— Ну, ну, Карбок, — оборвал его Хансен. — Мне тут жертвенные агнцы не нужны. Ваше самоубийство ничего не решит. Вы же их среди этой флоры и фауны вообще не увидите. А они всех ваших людей перещелкают по одному. А то и вовсе будут держаться от вас подальше и подождут, пока вас прикончит лес. — И он снова повернулся к изумрудному океану. — Все-таки я никак не могу понять, что толкнуло их на такое насилие. Ну, то, что они пожелали убежать — понятно, то, что они захотели доставить нам неприятности — понятно, но атаковать… То ли они ужасно уверены в себе, то ли ужасно злы на что-то. Я знаю, что Борн не одобряет наши намерения, но наклонностей человекоубийцы я в нем не заметил, чего-то нам не достает. Эх, хотелось бы мне с ним еще разок поговорить, просто чтобы выяснить, чем же мы его так сильно спровоцировали?

— А мне бы хотелось перерезать его тощую глотку, — резко ответил Карбок.

— Ну, я думаю, что это у вас рано или поздно получится, Карбок. Да я, собственно, и не рассчитываю, что мне удастся поговорить с ним прежде, чем вы его поймаете.

Карбок немного расслабился, но голос у него по-прежнему был напряженный.

— Сэр, я тридцать лет провел в Вооруженных Силах Содружества, прежде чем понял, что эти тридцать лет потратил впустую. С тех пор я вот уже четыре года служу в компании директором службы безопасности специальных проектов. Если этот пигмей появится на расстоянии вытянутой руки от меня, то могу поспорить на административный сертификат, что я сверну ему шею прежде, чем он успеет пикнуть.

— М-м, я готов поставить на это гораздо больше, Карбок. — Хансен взглянул на небо. — Ну и жаркий же опять денек… Матерь Божья! А это что еще такое?

Голова Карбока повернулась, и он тоже посмотрел в бледное зелено-голубое южное небо.

К станции подплывали три силуэта, каждый из них размером был с пол-станции.

— Пушки в башнях у нас работают?

— Нет, сэр, — ответил Карбок, все еще глядя на необычное явление. — Но у нас есть переносные.

— Установите их в куполе. Оставьте несколько человек следить за опорными стволами, а всех остальных поднимайте сюда. Да, оставьте охрану у дерева с тоннелем. Я не хочу иметь никаких неожиданностей с той стороны, пока мы занимаемся с этими. Шевелитесь!

По порушенной станции гулко разнеслись приказы. Каждому, у кого был исправный пистолет, приказано было явиться в купол. Вопросов «зачем» не возникло ни у кого. Три плавуна-фотоида даже и не пытались закамуфлировать свое приближение. Среди тех, кто столпился под окнами купола с убранными теперь панелями из плексового сплава, были Логан и Кохома. Под куполом уже были установлены три лазерные пушки, направленные в небо.

Хансен заметил появление двух разведчиков, жестом отдал распоряжение Карбоку и подошел к ним.

— Вы когда-нибудь видели таких?

Логан внимательно посмотрела на раздутых монстров, совершенно очарованная.

— Нет, шеф, никогда. И не помню, чтобы Борн упоминал о них.

— А ваш пигмей, часом, не может ими каким-нибудь образом управлять?

— спросил Карбок.

Логан задумалась.

— Нет, не думаю. Если бы они были опасны и в то же время управляемы, Борн призвал бы их для нашей защиты, когда мы двигались на уровне макушек деревьев.

Плавуны представляли собой огромные газовые баллоны более или менее яйцевидной формы с колеблющимися, похожими на паруса плавниками на спине и по бокам. Плавно взмахивая этими выростами во всю длину тела, они лениво перемещались в воздухе. Сами газовые баллоны были бледно-голубые и полупрозрачные, сквозь них явственно просвечивало солнце. Под каждым баллоном была какая-то эластичная органическая масса, похожая на резину, испещренная складками, похожими на мотки кабеля, оттуда свисали короткие толстые щупальца, блестевшие на солнце подобно зеркальной лозе, которую Логан хорошо запомнила за те недели, пока они были в лесу. Они все состояли из поворачивающихся, колеблющихся органических призм, преломлявших свет и разлагавших его в спектр, из-за чего вся тварь похожа была на огромный воздушный шарик, гоняющийся за радугой. А ниже этой сияющей, блистающей поросли спускались более длинные щупальца. У них был более естественный вид.

Они были того же бледно-голубого оттенка, что и газовые баллоны, и покрыты были тускло поблескивавшей слизистой оболочкой.

Фотоиды продолжали дрейфовать по направлению к станции, а кучка ученых, сгрудившихся у разрушенного трансивера дальней связи, жарко дебатировала по вопросу о том, что же это — растения или животные.

— Оружие к бою, — скомандовал Хансен.

До настоящего момента существа не предпринимали ничего, что можно было бы расценить как враждебные действия, но уже от их невероятного размера становилось не по себе. Зловещая же тишина, с которой они надвигались, окончательно доканывала нервную систему.

— Если они приблизятся на двадцать метров, открывайте огонь, — сказал Хансен, — но не раньше.

Начальник службы безопасности кивнул.

Один из плавунов направился прямо к ним, зловеще поигрывая в воздухе длинными развевающимися щупальцами. Однако он остановился перед самой критической чертой, установленной Хансеном, и завис.

Несмотря на то, что у чудовища не было видно ничего, хотя бы отдаленно напоминающего орган зрения, Хансен не мог избавиться от ощущения, что их изучают. Чудовище продолжало висеть на месте, а огромные плавники плавно покачивались, помогая ему сохранять равновесие. Напряжение в куполе и во всей станции достигло предела.

Тут кто-то закричал, и все перевели взгляд вниз в сторону. Два других плавуна подплыли к самому челноку, последней сохранившейся связи с компанией, со всей Вселенной. Длинное щупальце опустилось и обвилось вокруг носа челнока. Как бы из любопытства, оно без видимых усилий потянуло челнок. Раздался скрежет, и челнок подвинулся. Тут луч ослепительно яркого света, толщиной не больше карандаша, прорезал пространство, отделяющее людей от любопытного плавуна. Карбок подпрыгнул и завизжал на расчет переносной лазерной пушки.

— Кто открыл огонь? Я не отдавал приказа!

Лазерный луч просто-напросто прошил насквозь газовый баллон и вышел с другой стороны. От неожиданности плавун немного потерял высоту, но тут же вернулся в исходное положение. От того места, куда попал лазерный луч, пошел легкий дымок. Послышался легкий едва различимый свистящий звук, который можно было принять за легкий вздох. И тут плавун стал резко подниматься, забыв выпустить челнок. Послышался отчетливый звук лопающихся один за другим, подобно струнам пианино, канатов. Тут кто-то выстрелил из пистолета, открыли огонь остальные пушки. Карбок носился среди своих подчиненных, но из-за захлестнувших, казалось, всю станцию звуков его не было слышно. Одна за другой рубиновые вспышки пронзали тела плавунов. Всякий раз, когда красный луч попадал в газовый баллон, раненый плавун терял высоту, потом тут же снова надувался и снова набирал ее. Если же луч попадал в заросли щупалец, то он просто отражался от зеркальной поверхности коротких и покрытых слизью длинных щупалец.

В надежном укрытии из зарослей поющей гребенчатой лозы Борн прошептал спутникам:

— Уж больно они терпеливы, эти фотоиды.

— А вдруг они не захотят драться? — заволновался Лостинг.

Сзади раздалось рычание Джелливана:

— Злость приходит к фотоидам медленно, но длится долго.

Наконец, раздраженные то ли назойливыми уколами лазерных лучей, то ли шумным мельтешением мелких фигурок внизу, плавуны начали реагировать. Их короткие, похожие почти на кристаллы щупальца зашевелились и стали складываться в сложные узоры, инстинктивно образуя защитные редуты, поскольку снизу их продолжали покусывать красные лучи.

Солнце стояло высоко и светило жарко. Но во вновь образованной системе щупалец солнечный свет фокусировался и еще раз фокусировался и усиливался, сновал от щупальца к щупальцу, как от линзы к линзе, и собирался в мощные пучки органическими линзами столь совершенной природы, что человеческий глаз показался бы по сравнению с ними топорной работой. Наконец два ближайших плавуна послали в направлении станции солнечные лучи невероятной концентрации.