- Да при чем здесь это. – Безнадежно отмахнулся я.
Вот после совместной встречи нового года и отмечания моего дня рождения, она и решила, что мы парочка. И возразить же ей было нельзя.
А вот действительно страшный день, который оказал на меня неизгладимое впечатление, случился уже в конце новогодних каникул. Отца срочно вызвали на работу, а мы с мамой отправились в торговый центр, погулять и возможно что-то взять для себя.
Пройдясь по магазинам одежды, где моя мама выбрала себе новое пальто и несколько платьев, мы зашли с ней в кафе, где я заказал себе горячий шоколад и тортик, а она чашку кофе. Пока я ел, она что-то рассматривала в своем телефоне, параллельно задавая мне вопросы о школе, Соне и друзьях. Я неспешно отвечал своей родительнице.
А потом раздался взрыв, накрывший нас осколками плитки и бетона. Я успел нырнуть под стол, так что пострадала только левая рука, в которую вонзилось что-то металлическое, а вот мать. После взрыва я выглянул из-под стола, с замиранием сердца, глядя на бездыханное тело родительницы.
Мать прикрыла меня своим телом, приняв с десяток осколков бомбы. Еще не понимая, что произошло я орал, зовя кого-нибудь на помощь и тормоша уже мертвое тело, в надежде, что вот сейчас она откроет глаза и мы вместе пойдем домой.
- Отойди. – Потребовал какой-то мужчина и склонился над телом матери, проверяя у нее пульс на шее. – Прости парень. - Он с сожалением посмотрел на меня и покачал головой. – У тебя есть кто-то, кому можно позвонить?
- Папа. – Ответил я, давя катящиеся градом по щекам слезы от боли в душе и руке.
Я позвонил отцу, который примчался минут через пятнадцать, меня за это время успел осмотреть тот мужчина и даже при помощи телекинеза достал осколок засевший в руке, после чего сделал временную повязку.
- Как ты? – С посеревшим лицом и мертвым голосом спросил меня отец.
- Мама…
Он мне тогда ничего не ответил. Подошедший врач осмотрел мою рану, покрутил над ней каким-то артефактом, после чего наложил новую повязку и отпустил, сказав, что дня черед два останется только шрам, как напоминание.
Когда мы уже добрались домой, отец зашел на кухню и открыв холодильник достал оттуда холодную чекушку водки. Налив себе полный стакан, он залпом выпил содержимое и не закусывая вышел на балкон, подкуривая сигарету.
Я же поплелся к себе в комнату, даже не понимая, что теперь будет и что мне делать. Мать. Да, я помнил свою маму из прошлой жизни, которую потерял, когда мне было уже шестьдесят три года. Все мы рано или поздно уходим из мира живых. У всего есть начало и конец. В тот вечер от боли и обиды из моих глаз хлынули слезы и я прорыдал в подушку половину ночи.
А потом были похороны, слезы родных и серое лицо отца. У меня создавалось впечатление, что вместе со смертью матери умерла и часть него. После похорон со мной осталась сестра папы, тетя Марина. Отец же. Не знаю, ушел он в запой, или был занят чем-то еще, но появился через месяц, весь грязный, в засохшей крови, а лицо в синяках. Он молча прошел в ванну, а после так же молча лег спать.
Тетя Марина тогда уложила меня спать и, не прощаясь, уехала к себе. Утром же отец поднял меня еще до рассвета и, посадив напротив себя, долго рассматривал, видимо принимая какое-то решение.
- Патя, ты понимаешь, что произошло с мамой? – Осторожно спросил меня он.
- Ее убили. – Ответил я, а предательские слезы, сами собой навернулись на глаза.
- Да. – С горечью в голосе сказал он. – Ее убили. Ты знаешь, кто это сделал?
- Нет. – Ответил я, подняв заплаканные глаза на отца.
- Это были террористы. – Сообщил мне он. – Я нашел их, сын.
- Ты убил их? – Задал я риторический вопрос, но любой другой был бы не к месту.
- Да. – Кивнул мне папа. – Ты, знаешь, - он поднялся из-за стола и начал ходить по кухне из стороны в сторону. – Когда я был в твоем возрасте, то убили моего отца. Он, как и я служил в Службе Безопасности Империи.
То, что батя где-то служит я знал, но что в СБИ, даже не предполагал. Чтобы туда попасть нужно очень сильно постараться и иметь высокий скрытый рейтинг гражданина, как его набирать, никто толком не знает, так как подсчетом рейтинговых балов занимается Искусственный Интеллект, который отбирает людей согласно каким-то своим параметрам для государственной службы.
- Его убили террористы, готовящие теракт. – Продолжал тем временем отец. – Тогда я поклялся, что сделаю все от меня зависящее, чтобы эти твари больше не появлялись в нашей стране. И видишь какой итог? Я выслеживаю их как дичь, ловлю, сажаю, кто-то сопротивляется и тогда умирает. А что в итоге? В итоге Света, твоя мать мертва.
Он открыл холодильник и достав оттуда бутылку то ли коньяка, то ли виски, налил себе в стакан и залпом его осушил, после чего вернул напиток назад.
- Ты понимаешь, с этой заразой нужно бороться, но эти твари, как тараканы. Убьешь одного, а на его место приходят десять других. – Он сел напротив меня и пристально посмотрел в мои глаза. – Скажи, Патя, ты готов отдать свою жизнь за Империю, за ее народ?
«Да ты блин, совсем уже бухой, такие вопросы задавать ребенку?» - Пронеслось тогда возмущение в моей голове. А на словах, я ему тогда ничего не ответил. Просто не было у меня этого гребанного ответа.
- Чего молчишь? – Усмехнувшись, спросил он. – Что делать будешь, когда и папку твоего где-то в темной подворотне кокнут? Патя, тебе уже одиннадцать, пора задуматься, зачем ты вообще живешь и какой след в этом мире оставишь. Даю тебе месяц.
Он развернулся и ушел к себе в комнату, больше не сказав и слова. Утром же, когда я уходил в школу, дома его не было. Если честно с тех пор, дома отец бывал редко. Так, бывало, забежит проверить есть ли еще я, переночует и уходит.
Так и прошел месяц. Я честно думал, над его предложением, но прийти к какому-то конкретному решению не мог. Да я занимался рукопашным боем, четыре раза в неделю ходил на тренировки, но ведь это просто спорт. Это не про риск жизнью, не про убийства. Это просто о том, как набить кому-то морду. Вот через этот гребанный месяц, батя снова посадил меня перед собой.
- Ну, что? Ты понял зачем тебе эта жизнь? – Спросил он, пристально вглядываясь в мои глаза, будто пытался рассмотреть в них что-то свое.
А мне, тогда стало по-настоящему страшно. Я не хотел убивать, не хотел терпеть боль. Да, черт возьми, мне было одиннадцать долбаных лет! Я просто хотел жить! Но такой ответ не устроил бы моего отца, уж это я прекрасно понимал.
- Что ты хочешь от меня услышать? – Безжизненным голосом спросил я тогда своего родителя. – Что я положу жизнь на борьбу с больными ублюдками?
- Да. – Четко ответил он.
Мне в тот момент стало так противно, так обидно, что я просто встал, развернулся и пошел на выход.
- Стой! – Крикнул мне вслед батя. – Сядь.
Я послушно вернулся на свое место, а он все так же пристально рассматривал меня, добавив еще и ехидную усмешку.
- Ссышь? Да? А теперь представь, что завтра убьют мать той же Сони, убьют те, кого ты бы мог нейтрализовать заранее. Как ты будешь ей смотреть в глаза?
«Да, чего ты ко мне пристал?! Я не хочу такой жизни! Я никогда, я…» - Мысли перепуганными птицами носились по клетке моего разума пытаясь найти выход.
- Знаешь, - протянул я, перестав чего-либо стесняться, - хреновый из тебя батя выходит.
- Ты, как с отцом говоришь?! – Возмутился он, отвесив мне легкий подзатыльник, да так, что я чуть не прикусил себе язык.
- Я не договорил. – Мрачно посмотрел я на него. – Ты будешь тысячи лет ловить этих ушлепков, а их меньше не станет. За такими организациями всегда стоит разведка какой-то страны, которая и финансирует весь этот беспредел. Если уже и бороться, то именно с теми самыми разведками.
- В разведку значит хочешь? – Уже довольным голосом спросил он. – Что ж, тогда договорюсь для тебя о подготовительных курсах.
На этом тот наш разговор и закончился. А уже через два дня, начались подготовительные курсы, для желающих поступить в Разведывательное кадетское училище имени Анатолия Николаевича Демьянова.