– И что скажет по этому поводу, уважаемый Ясень Ясеневый. – Делает вот такое предложение Анастас Романсис, видя буквально, что Атлантида Аполлоновна до чего же упёртая дура, на которую ни один из множества ими приведённых аргументов не действует. Ну а раз так, то она сама напросилась использовать в сторону её убеждения не совсем научные методы, а скажем так, экзотерического направления мироощущения. Где непревзойдённым специалистом считается один из членов совета, сидящий на самом краешке стула и стола, Ясень Ясеневый, человек со светлым лицом и точечными в области глаз озарениями, своими цветовыми переливами указывающие на не всегда спокойный и выдержанный нрав Ясеня Ясеневого и на то, что наш мир ещё живёт во мраке предубеждений и атавизмов пещерного прошлого.
Где человеку со светлым лицом крайне сложно быть ориентиром для живущего во мраке своего предубеждения и частно-собственной позиции человечества. Для которого своя рубаха всегда ближе к телу, и оно ещё не способно всем делиться с ближним своим. За кого себя и считает Ясень Ясеневый, но при этом не находит отклика в душах тех людей, кого он за таких для себя ближних людей считает. Из-за чего часто возникают споры и обоюдное недопонимание, ведущее в итоге к вот таким на лице Ясеня озарениям.
Что, между тем, не останавливает Ясеня в желании просветить хотя бы своей светлой личностью погрязших во мраке своих заблуждений людей.
– Что я скажу? – для увеличения эффекта и своей значимости для совета повторяет этот вопрос Ясень Ясеневый, глядя на членов совета из-под своих багровых век, как какой-то Вий, который видит свет истины только в том случае, если ему поднять веки. В случае же с Ясенем это работало как-то иначе, но принцип работы был тот же. И Ясень смочил пальцы рук, приложил их к своим векам, затем их расправил и вот что увидел.
– А вижу я желание нашей исключительно уважаемой Атлантиды Аполлоновны, – непонятно в край и в тоже время всё очень понятно Атлантиде Аполлоновне с какой целью акцентирует на ней общее внимание этот Ясень, откровенный эгоист и лицемер, а не какое-то там на ваш счёт открытие, да ещё с использованием этого крайне ей неприятного слова «исключительно». – Кого он гад, хочет тут исключить?! Ничего у тебя не получится! – А Ясень Ясеневый между тем не останавливается, а всё говорит. – Быть центральным лицом, выносящим итоговое решение. Что ж. – С такой тревожной предопределённостью для Атлантиды Аполлоновны этот Ясень делает вот такое предупреждающее и промежуточное заключение, что у неё всё напряглось и местами волосы встали дыбом. – Раз вы сами этого желаете, мы ничего не имеем против того, чтобы вы сами лично стали мерой рассматриваемого нами продукта. Тем более это не противоречит основному принципу измерения мира. Человек есть мера всему.
А вот что под этими словами Ясень скрывалось, меньше всего поняла Атлантида Аполлоновна, а уж затем параллельно ей требовали от Ясеня объяснения и другие лица из этого совета инклюзивности.
– Поясните, уважаемый Ясень Ясеневый, что вы имели в виду под своими словами: Атлантида Аполлоновна будет мерой всему? – И, хотя Анастас несколько передёргивает, преувеличивая роль Атлантиды Аполлоновны, всё же в целом всё соответствует утверждаемому Ясенем.
– Мне кажется, что ответ лежит на поверхности. – Делает вот такое в чём-то замысловатое и неоднозначное в сторону Атлантиды Аполлоновны утверждение Ясень, заставляя теперь Атлантиду Аполлоновну сильно сомневаться в джентльменстве Ясеня Ясеневого, раз он прилюдно и публично высказывается в такой скользкой манере в сторону её личности. И Атлантида Аполлоновна, как в воду смотрела, хотя вначале могло показаться, что всё это плод её мнительности и воспалённого сознания от своего не полного совершенства, которое сейчас будут все вокруг разглядывать и оценивать на предмет изъянов, которые всегда интересней выискивать в своём соседе – все вокруг неё люди, как по сигналу развернули свои лица в её сторону и давай за ней внимательно наблюдать.
А Атлантиде Аполлоновне может и льстит иногда внимательность к собственной персоне, но вот только не с таким целеполаганием, когда она становится объектов изучения. Чего она терпеть не намерена. И Атлантида Аполлоновна, переполненная праведным гневом и возмущением, подскакивает на ноги, и выйдя из-за стола, готова прямо сейчас обрушить на этих наблюдателей карающее их всех слово. Да вот только одного она не учла, а именно беспредельную степень подлости и коварства Ясень Ясеневого, кто не просто несёт свет откровения людям, а он с помощью этого света раскрывает в них все пороки. И получается так, что он самый информированный насчёт второй, вся во мраке жизни людей.
– Вот и хорошо, Атлантида Аполлоновна, что вы сами, без просьб с нашей стороны, идёте навстречу нам. – Вот так комментирует эти действия Атлантиды Аполлоновны Ясень, застопоривая её в одном несознательном положении непонимания того, как так может быть, что она действует по указке этого подлого Ясеня. И как она ещё понимает, то каждый её последующий шаг будет иметь для себя обоснования в злодейском мозгу Ясень.
– Нет, у тебя ничего не выйдет. Теперь я буду стоять недвижимо на одном месте. И как бы ты меня не провоцировал, ты из меня не вытянешь и слова. – С вот такой предельной решимостью зафиксировалась на одном месте Атлантида Аполлоновна и давай с вызовом смотреть на Ясеня и на его безумные потуги её сбить со своей точки зрения и позиции на себя.
И как выясняется не всеми упёртыми и стоящими всегда и везде только на своём лицами, то этому манипулятору человеческого сознания Ясеню, только это и надо было.
– Что ж. Раз все заняли свои места и готовы. – Окинув взглядом Атлантиду Аполлоновну и явно специально, чтобы её унизить и спровоцировать на нервный поступок, в целях сравнения на стоящий на столе флакон духов с этим провокационным названием, вызывающим столько споров и кривотолков «Запах женщины», с тайным посылом для всех говорит Ясень, и давай обводить своим взглядом сидящих за столом людей, пригвождая к своему месту каждого из них своим взглядом прозрения и видения в них даже того, чего они сами не знают, но догадываются.
И почему-то ожидаемо тем самым лицом, чьё имя было названо Ясенем, кого за его глаза, само собой, за спиной называли ясень пень (причины возникновения этого фразеологизма никто не ведает) Ясень на него вначале предубеждённо больше, чем предупреждающе посмотрел и затем его выбрал, назвав имя Анастас, мы вас все просим.
И вот спрашивается этим самым Анастасом, с какой это стати Ясень говорит не от своего имени, а говорит за всех. Что-то он, как минимум, не слышал о том, что ему были дадены такие полномочия. Правда, оспаривать сей факт Анастас не будет, будучи сильно уверенным в том, что его выбор в качестве крайнего лица всех устраивает. И Анастас с выражением на своём лице подчинения только крайним обстоятельствам, то есть во благо общего дела, а так-то он непреклонен в плане отстаивания своего личного мнения, с долей в себе духа возмущения выдыхает его из себя и поднимается навстречу всему тому, что на его счёт решил придумать Ясень, само собой, чтобы утвердиться среди совета в качестве самого волевого и мудрёного лица.
– Что от меня требуется? – задаётся вопросом Анастас.
– Ничего сверхъестественного. – И сразу этим своим, полным недоговорок и туманностей ответом, Ясень вызывает смутные и очень тревожные сомнения в Анастасе, отдавшиеся дрожью в его ногах. А сам он себе чёрт те что вообразил на свой и особенно на счёт Атлантиды Аполлоновны.
– Мы полностью отдаёмся во власть вашим рецепторам обоняния и вашего умения различать и классифицировать запахи. – А вот это разъяснение Ясеня того, что от Анастаса требуется, ещё больше усилило в нём нервное напряжение и различные тревоги в сторону не полного понимания того, что от него хотят, собственно, и что он должен делать.
Что, видимо, не проходит мимо понимания Ясеня – человеческий страх и трусость на один запах определяющий (Анастас им был переполнен и таким образом мог повлиять на качество эксперимента) – и Ясень своей железной волей человека самых либеральных взглядов на самого человека, взявшего себе моду выделять себя из ряда вон в качестве выходящего явления, и к нему, мол, нужен особый подход, указывает Атлантиде Аполлоновне через Анастаса на недопустимость такого превышения выданных человеку обществу полномочий собственного самоопределения, он в первую очередь должен служить обществу.
