Я начал стучать в дверь кулаком и кричать «Барни» в щель почтового ящика. По-прежнему не получая ответа, я подошел к своей машине и стал сигналить, выкрикивая в промежутках: «Барни Бизли, Барни Бизли!» Через некоторое время дверь со скрипом открылась, и высунувшаяся из-за нее мужская рука сделала мне знак войти. По выцветшему и покрытому пятнами рукаву пиджака я понял, что рука принадлежит Барни.

– Ты что, идиот несчастный! – накинулся он на меня, как только я перешагнул порог. – Да закрой же дверь! Раз ты уже объявил всему кварталу, что я дома – проходи, сукин сын. – И он провел меня в свою крошечную «гостиную». Почти все свободное место занимали пианино и диван с двумя креслами.

– Это все из-за тебя! – произнес он. – Я знал, что тебе нельзя ничего говорить! Теперь половина ребят уматывает обратно в Ирландию, а остальные носятся, как курицы с оторванными головами! Работа «Страхан-Далгетти» парализована по всей стране!

Я изобразил крайнее изумление и попросил объяснить, что он имеет в виду. Бизли всмотрелся в мое честное лицо – обмануть его было трудно, он хорошо меня знал.

– Это сделал ты, – вынес он окончательный приговор. – Ты рассказал ДСО, что Джимми Кларк промышляет рэкетом. Кто еще? Сегодня ты спрашиваешь меня, как его найти, а завтра на него налетают десять человек из ДСО!

Я облегченно вздохнул. Значит, о моем похищении фургона Кларка он ничего не знает.

– Ну надо же! Они что, сделали у него обыск? – снова спросил я с невинным видом. – Где он живет? Наверное, в Килбурне?

– Тебе, Кьюнан, я больше ничего не скажу, – прошипел Барни.

– Послушай, старик, когда это я работал на правительство? Я что, похож на агента? – спросил я совершенно искренне. Тем более что на самом деле был весьма и весьма удивлен. Хорошенькое совпадение!

И тут только до меня дошло. Я услышал не что иное, как дошедший до Барни по испорченному телефону рассказ о моем визите, а число участников набега столь лестно увеличилось стараниями дружков Кларка, не справившихся с одиноким чужаком.

Наверное, я выглядел действительно потрясенным, потому что выражение недоверия постепенно сошло с длинной мрачной физиономии моего знакомца.

– До чего ж ты упрямая скотина! – произнес он. – Выпьешь со мной? – Он достал из шкафа бутылку виски «Пауэр». – Джимми Кларк много лет заправлял самым крутым черным рынком рабочей силы в этой стране. Половина этих бедолаг, которые притаскиваются сюда из Ирландии, отдают ему большую часть своего заработка. Он посылает грузовики и забирает их из Криклвуд-Бродвей в Кэмден-тауне или из-под Манчестера и еще не знаю откуда. За десятичасовую смену они получают на руки тридцать фунтов наличными, но Кларк и начальники строек, которых он снабжает этой рабочей силой, отламывают гораздо больше.

– Что же в этом дурного? – спросил я, играя свою обычную роль «адвоката дьявола». – Никто не заставляет их работать.

– А вот тут ты не прав. Он заставляет. Большинство из них подают заявление на пособие по безработице. Кларк достает им документы – либо чтобы подать заявление, либо чтобы найти работу. А парни – не только ирландцы. У него есть и поляки, и болгары, и боснийцы. Их так и называют – «иностранный легион Кларка». Всем известно, что никто не может получить работу у строительных субподрядчиков без бумаг от Кларка. Он получает откат от работодателей, часть денег, которые они платят рабочим и часть от самих парней.

– Как это? – переспросил я.

– Им платят чеком, но у большинства из них нет банковского счета. Почти у всех липовые фамилии. У них и выбора нет, кроме как обналичить чек в пабе с десятипроцентной скидкой и часть денег отдать все туда же. Рабский труд! Они не смогли бы прожить, если бы не получали пособия по безработице.

– Предполагаю, что они не платят ни пенни налогов, – сказал я.

Барни посмотрел на меня как на сумасшедшего. Жалость, которую он только что выказывал к эксплуатируемым деревенским парням, не простиралась на налогоплательщиков. Он начал насвистывать сквозь зубы «Розу Трейли». Я вспомнил, как отец советовал обращаться с ирландцами: «Не буди лиха…»

– Почему же Кларку спускают это с рук? – спросил я мягко.

– А ты думаешь, правительству не нужны исправные дороги? – возмутился он. – Или думаешь, что они найдут англичан на укладку асфальта? Они закрывают на это глаза уже много лет, пока ситуация под контролем. А у Кларка все аккуратно, шито-крыто. То есть, до сих пор так было!

Я решил, что можно немножко пооправдываться.

– Я всего-навсего хотел найти через Кларка след документов одного клиента и приехал спросить тебя, не может ли кто-нибудь вежливо узнать у него, не слышал ли он о них что-нибудь. Кстати, моя клиентка – твоя землячка.

– Мне глубоко наплевать, даже если ты работаешь по поручению Папы Римского или сестер милосердия! Я только просил тебя не лезть в дела Кларка. Сам он, кстати, сейчас в Корке, валяется в больнице со сломанным хребтом, – можешь себе представить?

Значит, все-таки по М-40 за мной гнался сам Кларк! И отделался всего лишь переломом позвоночника! Почему не шеи? Он знал мое имя и как меня найти. Но тогда – кто же спал в прицепе?

Мрачные черты Барни немного оживились.

– И еще не все! Пока его везли на вертолете «скорой помощи» в Ирландию, какой-то ублюдок угнал его прицеп с его бабой! Подъехал прямо к месту, где стояли бытовки, и увез ее – она дрыхла там на кровати! А потом вышвырнул ее посреди дороги, как мешок с картошкой! Бедняжка Брайди обморозила руки и ноги!

Сочувствовал Барни Кларку или все же потешался? В любом случае он не подозревал, что это я причинил неприятности миссис Кларк, – но много ли времени надо самому Кларку, чтобы сообразить, что к чему?

– Значит, говоришь, бумаги Кларка пропали вместе с документами моей клиентки, если они у него были. – Неподдельная печаль, вызванная известием о том, что Джимми жив, придала моим словам убедительность. – Не понимаю только, какое это имеет отношение к тебе, Барни, – осторожно продолжил я.

– Натурально, не понимаешь, – согласился он. Скептицизма в его голосе чуть убавилось. – А кто, по-твоему, следил за тем, чтобы Кларк получал все, что ему причитается? Представь себе, я и еще два десятка парней!