Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Мальчик внимательно посмотрел на животное. Надо сказать, он еще не встречал таких. Если бы не кошачья морда, он бы подумал, что зверь похож на енота обилием меха. Впрочем, и сама морда была не совсем обычной: острый кожаный нос, крошечные округлые ушки, теряющиеся в зарослях шерсти, темные пятна на лбу, длинные жесткие усы. А что насчет этих крупных лап, из которых вот-вот появятся длинные острые когти?

– Послушай, – кашлянул Макс, наблюдая за котом, пока тот, в свою очередь, не сводил с него пристального взгляда, – возможно стоит рассказать родителям о твоем питомце, а то он выглядит не слишком дружелюбным…

– Нет, нет! – Тася обхватила кота покрепче и прижала к себе. – Им нельзя знать. Пообещай, что никому не скажешь о Зефирке!

Пришлось дать такое обещание, потому что выражение морды зверюги не сулило ничего доброго, да и не хотелось расстраивать малышку Тасю.

С другой стороны, ну что плохого в домашнем животном? Судя по всему, он и девочка поладили.

– Ладно. Рот на замок. – Макс сделал характерный жест. Ему даже показалось, что кот довольно прищурился после этих слов.

Придется молчать.

К вечеру установилась приятная погода. Летний вечер дышал легкой прохладой, а солнце мягко светило сквозь шуршащую от ветра зелень деревьев.

Макс сделал перевязку и с облегчением заметил, что раны стали затягиваться, а краснота почти спала. Он вспомнил свой сон, того черного старика, а потом и Унылый дом. Мелькнувшая тень показалась уже чем-то вымышленным.

Ну, конечно. Это все его воображение. Он слишком много себе напридумывал. Да и ворон тот не был таким уж большим.

Так или иначе, но мальчик снова ощутил приступ любопытства. Дедушка сказал, что дом кто-то приобрел. Неужели он оставит все как есть и не выяснит, кто именно купил подобную рухлядь еще и за немалые деньги?

Мальчик дождался полуночи, прежде чем тихонько выбрался из своей комнаты и вышел во двор. На этот раз он не пойдет через аллею. Это и дураку понятно. Тут нужна конспирация!

Как никак торцевой частью участок того дома примыкал к их, только между ними еще росли туи и стоял забор, который не представлял собой серьезное препятствие для подростка. Не воспользоваться такой возможностью было бы просто глупо.

Пробравшись между деревцами, Макс нащупал ограждение и, спустя некоторое время, оказался уже на соседнем участке. Мальчик прихватил с собой фонарик, но пока не включал его, чтобы не привлекать внимания.

Мрачный дом был повернут к нему задним фасадом. Макс шел медленно, боясь задеть предметы, вроде каких-нибудь железяк, которые бы выдали его присутствие. Он и дышать-то старался как можно тише, изо всех сил прислушиваясь к ночным шорохам и вглядываясь в ночную мглу, которая вскоре рассеется: белые ночи стояли в самом разгаре. Так что времени на исследование дома оставалось не так много, как хотелось бы.

Мальчик миновал каменный флигель, стены которого белели в полумраке, и, пригибаясь, приблизился к одному из окон на нижнем этаже. Стекло там отсутствовало, а проем прикрывала обычная трухлявая фанера. Макс и это предусмотрел, взяв с собой необходимый инструмент. Повозившись еще немного, мальчик сумел-таки проникнуть в Унылый дом.

Внутри царила темнота, пахло плесенью и затхлостью. Под ногами поскрипывал пол и хрустел не то песок, не то осыпавшаяся штукатурка. Мальчик решил подождать немного, чтобы дать глазам привыкнуть. Совсем слабый свет проникал через соседние окна, облегчая задачу. Макс передвигался с осторожностью, как и прежде: делал несколько шагов, а затем стоял и слушал, потом снова повторял эти действия.

Так он прошел несколько комнат, как заваленных всяким хламом, так и совсем пустых. Единственное, чего тут было в избытке, так это пыли и грязи. Несколько раз ужасно щекотало в носу, и мальчик замирал, боясь громко чихнуть, прижимая ладони к лицу. Он оказался около лестницы, что вела на второй этаж, и тут его уши различили какой-то звук.

Макс застыл. Сердце его забилось: звук доносился сверху.

«Может, это бездомный? – мелькнуло у него. – Есть ли смысл идти и проверять?»

Голос разума принялся твердить, что лучше прийти сюда в другой раз, но мальчик тут же рассердился на себя самого.

«Нет! Раз уж я пришел сюда – надо довести дело до конца».

Он постоял еще немного у лестницы, набираясь храбрости, а затем очень медленно и тихо стал подниматься наверх, крепко держась за пыльные перила. На удивление, ступени почти не скрипели, но зато сильно проседали, и оставалось надеяться, что пол не провалится под ногами.

Чем ближе Макс оказывался к источнику звука, тем громче и отчетливее он становился. Достигнув верхней площадки, мальчик чуть присел, прячась за перилами, глядя между деревянных облупленных балясин.

Широкий коридор уходил несколькими чернеющими дорожками вглубь дома. Узкая желтоватая полоска света проникала между одних дверных створок. Звук доносился именно оттуда.

Мужской дребезжащий голос напевал очень странную песню, довольно заунывную, и что-то неразборчиво бубнил. Иногда раздавались шаркающие шаги, песня прерывалась и тогда хрипловатый голос что-то произносил.

Макс боролся с желанием убежать прочь отсюда или подобраться ближе к полоске света, чтобы не умереть от любопытства.

Последнее победило. Мальчик поднялся, всматриваясь в светящийся проем, готовый при любом шорохе ринуться обратно вниз по лестнице. Он переживал, что как только подойдет поближе, таинственному обитателю дома, например, придет в голову закрыть дверь именно в тот момент, когда к ней приблизится Макс.

Прошло еще несколько минут, но этого не случилось. В самой же комнате диковатая песня набирала обороты, вызывая раздражение. Наконец, Макс решился.

Пол под ногами чуть слышно поскрипывал, но было ясно, что доносившиеся громкие звуки заглушают поступь незваного гостя. Затаив дыхание, мальчик заглянул в комнату. Правда, он тут же едва не закричал во все горло, потому что там он увидел того, кого меньше всего ожидал увидеть: безумного старика из своего сна!

Пришлось поскорее зажать рот рукой, чтобы не выдать свое присутствие. Раны под повязкой на руке сразу напомнили о себе, вызывая жжение.

Макс поморщился, прижал к себе поврежденную руку и сказал себе, что подумает о невероятном совпадении чуть позже, когда выберется отсюда, а пока нужно было затаиться и наблюдать!

Посреди пустой комнаты стоял небольшой круглый стол с одинокой свечой на подставке. От нее и шел желтый свет, но все-таки часть комнаты оставалась в тени, как и нижняя часть двери, поэтому Макс мог относительно безопасно находиться рядом.

Старик, одетый в длинный черный балахон, склонился так низко над столом, что почти упирался кончиком крючковатого носа в его поверхность.

«Настоящий Крючконос!» – подумалось Максу. Он предположил, что на столе лежит лист бумаги, но что там изображено, он, конечно, не мог видеть.

Мрачное заунывное бормотание внезапно прервалось. Старик резко выпрямился, пребывая в глубокой задумчивости. Затем кончиками пальцев с длинными ногтями взялся за уголки листа, который разглядывал, и приподнял над головой.

Макс прищурился: он никак не мог взять в толк, что такое там изображалось. Какие-то цветные пятна, ломаные линии, квадратики. Тайный обитатель дома, насмотревшись на бумажный лист, сложил его вчетверо и сунул в карман. Затем подошел к стене и принялся внимательно ее разглядывать. Только тогда мальчик обратил внимание, что на ней тоже что-то изображалось.

Между обрывками старых обоев, заляпанных жиром, проглядывали очертания, отдаленно напоминающие карту. Только линии были очень тусклые, затертые, местами они прерывались, поэтому сказать что-то определенное было нельзя.

Одного он не мог понять, чем таким занят старик? Может, он художник? У них часто своеобразное представление о мире. Максу не раз доводилось бывать в Русском музее, где в одном из залов выставлялись мастера живописи XX века, чьи работы нравились ему тем, что напоминали детские рисунки.

5
{"b":"905897","o":1}