5. Итак, пусть поэтому нами будет принято допущение относительно того, в чем справедливость настоящего вопроса, и в чем его рамки, и каким образом он не может, а каким может быть поставлен. Давайте же пойдем последовательно к ответу на то, о чем ты спросил. Так вот, благо есть как по ту сторону сущности, так и пребывающее в соответствии с сущностью ¹⁸ . Я говорю сейчас про ту сущность, наиважнейшую и самую почитаемую, саму по себе бестелесную, про исключительную особенность богов и всех родов, сущих вокруг них, которая сберегает их соответственное разделение и порядок и неотгоржима от него,

тем не менее во всех случаях в равной мере будучи одной и той же ¹⁹ .

А в душах, повелевающих телами, возглавляющих заботу о них и отвечающих за становление, самих по себе вечных, сущность блага уже не присутствует, как и причина блага, предшествующая даже сущности²⁰ , но возникает некое воздержание от него²¹ как устойчивое состояние. Точно так же мы умозрительно представляем себе причастность красоте и добродетели, всецело превосходящую ту, что мы мыслим применительно к людям. Ведь последняя-какая-то сомнительная, она возникает как привнесенная в составное, а та, неизменная и неистощимая, врождена в души, ни сама никоим образом не выходящая за пределы себя самой, ни чем-либо другим не отделенная.

Стало быть, поскольку таковы первый и последний божественные роды, представь себе середину между этими двумя предельными состояниями, положение более высокое, чем положение душ, закрепленное за героями, силой и доблестью, красотой и величием и всеми душевными благами совершенно превосходящее то, но тем не менее ближайшим образом примыкающее к нему по причине однокачественного родства жизни ²² . А к положению богов приближается принадлежащее демонам, значительно более низкое, чем то, сопутствующее, поскольку не является первично действующим, но сопровождает богов, прислуживая их благому волению, на деле открывает их невидимое благо, уподобляется ему и создает произведения, подражающие тому. Ведь оно высвечивает неизреченное в нем, как то, что можно высказать, и невидимое-в виде образов, и то в нем, что превыше всякого смысла сводит к ясным смыслам, и восприемлет сродственную причастность

красоте, и независтливо предоставляет и передает ее следующим за собой родам.

Итак, эти средние роды образуют общее связующее звено между богами и душами, делают их соединение нерасторжимым, восполняют единую непрерывность сверху донизу, позволяют общности всего быть неразрывной, иметь самую лучшую слитность, соразмерную всему смешанность и путь вниз -от лучшего к худшему и вверх -от менее совершенного к высшему; они каким-то образом на равных основаниях отмеряют порядок и меру нисходящего от лучшего воздаяния и возникающего в менее совершенном его восприятия и полагают и делают все любезным и подходящим для всего, поскольку восприемлют причины всего этого от богов.

Так вот, не считай, что это разделение свойственно возможностям, действительностям или сущности, и также не обращай внимания на одно из этого, выделив его, но лишь распространив ответ в отношении божественных, демонических, героических и душевных особенностей, про которые ты задал вопрос, на все это вместе, ты тем самым придашь ему совершенство.

Далее, с другой точки зрения, стоит относить на счет богов все объединенное, сколько и каково бы оно ни было, твердо установившееся в себе, причину неделимых сущностей, неподвижную и потому мыслимую как причину всякого движения, превосходящее все и не имеющее с ним чего бы то ни было общего, так же как и мыслимое несмешанным, отделенным в бытии, в возможности и в действительности, и все подобное. То же, что уже разделяется на множество, в состоянии самого себя предоставить иному, восприемлет от иного предел в себе, способно в разделениях делимого наполнить и его, участвует в первичном

жизнесозидающем движении, имеет общность со всем существующим и возникающим, восприемлет от всего смешение, предоставляет от себя соединение со всем и распространяет эти особенности в пределах всех своих возможностей, сущностей и действительностей – и именно все это, правильно говоря, мы сочтем заложенным от природы в души ²³ .

6. Стало быть, что же мы скажем относительно средних родов? Я полагаю, на основании ранее высказанного положение с ними совершенно ясно для всех. Ведь они восполняют нерасторжимую взаимную связанность предельных состояний. Впрочем, и это нужно тщательно исследовать в рассуждении. Так вот, я полагаю племя демонов в едином множественным, и несмешанно смешивающимся, и приобретшим сверх того все остальное, менее совершенное, в соответствии с идеей лучшего. А племя героев, в свою очередь, я называю ставящим впереди себя более подходящее разделение и множество, движение, смешение и тому подобное, а также восприемлющим свыше установленное и как бы укрытое внутри лучшее: я говорю про единство, чистоту, устойчивость, неделимое тождество и превосходство в остальном²⁴ . Ведь и тот и другой из этих родов примыкают к соответствующему предельному состоянию: один -к высшему, другой -к низшему. Естественно, в соответствии с неразрывными родственными связями берущее свое начало от лучшего движется к худшему, а первоначально соприкасающееся с последним каким-то образом образует общность и с превосходящим. Впрочем, промежуточное можно было бы уразуметь и на основании этих первых и последних родов, причем в неповрежденном виде врожденным в равной мере и в бытии, и в возможности, и в действительности ²⁵ . Итак, после

того как мы двумя способами совершили правильное различение этих четырех родов, в остальном, я думаю, ради краткости и поскольку представление о средних родах в некотором отношении совершенно ясно, достаточно показать только крайние особенности, средние же мы оставим без внимания как понятные на основании тех, тем самым некоторым образом вкратце определяя их для себя.

7. Один род -высший, превосходящий и всесовершенный, а другой-низший, отстающий и менее совершенный. Один может все разом, сейчас и единообразно, а другой – не все, не разом, не вдруг и отличным от неделимого образом. Один без нисхождения порождает и опекает все, а другой по природе нисходит и обращается к возникающему и управляемому ²⁶ . Один, правительствующий и причинствующий, предшествует всему, а другой, зависящий от причины, от воления богов, извечно сосуществует с ним. Один, как единое острое лезвие, пронизал завершения всех действий и сущностей, а другой переходит от одного к другому и от несовершенства продвигается к совершенству. Далее, одному сопутствует высшее и неохватное, то, что превыше всякой меры и не имеет отношения к образу в том смысле, что не охватывается ни одним образом, а другой подчиняется и обстоятельству, и свойству, и тяготению, сдерживается стремлением к худшему и присвоением вторичного и, наконец, описывается многообразными, отличными от этих мерами. Стало быть, ум, владыка и царь сущего, и искусство созидания всего у богов присутствуют всегда в равной мере, совершенно и в достатке, как единое, в чистоте пребывающее в себе действие, а душа причастна уму делимому и многообразному, не уделяющему внимания заступничеству за целое, и сама заботится о бездушном, заключаясь то в одном, то в другом облике ²⁷ .