– А вот и я! – прозвучало глупо и по нелепому радостно.

Она только моргнула и к стене отступила.

– Как дела? – еще глупее.

Эх, я и молодец! Просто дуб раскудрявый.

Следом за мной, таким бодрым и шумным, в комнату без стука ввалился Али. У нас как-то не принято церемониться. Все свои. Только Киара об этом не знала. Если при моем появлении она всполошилась, то второй джинн ее чуть ли не до обморока довел.

– Здрасте! А я вот знакомиться пришел! Посмотреть, что за сокровище Хельм ото всех прячет.

Приду-у-у-у-урок!

Сокровище что-то пискнуло и, прижав руки к груди, отступило к окну.

– Извини, – буркнул я и за шкирку вытащил из комнаты сопротивляющегося Али.

Тот явно не хотел уходить и горел желанием продолжить общение.

– Да уймись ты! – рявкнул на него так, что стены задрожали.

– Так интересно же!

– Интересно ему! Девчонка и так в полуобморочном состоянии, еще и ты тут со своими интересами. Тебе заняться что ли нечем?

– Нечем.

– Иди за меня на кухню! Меня от повинности избавишь, а заодно и развлечешься.

– Еще чего, – хмыкнул он и, вытянув шею, попытался рассмотреть за моей спиной перепуганную пленницу. – Хорошенькая!

– Отстань ты от нее! – захлопнул дверь, чтобы тот не пялился на Киару.

– Жадный.

– Да при чем тут жадный! Она и так от меня шарахается, а еще ты тут со своими смотринами. Вот когда придет в себя, тогда и познакомитесь!

– Да я от любопытства помру, – приятелю было весело. Он вообще из нашей четверки самый неунывающий. Иногда даже не в меру.

– Давай, до вечера. После того, как меня отпустят с каторги, я вас всех соберу и все вам расскажу, – я справедливо рассудил, что джинны не отстанут от меня. Проще собрать их в одном месте, провести разъяснительную беседу один раз и для всех сразу, – А до этого времени просто не дергайте, ни меня, ни ее. Тем более ее! Понятно?

Али был готов спорить, но под моим свирепым взглядом все-таки заткнулся.

– Вот и славно, иди, – подтолкнул его в сторону лестницы, а сам шагнул к двери, и даже успел ее приоткрыть, – а мне сейчас предстоит серьезный разговор.

– Знаю я твои разговоры, – загоготал Али и вприпрыжку понесся вниз.

Киара все так же стояла у окна и смотрела на меня, как кролик, загнанный в ловушку.

– Прости за вот это, – кивнул через плечо, – Али хороший парень. Но иногда весьма беспардонный.

Она смолчала, только продолжала за мной наблюдать, словно ждала, что вот-вот наброшусь.

– У меня не очень хорошая новость, – начал извиняющимся тоном, – В комнате мне отказали. Так что придется нам пока пожить бок о бок.

В голубых глазах проскочило что-то похожее на панику.

– Ты не переживай. Места хватит, – я начал торопливо бубнить, пытаясь ее как-то утешить, – мы тебе постель организуем… Вот тут.

Осмотревшись, выбрал самый отдаленный угол.

– Я ширму поставлю…с цветочками.

Твою мать, ну какие цветочки! Ей сейчас все равно, хоть цветочки, хоть черепа козьи.

Она снова молчала.

Проклятье! Лучше бы ревела, орала, билась в истерике, а то молчит, как мышонок и того и гляди со страху откинется.

– Нам нужно поговорить, – попытался произнести это как можно убедительнее, чтобы настроить ее на конструктивное общение, – пора кое-что прояснить, чтобы не было недосказанности и проблем…

И тут из громкоговорителя на всю Дестину разнесся раскатистый голос Овеона.

– Напоминаю! Котлы сами себя не отмоют, Хельм! Так что оторвись от того, чем ты там занимаешься, и иди на кухню немедленно! Иначе неделя превратится в месяц. А заодно и улицы подметать будешь. Поторопись, повелитель юных дам!

Да, ё-моё! Надо мной точно все ржать будут.

– Немедленно! – снова прогремел он, – у тебя одна минута. Время пошло.

Да чтоб вас всех с этой кухней!

– Прости, – извинился еще раз. – мне надо идти. Вернусь – точно поговорим.

И снова в ответ тишина. Это уже начинало раздражать. Я не привык общаться с каменной стеной, мне отклик какой-нибудь нужен.

Постоял в нерешительности пару секунд, не зная, что еще сделать, чтобы взгляд голубых глаз смягчился. Потом махнул рукой и отправился на выход, попутно сотворив на столе поднос с едой.

***

Мытье посуды… В обычное время скучнее занятия просто не найти, но сегодня я был даже рад. Оставшись наедине с горой тарелок, я мог спокойно обо всем подумать. Мысли плавно кочевали от последнего разрыва, до ведуньи, которая обещала вернуться в следующем месяце. С ней конечно же притащится блондин, и снова будет смотреть на меня, как на врага народа. Раздолбай ревнивый. Надеюсь, Ксана за этот год хоть немного, но перевоспитала его.

Может, с ними вернется и ледяной. В последнем письме он очень интересовался, как дела у Барьера, и хотел лично посмотреть на восстановленные делары. Если Джер появится, то, наверняка, с ним пожалует и феечка. Сто лет не виделись, хоть посмотреть на нее, пообщаться.

Кстати, и Элька собиралась приехать.

Полный комплект. Как в старые, добрые времена. Будет весело.

Потом мысли перекочевал к Лифару. Мы собирались завтра облететь долину по северному краю, проверить дальние рубежи. Но теперь я на дежурстве, главный по тарелочкам. Надо притащить для него чего-нибудь вкусного в качестве извинения.

Но о чем бы я не думал, чем бы не пытался забить себе голову, все равно возвращался к одному. К рыжей девчонке в своей комнате. Мы так и не поговорили. То ли из меня дипломат настолько непутевый, то ли она сидит в глубоком окопе, но мы и на шаг не приблизились к решению проблемы.

Да и когда?! Ни минуты покоя. То одно, то другое!

Вечером вот с ребятами собрался встретиться. Значит опять рыжая будет предоставлена самой себе. Хотя, наверное, так даже лучше. Пусть отдохнет, свыкнется. Может, тогда ее перестанет перетряхивать от страха в моем присутствии!

Это почему-то вызывало глухое раздражение. Я ей ничего плохого не сделал, наоборот вытащил из такого болота, после которого в жизни не отмоешься. Спас, так сказать, а она только молчит и шарахается!

В общем, я потратил уйму времени и всю свою фантазию на составление плана разговора, который должен был: во-первых, успокоить ее, во-вторых, вселить веру в людей, а, в-третьих, убедить, что все будет хорошо. Конечно, то, что случилось с ней – это катастрофа, но, с другой стороны, лучше уж вот так, избавиться от дорогих родственников и выбрать новую дорогу, пока впереди еще вся жизнь.

Не успел я посуду помыть, как пришло время снова ее пачкать. Повара сначала отнесли в зал большое котел с мясной похлебкой, котлы поменьше с рисом и вареной курицей, подносы с хлебом. Потом мне пришлось таскать стопки отмытых тарелок и ящики со столовыми приборами. Постепенно на ужин начали подтягиваться войны, маги и все остальные.

– Хельм! – позвал главный повар, мистер Розвел, – неси еще.

– Неси еще, – передразнил, бухтя себе под нос, и вышел из подсобки в зал, неся в руках, очередную стопку.

За ближайшем столом устроились Али, Лаир и Бука. При моем появлении они начали смеяться.

Ну что за придурки! Завтра выгоню на тренировку, и буду истязать до тех пор, пока замертво не упадут и не начнут просить пощады! А я буду ходить вокруг и ржать!

Другие войны тоже бросали в мою сторону любопытные взгляды и тихонько посмеивались. Чувствую, теперь за мной по пятам долго будет ходить слава рабовладельца.

Мне не оставалось ничего иного, кроме как с обреченным видом сновать туда-сюда, то в зал, то из зала. Таскать тарелки, приборы, что-то мыть, менять полотенца. И это еще только первый день! А мне здесь позориться еще неделю.

Спустя еще полчаса в столовой появился Овеон. Он никогда не ел отдельно, всегда со своими людьми, всегда из одного котла. За это его уважали еще больше. За то, что не прятался за закрытыми дверями, и не поедал втихаря деликатесы, а был наравне со всеми.

– А что какой кислый, джинн? – насмешливо поинтересовался он, когда оказался рядом с раздачей, – устал бедный? Ничего. Это полезно. Для развития дисциплины. Кстати, розовый цвет тебе очень к лицу.