главе миссии удостаивались очень немногие, а большинство из этих счастливчиков получали поощрения и новые должности. Правда, на взгляд Джеймса далеко незаслуженно, в отличие от него.

Стоявший на посту младший смотритель кивнув, открыл Тейлору дверь, и он смело шагнул в приёмную, где сморщенный писарь старательно выводил перьевой ручкой латинские буквы на длинном манускрипте.

Присев на самый краешек широкого дивана, Джемс в ожидании, ударился во вспоминания.

В памяти всплыло, как он был представлен фон Лютвицу ещё во время Стамбульской компании, проходя начальную стажировку в местной миссии.

Именно Барон, будучи вторым стражем, предложил тогда воскресить старую восточную традицию насаживать особо опасных преступников на кол, а что таких найдётся не мало, сомнений не вызывало. Вот тогда, будущий смотритель и кинулся с усердием, выполнял это пожелание.

Конечно, сначала было до одури противно, но не от истошных криков умирающих, нет, они звучали, словно песня для его ублюдочного сознания, ария смерти как назвал эти голоса для себя сам Джеймс. А вот к фекалиям и выползающим кишкам, что бесконечно окропляли фартук младшего смотрителя, привыкнуть было гораздо сложней, но он справился. За это и получил новое назначение на сегодняшнюю должность и перевод в Новую Москву, как впрочем, и Барон Отто фон Лютвиц.

Заморгавшая на столе у писаря лампочка, вырвала Тейлора из живых воспоминаний.

–-Прошу вас, господин Барон готов вас принять. –Неожиданно приятным баритоном, на чистейшем Глобо, произнёс секретарь, указав рукой на дверь.

На внезапно негнущихся ногах, смотритель «ордена знаний» вошёл в просторный кабинет.

Аскетизм, явно не входил в число добродетельных качеств хозяина этого кабинета, как впрочем, и многое другое из праведного арсенала ордена.

За широким столом в роскошном кресле, сидел Царь и Бог этих земель Барон Отто фон Лютвиц ну, по крайней мере, он искренне так считал.

Оторвав голову от бумаг, глава миссии с широкой улыбкой шагнул на встречу и, расставив руки в желании обнять, проговорил.

–– Джеймс!? Мальчик мой, иди я тебя обниму!?–Глаза Барона лучились открытым приветствием, а выгнутая назад спина выражала высшую степень доверия.

Тело Тейлора само метнулось навстречу объятьям. Прижавшись к тщедушному телу старика, он от избытка восторженных чувств, даже немного разрыдался. Но слёзы быстро сменила пробежавшая по спине дрожь, и она была вызвана не ладошками Барона, а совсем другими вещами, притом материальными.

Просто на столе у главы скромно на краю, лежали рядом две книги. Одна носила сугубо прикладное название «Энциклопедия пыток» за авторством Браина Лейна, а вторая была более в прозу, но по содержанию давала фору многим подобным изданиям. На титульной обложке яркой краской сверкало название «Особый отряд 731». Дрожь Джеймса же была вызвана не самим фактом присутствия очень дорогих Земных изданий и даже не их содержанием.