А вот и наказание…

Камиль пьян. Это отлично видно в свете ночника. Он что-то держит в руках и пошатываясь смотрит прямо на меня. Я всеми силами делаю вид, что сплю, наблюдая за ним сквозь ресницы.

Хмыкнув, этот гигант дёргает ремень брюк одной рукой. Тихо матерясь, снимает штаны, гремя всем, что есть в карманах. Отложив на подоконник предмет, который принес с собой, расстегивает рубашку.

– Я вижу, что ты не спишь, – усмехается он, роняя и эту часть своего гардероба на пол.

Забирает предмет с подоконника. Идет к моей кровати. Его «монстр» с трудом помещается в темных боксерах, и я жмурюсь сильнее. Сердечко уже бешено колотится, заранее вкачивая в мою кровь адреналин. Внутри все взрывается, когда я понимаю, что именно принес с собой Камиль. Книгу, которую я читала на улице.

Мне приходится подвинуться, чтобы он уместился рядом со мной на кровати. Запах алкоголя становится сильнее. Он смешивается с запахом его тела и легкими, едва уловимыми нотками женских духов. В других обстоятельствах я бы даже не заметила, но сейчас все чувства обострились. Я снова чувствую себя маленькой мышкой, которая очень хочет жить и потому прислушивается, принюхивается, ловит детали, не понимая, что это ей не поможет. Она уже в клетке. Выхода из нее нет.

Камиль дотягивается до ночника. Делает свет чуть ярче. Открывает книгу и листает далеко вперед и зачитывает фрагмент:

* «… И снова, как и прежде, она расстегнула мне ширинку, вынула мой член и положила его себе в рот. Единственное отличие от прежнего заключалось в том, что сама она не раздевалась. Она все время носила платье Кумико. Я попытался пошевелиться, но мне казалось, что мое тело сковано неосязаемыми оковами. Я почувствовал, что становлюсь большим и твердым внутри ее рта.

Я видел, как шевелятся ее накладные ресницы и завитые локоны. Ее браслеты сухо звякнули. Ее длинный и мягкий язык, казалось, обвился вокруг меня. Когда я уже собирался кончить, она вдруг отодвинулась и начала медленно раздевать меня. Она сняла с меня пиджак, галстук, брюки, рубашку, нижнее белье и уложила на кровать. Но свою одежду она не сняла. Она села на кровать, взяла мою руку и сунула ее под платье. На ней не было трусиков. Моя рука ощутила тепло ее влагалища. Оно было глубоким, теплым и очень влажным. Мои пальцы были почти засосаны внутрь.

Затем Крета Кано взобралась на меня и использовала свою руку, чтобы просунуть меня внутрь себя. Как только я вошел в нее, она начала плавно крутить бедрами…»

– Не знал, что ты читаешь такое… – пьяно смеется он, а я сгораю от стыда.

– Только начала, – пищу, стараясь закопаться в одеяло. – Не знала, что там есть такие сцены. Я бы не стала… – звучит жалко и очень тихо. Я даже не уверена, что он слышит.

Слышит…

– Не самая простая книга для юного мозга, – он убирает ее в сторону. – Приятно удивлюсь, если осилишь целиком. Но сейчас не об этом, – тянет с меня одеяло. Становится совсем холодно. – Первую часть фрагмента мы опустим. Давай сразу к концу.

И он снова тянется к книге, видимо, чтобы напомнить, что именно я должна сделать.

– Не надо! – прошу хозяина. – Я поняла…

– Тогда действуй, – устраивается на спине, заводит руки за голову и наблюдает, как я ошарашенно смотрю на его трусы.

Его черная бровь поднимается вверх, словно говоря мне: «Ну! И чего ты смотришь?».

Шумно выдохнув, хватаюсь за широкую резинку боксеров, тяну ее вниз, цепляя за собой уже поднявшийся член Камиля. Он недовольно шипит и помогает мне освободить «монстра» от ткани.

Отбросив нижнее белье в сторону, нервно сглатываю, глядя на крупную обнаженную головку, которую мне сейчас надо в себя впихнуть.

– Почему не надела цепочку? – вдруг спрашивает он.

Как не надела? Тут же ныряю пальцами за ворот ночной сорочки и достаю его подарок. Снова хмыкает, напрягает мышцы, поднимая тяжелый член от живота.

«Я смогу» – убеждаю себя. – «Это не сложно»

Неуклюже седлаю его ноги и ползу выше. Мне кажется, он тихо, пьяно смеется в свою черную бороду. Сосредоточившись на том, что мне надо сделать, ныряю под подол сорочки, сдвигаю в бок трусики. В отличие от героини книги, на мне белье присутствует. Двигаюсь еще. Половые губы касаются горячей, бархатной кожи члена Камиля. Он довольно выдыхает.

– Давай же, кукла. Трахни меня.

Запах женских духов от него немного смущает. Возможно, секс у него сегодня уже был. А теперь я должна сделать это с ним после другой… Мне почему-то думается, что был он далеко не с женой. И странным образом этот факт цепляет еще сильнее.

– Презервативы в кармане штанов. Заодно научишься пользоваться, – словно прочитав мои мысли, сообщает хозяин.

Мне приходится слезть, обшарить его брюки, чтобы найти фольгированные квадратики с надписью «ХХL».

И так, снова теория. Как пользоваться презервативом я знаю только из инструкции, которую давала читать няня. Хорошо, что это не вылетело из головы. Осталось перебороть себя и прикоснуться к «монстру».

Пока я натягиваю на него резинку, Камиль тихо стонет.

– Руки прохладные. Приятно… – комментирует он.

Снова забираюсь на него верхом, нервно сдвигаю вечно сползающие не туда трусики, приподнимаюсь, беру в руку «монстра» и жмурясь, направляю ко входу. Головка упирается, и я никак не могу протиснуть ее дальше. Все тело сжалось, помня, как больно, когда он внутри.

На выдохе расслабляюсь и мне удается впустить в себя член Камиля. Не на всю. Совсем немного. Мышцы снова сокращаются. Мой хозяин недовольно шипит.

– Что, совсем меня не хочешь? – недовольно наблюдает за происходящим.

– Я просто еще не умею… сейчас, – пытаюсь оправдаться.

Он раздраженно закатывает глаза и забирается пальцами под сорочку. Начинает гладить меня между бедер, попадая точно по чувствительному узелку. От его грубоватой, но бесспорно приятной ласки, тело начинает наливаться раскаленным свинцом. Оно становится тяжёлым, напряженным. Я чувствую, как между бедер скапливается влага и смазывает «монстра». Он скользит внутрь меня легче, пока не достигает предела.

– Вот так… – Камиль кладет широкие ладони мне на бедра, поднимает, резко опускает на себя, потом раскачивает вперед, назад так, что его головка трется о стенку моего влагалища.

Снова поднимает вверх, резко опускает. Больно. И все еще саднит на входе. Но вместе с тем приятно. Тело против сигналов мозга все равно реагирует на мужчину внутри него. Я ощущаю наполненность, когда он на всю внутри меня, и опустошение, смешанное с облегчением, когда головка почти касается входа, едва не выскальзывая наружу.

– Сама, – тянется рукой к моему лицу. Откидывает назад волосы и смазывает губы моей же смазкой. – Оближи, – требует, и я веду языком по своим губам ощущая собственный вкус. – А теперь пальцы, – толкает их мне в рот и двигает там в такт собственного члена. Я все время сбиваюсь с ритма, стараясь концентрироваться на его дыхании и его удовольствии. Я ведь здесь для этого. Чтобы ему было хорошо.

Презерватив почти не ощущается. Я чувствую внутри себя все рельефы возбужденного органа.

Камиль не кончает долго. Я успеваю устать, но помогать мне никто не собирается. Он наблюдает за тем, как я двигаюсь, сидя на нем, и иногда морщусь, когда боль становится особенно ощутимой.

Скрипит зубами. Его взгляд опять превращается в бездну. Только сейчас эта бездна пьяна, и она кружит мою голову. Ладони Камиля снова оказываются на моих бедрах. Не церемонясь, он начинает резче насаживать меня на себя, вдавливаясь максимально глубоко. Мое тело сходит с ума. Мозг перестает понимать, больно мне или сладко. Его головка, обтянутая латексом, попадает точно в цель. Сдерживая стон, я дрожу и сокращаюсь на «монстре» внутри себя. Камиль не тормозит ни на секунду. Довольно хрипя, он буквально подкидывает меня на себе, ерзает по простыне, меняя свои движения и оглушая меня новыми ощущениями.

Еще один хриплый стон и я всем низом живота чувствую его оргазм. Сил уже не осталось совсем. Мне кажется, если он сейчас уберет руки, я упаду на его грудь и больше не встану до самого вечера. А за окном уже светло. Из коридора слышны голоса. Они такие далекие…