─ Март, мы же тебе верили! ─ раздаются голоса.
─ Мартик! В вине ты Бахус!
─ То-то же, ─ великодушно улыбается он.
─ Тем не менее, ─ смеюсь я, ─ из креманки пить приятнее.
─ Почему это? ─ интересуется Вика.
─ Потому что она повторяет форму груди мадам Помпадур.
─ Что?! ─ все начинают смеяться примеряясь, должно быть, чью ещё грудь можно повторить этими креманками.
─ А «флейта»? ─ хохочет Галя, уже догадывась, что я скажу.
─ «Флейта» повторяет форму полового члена Наполеона Бонапарта.
Это известие производит фурор. Этому факту радуется даже Мартик.
Отсмеявшись, Галя отводит нас к блинам и вазе с чёрной икрой.
─ Ешьте. Варварские русские закуски.
─ Мне нравится, быть варваршей, ─ смеётся Наташка, накладывая икру на блин. ─ Я так всё это варварство люблю!
─ Галя, ─ говорю я доверительно. ─ Расскажи мне, пожалуйста, что за ажиотаж вокруг этой лилии. Она же не Толстовская. Это всего лишь копия.
─ Копия тоже неплохая, ─ пожимает она плечами. Мне она нравится, и я хочу её заполучить.
─ А Ева что? Она сама её недавно купила, насколько мне известно. Удалось тебе её уломать?
─ Нет, ─ хмурится она. ─ Не удалось. Уговори её, может у тебя получится.
─ Я с ней едва знаком, ─ отвечаю я. ─ Но вот парень, у которого вы были дома, он мой сотрудник.
─ Толик, хороший мальчик. Мы с ним подружились.
─ А вы у него долго сидели?
─ Нет, хотя точно не помню, ─ смеётся она. ─ Надо у Бориса спросить. Сейчас подойдёт и я спрошу, даже интересно. Борис!
─ Галя, слушай, я хочу с тобой посоветоваться, ─ меняю я тему.
─ Да? Ну, советуйся. Кстати, пока не забыла. Перстень тебе отремонтировали и немного расширили. Так что в следующий раз, когда увидимся, я тебе отдам.
─ Спасибо огромное, ─ киваю я.
─ Ну, давай, говори.
─ Мы с Натальей жениться будем в этом году.
─ Ох, ты прям, как я в молодости. Попала шлея в одно место и не остановить. Наташ это я абстрактно, а вообще молодцы, я за вас рада. Хочешь, чтобы я свидетельницей была?
Она смеётся. Неожиданно, но ладно. Наташка тоже смеётся, представила, наверное.
─ Я хочу жильё подыскать, ─ продолжаю я. ─ Можно дом купить, но это не очень удобно с точки зрения быта. Вот если бы кто-то продавал кооперативную квартиру или, допустим, кто-то бы планировал уезжать за кордон и не мог никуда пристроить свои метры…
─ Ну… ─ задумчиво говорит Галя. ─ Я бы могла помочь с кооперативом… Но ты молодой больно… Там же все эти справки с места работы. Сейчас на юго-западе строят довольно много кооперативных домов. Можно попробовать пробиться туда.
─ Да мы бы хотели ближе к центру, ─ виновато улыбаюсь я. ─ Может, продаёт кто-то? Ну, в смысле…
Наташка хлопает глазами. Я с ней об этом не говорил и для неё весь этот разговор оказывается сюрпризом.
─ Мартик! ─ кричит Галина. ─ Март!!! Иди сюда!
─ Он что, продаёт? ─ спрашиваю я.
─ Сейчас узнаем.
─ Галочка, ─ сладко улыбается Мартик, подходя к нам. ─ Предпочитаешь более молодых ценителей шампанского? А меня куда же? Сбросить с корабля истории?
─ Тебя на историческую родину, ─ отвечает Галочка. ─ Знакомься, это Егор.
─ Откуда у вас такие обширные познания в анатомии? ─ острит он. ─ Я Март.
─ Очень приятно.
─ А это Наталья, невеста Егора.
─ Ну, не жена же ещё, ─ немного жеманно смеётся он. ─ Так что ещё и передумать можно. Кстати, милая моя, вам говорили, что у вас идеальное лицо? Классические пропорции и… откиньте, пожалуйста, волосы. Я хочу взглянуть на форму уха.
У него грубые черты лица, как у марионетки и когда он говорит, кажется, что кто-то дёргает его за ниточку.
─ Март у нас художник, ─ поясняет Галя. ─ Март Цеткин, слыхали, наверное?
─ Конечно, ─ соглашаюсь я, представляя его школьные клички, самая безобидная из которых Клара. ─ Очень рад познакомиться с вами, Март.
─ Мартик у нас иудей, ─ продолжает Галина. ─ И вот, когда ему стукнуло девяносто…
─ Галина! ─ трагическим голосом перебивает он. ─ Каких девяносто! Мне только шестьдесят!
─ Хорошо, восемьдесят девять, ─ уступает один год она. ─ Он решил припасть к корням и уехать на историческую родину. Мартик, а ты знаешь, что тебе там в первую очередь сделают?
─ Не будут, Галя, ─ обидчиво поджимает он губы. ─ Не выдумывай.
─ Будут-будут! ─ хохочет она. ─ Чик-чик и мальчик. Отрежут прямо в аэропорту, ты и ойкнуть не успеешь!
─ Галя, во-первых, всё уже отчикано давно, а, во-вторых, ну ты что при детях!
─ Дети эти хотят купить твою квартиру. Ты ещё не продал?
─ Нет, ─ печально выдыхает он. ─ Наш Бах и Моцарт и в придачу Имре Кальман, в одном лице, председатель кооператива Бурятов, ты его знаешь, он про Малую землю написал. Нет, не ту песню, которая «Малая земля, товарищи, друзья» и которую все слышали и наизусть помнят, а кантату, что ли, хрен их разберёт композиторов этих. Надо у Розочки моей спросить.
─ Розочка ─ это жена Мартика, она композитор, ─ поясняет Галя. ─ Квартира её, собственно.
─ Галина! Ну зачем. Так вот, этот Бурятов изошёл на говно, из-за того, что его не выпускают, хотя он тоже хочет. Будто это я виноват! Будто если бы меня не выпустили, ему бы сразу зелёный свет дали. Жалкое приспособленческое существо. Вечно стелется перед начальством. Бездарь, по большому счёту! Единственная приличная работа ─ «Танец с саблями», и то не его. Вот я никогда ни перед кем не пресмыкался. Всё своим трудом, вот этими руками. И Розочка моя. Я, между прочим, начинал, когда он…
─ Мартик! ─ возвращает его к действительности Галя. ─ Ты продаёшь или нет?
─ Конечно, да! Но Бурятов чинит препятствия. В общем, дело стоит, как статуя в лучах заката. А мне ехать со дня на день!
─ Я могу попробовать с ним поговорить, ─ кивает Галя. ─ Скажу, что Егор твой племянник по отцу.
─ Да, это можно, ─ кивает Март. ─ По папе, исключительно по папе. И лучше по Розочкиному, чтоб наверняка. Но Бурятов совершенное ничтожество, его и сам Леонид Ильич не уговорит.
─ Ничего, я попытаюсь, ─ хмурится Галя. ─ Сколько ты хочешь?
─ Галина, только для тебя и твоих друзей. Тридцать. И лучше в долларах.
─ С ума что ли сошёл? ─ начинает хохотать она. ─ Давай уж тогда сто тридцать.
─ Нет, друзья, вы поймите, у меня обстоятельства! Это вы остаётесь на иждивении у государства, а мне теперь придётся остаться один на один с жестоким миром и биться со стаями голодных капиталистических акул. Это, я вам скажу, и врагу не пожелаешь.
─ Март… ─ сочувственно говорит Наташка. ─ Но вы же не обязаны уезжать?
─ Не обязан, ─ сокрушённо кивает он. ─ Но зов крови не унять, понимаете? Кровь предков взывает к воссоединению! Кстати, я до отъезда успею сделать ваш портрет, деточка. Я уже вижу его. Да я и вас насквозь вижу. Грандиозный портрет в полный рост. Могу хоть в поле, хоть в цеху, но лучше у водоёма, посмелее. И недорого сделаю.
─ Пятнадцать, ─ говорит Галина. ─ И два портрета. Ты всё равно потеряешь квартиру. Бурятов уже знает, кому её предложить.
─ Сколько? За четыре комнаты?
─ Я вообще-то ищу двушку, ─ качаю я головой.
─ Двушку? Вы меня разочаровываете, Егор, ─ разводит руками Мартик. Про груди Помпадур и член Наполеона вы знаете, а про то, что с такой невестой и четыре комнаты мало не осведомлены. Вы же только посмотрите на неё. Она сейчас нарожает вам детей и куда вы будете их распихивать, по бабкам и дедкам? Двадцать пять и ни копейкой меньше. Сто метров! Сто! Двести пятьдесят за метр. Минимальная цена.
─ Погодите, а где квартира находится? ─ смеюсь я. ─ Ну вы и манипулятор, Март. Ещё неизвестно где, а я уже покупаю. Мне центр нужен.
─ Конечно центр. Это же дом композиторов на Готвальда! Представляете? Вот тут, рукой подать. Пятнадцать минут пешком от Викочки. А какой там вид! Закачаешься. Вся Москва на ладони. Лепота! Соседи говно, но вы поймите, это ничего, дом ─ крепость. Толщина стен три метра. Звукоизоляция по последнему слову! Ничего не слышно. И что вам эти соседи? Пусть они пилят гаммы и кантаты. Зато самый центр, практически новый дом, четыре комнаты и вы племянник Розы. Вы еврей?
