И в то же время я сам себе казался слегка скованным, немного зажатым. Будто то, что двигало мной, что заставило меня стирать пыль с дисплея и захватывать острова, осталось за границей сна.

Я выпрямился, да так, что в шее хрустнуло. Развел плечи и приготовился встретить новый день с высоко поднятой головой.

Сон — это хорошо, но пора жить, Артур. Сегодня нужно сдать экзамен и договориться с Лехой, братом Олега, насчет подработки. Сны не накормят и не снимут мне квартиру, даже если там я стану мегауспешным человеком.

Постепенно ночные события вытеснила реальность.

Мать снова не позвонила с утра, чтобы пожелать удачи. Впрочем, она и перед предыдущими тремя экзаменами не звонила. Я набирал ей сам, мы говорили, но похоже, она вообще забыла, что у меня выпускной класс.

Отец тоже ушел на работу с утра пораньше, ничего мне не сказав. Единственный человек, кто пожелал мне удачи помимо одноклассников — мачеха. Причем сделала это своеобразно.

— Надеюсь, не налажаешь, позорище, — буркнула она, ставя передо мной тарелку с кашей.

Стоило выйти из квартиры, как серый мирок привычно подкинул мне неприязни к этому дому. На окне лестничного пролета между вторым и третьим этажами стояла недопитая бутылка BagBeer. Воняло чем-то кислым. Благо, не наблевано.

Я подхватил бутылку и понес вниз, к урне. На первом этаже привычно шагнул чуть ближе к перилам — живущие здесь куркули «утеплили» квартиру кирпичом, вынеся слой цеглы на лестницу, так что теперь рояль в дом хрен затащишь. И если бутылку я могу убрать, чтобы не мозолила глаз и не бесила меня, то с утепленными разобраться сложнее. Да и не мое это дело — скоро уже съеду.

Добрались мы быстро. У пятьдесят третьей Красноярской школы сегодня было припарковано под сотню машин. Стояла даже парочка автобусов, которые привезли студентов из окрестных сел.

В школу пока никого не допускали, и нам пришлось ютиться под козырьком у входа.

Народу было много — не меньше трех сотен учеников, вдобавок рядом с некоторыми стояли родители, которые и забили машинами парковку.

— Олег, Артур, идите к нам! — махнула нам рукой Яна, отличница. Та самая девчонка, которая отлично выглядит, преуспевает в учебе, и достается самому смелому и уверенному парню в школе. Почему когда-то досталась мне, не знаю, но долго мы не встречались, так что я себе этим вопросом мозг не парил.

— Готовились? — Спросил я, когда мы подошли к девушкам. Банальный вопрос, но нас сейчас бьет мандраж, и мысли только об учебе. Хотя нет, не только — острова тоже не отпускают мысли.

— Ага. Обычный экзамен, как и три предыдущих. Не думаю, что он станет для кого-то из нас проблемой, — сказала Яна.

— Прошлые результаты известны?

Увы, на сайте еще ничего не было. За это мы и зацепились, возмущенные — все сроки выкладки результатов экзаменов уже прошли.

Стараясь не сильно палиться, огляделся.

Из толпы в три сотни человек выделялись пятеро учеников. Два из них стояли особняком, три — в компаниях, но вели себя малость отчужденно. Все пятеро были феноменально спокойны. Казалось, будто волнение окружающих разбивалось о их спокойствие, как волны о камни. Мне до такого уровня еще далеко — я вот спокойным не был. Интересно, они от природы такие, или тоже из… бессонных?

Вполне возможно. А еще может быть, что таких, как я, здесь больше, чем я смог подметить. И если я продолжу вертеть головой, это будет выглядеть подозрительно.

Я вернулся к разговору, и следующие минут десять мы подкалывали друг друга и шутили, стараясь не мандражировать.

Не обошлось без казусов. Какой-то незнакомый тощий паренек с фиолетовой челкой вдруг судорожно зашарил по карманам, потом — полез в тоненький рюкзачок.

— Спорим, он забыл документы? — толкает меня в бок Олег.

— Мам, я не захватил паспорт! — секунду спустя воскликнул паренек.

Все выпускники повернулись на голос. Рассеянный паренек был так взволнован, что едва не плакал, продолжая рыться в рюкзаке.

— Прежде чем мы уехали, я снова и снова спрашивала тебя, проверил ли ты все свои вещи? Все ли взял? Почему ты меня не послушал? — устало спросила разгильдяя мать. — Вот что нам теперь делать?

Я хлопнул по карману и успокоился, ощутив под тканью паспорт. Остальные тоже зашарили по карманам, сумочкам.

— Что-то мне подсказывает, что у этого пацана рассеянность — не главная проблема, — кивнул я на обладателя длинной покрашенной челки. — Спорю, что если бы он прогулялся по нашему району, его бы ждали новые открытия. В самом гуманном случае ему бы просто помогли избавиться от модной прически. Причем любой обитатель нашего муравейника, начиная от нас с тобой, и заканчивая Семенычем.

Все присутствующие смотрели на бедолагу со смешанными эмоциями — от насмешки до сочувствия. Экзамен вот-вот должен был начаться, и паренек точно не успеет добраться до дома и обратно, даже если бы он жил в паре кварталов.

Наконец двери школы открылись, и мы, стараясь поменьше толкаться, двинулись внутрь. Не знаю, повезло ли нам, но Олега определили в один кабинет со мной.

На входе сдали мобильные телефоны, часы и другую электронику. Зашли, расселись каждый за свою парту. Как и перед предыдущими экзаменами, выслушали от наблюдателя правила. А потом — вскрыли пакеты с заданиями и приступили к решению.

Я решал примеры тщательно, трижды перепроверяя ответы, и записывал их на черновике, чтобы потом перенести на бланк ответов. Разницы в один балл может быть достаточно, чтобы провалиться, или наоборот — поступить в университет. Никаких ошибок быть не должно.

На удивление, мозги работали отлично — я щелкал примеры, как орешки. С первой, тестовой частью экзамена я справился за двадцать минут.

Я снова проверил решенные примеры, вписанные в клетки варианты ответов, и приступил ко второй части экзамена.

Между партами ходили наблюдатели, нас снимали с четырех ракурсов установленные на треногах камеры. Думаю, у каждого третьего имелись шпаргалки, только вряд ли кто-то решится их достать. Я вот обошелся своими силами.

Впрочем, нашлась особо одаренная девчонка, которая все же попыталась достать из-под рукава кофты шпаргалку.

— Ты. — сразу остановился возле парты наблюдатель, похожий на бульдога. — Вон из класса. Придешь на пересдачу, дату скажет твой классный руководитель.

Когда девчонка услышала эти слова, то мигом побледнела и бессвязно забормотала:

— Подождите, подождите… Я даже не смотрела в шпаргалку, она сама вывалилась… Я правда не смотрела! Можно я останусь?

Я и еще несколько учеников посмотрели на девушку с жалостью. Не знаю, как остальные, а я сочувствовал ее умственным способностям. Ну хочешь ты освежить правила, просто отойди в туалет и там проштудируй формулы. Зачем подставляться?

— За дверь, — еще раз повторил наблюдатель. — Если вы продолжите поднимать шум, вас не допустят на пересдачу.

— Нет, я не могу так просто выйти. Вы знаете, что со мной сделают родители? Дайте мне новый тест, дайте чистые бланки! Я хочу снова пройти экзамен! Остался целый час, я успею!

Наблюдатель вышел, позвал кого-то, и спустя минуту в класс вошли двое крепких мужчин в черной форме без нашивок.

— Вытащите ее, — указал наблюдатель на девчонку.

Я не верил тому, что вижу — девушку действительно выволокли из-за стола, а потом и из аудитории. Она яростно пыталась вырваться и голосила, что ей нужен еще один шанс. Мне ужасно хотелось спросить, не нужен ли этим бравым ребятам кто-то третий, чтобы справиться с опасной школьницей, но я сдержался. Видит бог, мне потребовалась для этого вся выдержка.

В этом всё ЕГЭ. Строгость и бесчеловечный характер экзамена заставил нас всех напрячься и отнестись к проверке знаний еще серьезнее.

Я закончил за пятьдесят минут до конца экзамена.

— Можно? — поднял я руку.

— Да? — мгновенно спросил наблюдатель.

— Я закончил, хочу сдать работу.

— У вас хватает времени, так что советую перепроверить работу.