Да где же эта дверь?!

Ладно, не важно. Я не одна из тех чокнутых, которые находят удовольствие в том, чтобы залезать в заброшенные дома. И нет, я не скептически улыбаюсь, я просто улыбаюсь!

Браслет, который мне выдали в день приезда в Росстань, был оснащен крошечной камерой, но селфи с такой не сделаешь, пришлось ограничиться снимками дома. Может, блог завести? Что-то вроде «Как обычной человеческой девушке выжить рядом с оборотнями и своей немного сумасшедшей семьей и собрать по кусочкам разрушенную жизнь». Знаю, слишком длинно. Не быть мне блогером.

Фотографируя заброшенный дом со всех возможных ракурсов, я обратила внимание на то, что абсолютно все окна в нем целы. Они какого-то странного цвета, наверное, от грязи, и большую часть закрывает дикая растительность, но лично мне странно, что это место все еще не стало пристанищем бездомных.

Надо будет кого-нибудь расспросить о нем.

Воспоминания о внешнем мире пробудили страх. Я же вроде как заблудилась. Одновременно с этим нахлынули звуки: пение птиц, шаги и собачий лай, смех ребенка. Все бесконечно далеко, как из другой реальности. Меня начало мутить.

Пора выбираться, а то совсем крыша едет. Надеюсь, у меня не нервный срыв или что-то вроде?

Выбраться на тропинку получилось неожиданно легко. Пришлось попыхтеть, преодолевая заросли, но не прошло и пяти минут, как я оказалась на ухоженной дорожке. Мимо прошла бабуля с мопсом на поводке. Я перевела дыхание и с помощью браслета выстроила маршрут до дома.

Вот и все. Не заблудилась.

Пока шла, то и дело возвращалась мыслями к дому. Может так быть, что местные о нем не знают? И у кого бы спросить, чтобы выяснить это точно? Знаю, я опять забиваю себе голову какой-то ерундой, но мне интересно. Будь у меня компания, я бы с удовольствием побывала внутри. И раз уж я не отрываю внимание от чего-то действительно важного, почему бы и нет?

Пф.

Запыхалась не от бега, а от стремительного потока мыслей.

С этим и подошла к калитке… у которой привычно толкались незнакомые люди. Ну, мне предпочтительнее было думать, что брюнетка в рваных джинсах, бородатый парень с фотоаппаратом и женщина с бейджем, разговаривающая по мобильному, – люди. Спокойнее для ментального здоровья.

– Смотри… это его сестра! – Ко мне спешили две девчонки лет пятнадцати.

Черт.

С трудом подавила желание закатить глаза и, обогнув парня с фотоаппаратом, открыла калитку.

– У Даттона есть подружка?

– Какие ему нравятся?

– Скажи, что он любит?

Точно не размалеванных малолеток, пускающих на него слюни.

Мне следовало просто уйти в дом, как делали в таких случаях все члены семьи, но сегодня я была в другом настроении.

– Взбитые сливки и мороженое с шоколадом, – серьезно сообщила я. – Ужасный сладкоежка. И еще он ворует из шкафа мои чулки и туфли на каблуках. Кошмар просто!

И, старательно подавляя улыбку, проскользнула в дом. Понятия не имею, зачем я это все сказала.

Возвращение блудной дочери, как, впрочем, и ее уход некоторое время назад, осталось незамеченным. Брат завтракал – разумеется, чем-то полезным и десять раз одобренным врачом его команды и тренером. Не помню, чтобы он хоть раз нарушал режим. Скука… Мама кружила над ним, следя, чтобы драгоценный мальчик был сыт и в прекрасном настроении. Папа говорил по телефону с тренером… и, думаю, через пару минут дурдом от нашей калитки уберут.

Поднимаясь по лестнице, я бросила взгляд на часы. Надо же, прошло больше двух часов, а я-то считала, что провела возле заброшенного дома совсем немного времени…

Пока принимала душ, тело покалывало от уходящего напряжения.

Все время, с самого переезда, оно не отпускало меня, и вот сейчас… ну, не то чтобы стало лучше, но я впервые за много дней ощущала себя удивительно наполненной энергией. Словно запустились какие-то невидимые процессы и теперь надо только подождать результата.

Знаю, мне просто надо смириться и занять себя чем-нибудь.

Не то чтобы у меня в Бейсиросе была какая-то особенная жизнь. Накануне отъезда я как раз закончила выпускной класс. Средне. С девчонками, с которыми мы считались подругами, сейчас даже не списываемся в соцсетях. Но, конечно же, все они подписаны на моего брата.

Даттон всегда был совсем другим. Подающим надежды. Окруженным толпой приятелей. Занудных по большей части, но ему точно было с кем поболтать в свободную минуту. Другое дело, что свободное время у него выдавалось редко. Еще в младшей школе моего брата отобрали в команду. Дальше он получал лучшие баллы только за одни спортивные достижения. Ладно, они действительно были блестящие. Но меня бесило то, как с ним все носятся.

Красавчик.

Звезда.

Безупречные манеры и ни одной неприятной ситуации.

И еще та заноза в моей заднице!

К моменту, когда я сдала последний экзамен, Даттона уже ждало приглашение в Росстань.

Халх. Девять парней гоняют по полю мяч. Задача: забросить снаряд в красный сектор на половине противника. Много грубой силы, немного магических спецэффектов, оголтелые поклонники и большие деньги. Тоска смертная, на мой взгляд.

За год до его собственного совершеннолетия у моего брата пробудилась магия. Ему это с детства предрекали, но ее не было ни у одного человека в месте, где мы жили раньше. Когда же тесты, которые Даттон регулярно проходил, начали показывать первые небольшие отметки, он как-то внезапно стал слишком крутым для Бейсироса. Его засыпали предложениями. Оставалось только выбрать самое лучшее.

Я не участвовала в обсуждениях. Меня поставили перед фактом: мы переезжаем в Росстань. Айлатру, на человеческий манер, но это название даже по ту сторону океана сейчас не используют. И Холлоу-Руж здесь называют Тихая Заводь. Это даже не прямой перевод, просто у оборотней все куда проще.

Выпускной накрылся, мы уехали раньше.

Еще бы! На новом месте мы получили свой дом с садом и браслеты как знак особого статуса. Даттон сразу же был зачислен в команду, притом не каким-нибудь запасным, а вторым защитником. Его без экзаменов взяли в местный университет, даже назначили стипендию, хотя при сумме его контракта это было просто смешно. Сомневаюсь, что он хотя бы знает, какой специальности учится. Папа получил работу в местном спортивном комитете, ради него открыли совершенно ненужную должность. Теперь он жутко важный. По крайней мере, считает себя таковым. Ну а я… по-прежнему я. И пока еще не определилась со своим местом в новой жизни.

…Закончив в душе, я высушила волосы, влезла в черный комплект из облегающих штанов в спортивном стиле и чуть более свободной кофты, испытала странное отторжение при взгляде на обувь, но все же выбрала белоснежные кроссовки. После завтрака мои связные планы на день заканчивались, так что я решила не торопиться и подождать, пока Даттон уедет.

Но сегодня в его унылом ежедневном маршруте появился один незапланированный пункт.

Дверь в мою комнату распахнулась одновременно с тем, как я вышла из ванной, на ходу поправляя растрепанный пучок.

– Надо привыкать пользоваться замком, раз уж он теперь у меня есть, – заметила тоскливо, обозревая высокую фигуру брата в проеме.

Его лицо исказила гримаса ярости.

– У тебя совсем с мозгами плохо?

– Ай!

Я только вскрикнула, когда он швырнул меня к стене. От неожиданности, не от боли. Хотя вцепившиеся в плечи пальцы точно не доставляли приятных ощущений.

– Гусеница безмозглая! – рявкнул мне в лицо брат, обдавая прохладным свежим дыханием. – Ты хоть представляешь, сколько я работал, чтобы получить этот контракт?

Смутно.

– Пусти меня!

– Лучше я тебя придушу, чтобы под ногами не путалась.

– Ты не можешь, – протянула сладко. – Если опоздаешь на тренировку, Краон тебя убьет.

Еле заметное движение губ. Кажется, он умеет ругаться.

На лестнице застучали каблуки.

– Даттон! – первым вмешался папа, хотя шел за маминой спиной. – Отпусти сестру! Сейчас же.

– Что она сделала? – Мама питала меньше иллюзий на мой счет.