– Явился!

– Привет. Прости. Я только вышел, да сосед по мобиле позвонил. Попросил за его дипломом в квартиру вернуться, в универ ему подвезти – он документы подает.

– Н-н-о, ага…

– Да че ты, правда!

– У тебя каждый раз одна отмаза интересней другой. Моя любимая – это как ты свалил на выходные на лыжах кататься, приехал с загоревшим фейсом, и ходил всем рассказывал, что у окошка уснул, мол вот лицо и загорелое.

– Да не, я правда…

– Ага, лицо четко по лыжной маске загорело. До сих пор не понимаю, зачем ты сам эту тему поднял. Если не присматриваться, может никто и не заметил бы. А так ты сам дал возможность два и два сложить.

– Ну чё, начнем давай…

– Кто – начнет, а кто – уже давно, как продолжит. Вообще не понимаю, откуда тебя Лёша откопал. Вечные твои опоздания, к тому же…

– Я уже за опоздание извинился. А Лёша, наверное, потому и босс, раз таланты так чует.

– Кто – талант? Ты – талант?

– Мне доказывать нечего. Просмотры говорят сами за себя.

– П-ф-ф. Ведущий – не главное. Главное – контент! Мы, вообще-то, начинали задолго до твоего появления.

– Ага. Ваш канал в жопе был. А щас!

– Ну и что. Это совпадение. Ты на подъеме пришел. Не боишься, что я твои слова и передать могу?

– Да я и сам передам, или подтвержу, если ты меня опередишь. Мы работаем или нет?

– Адресные и дальние планы я отснял. Хрен бы с ним. Лёша просил с тобой общаки и средние отснять. Текст взял, который говорить?

– Лёша вчера выслал. Я, особливо, прочитать не успел – вечером температура, что ли поднялась, думал, заболеваю… чё ты так смотришь?

– У тебя то – понос, то – золотуха. Как ты выкарабкался то, бедненький? Видел свет в конце тоннеля?

– Да ты запарил! Я вообще-то мог сегодня и не приехать.

– Капец вы, свободные художники. Давай текст говори!

– А звук записывать ты в куда? На тапок будешь? Петличку давай.

– Не, не петличку. Лучше. Во! Держи.

– Трындец, вы динозавры! Кто щас в кадре с микрофоном? Осталось в конце добавить «загадка дыры!» Что ты опять завис? Я, надеюсь, не угадал щас с «загадкой дыры»?

– Ну-у-у, не совсем. Хотя очки у тебя под стать.

– Пошел ты!

– Между прочим, я тоже сначала подумал, что Лёша гонит. Но он хочет, чтобы как в «Криминальной России». Будем… Лёша с ударением на «э» сказал, – экспертам, свидетелям и потерпевшим, да и случайным зевакам, по старинке в стиле шоу девяностых дилду эту в лицо тыкать. Вроде как, антураж соответствующий. А то с петличками в студиях они сидят… Все равно что с твоей мамкой за твои школьные успехи говорить! У нас нынче темка то: о-го-го! Вот Лёша и считает, что микрофон добавит эдакого вайба криминального расследования по горячим следам. Мне сперва показалось по-дешмански как-то. Но это мое первое впечатление. Я его уже не придерживаюсь.

– А, да это ты тугой просто. Я думаю, это Лёшик к коллаборации с ТВ присматривается.

– Сам ты тугой. Текст читай.

– «Обычная жизнь в тихом спальном районе. Всё было у всех на виду. Они делили радости. И решали проблемы. Безобидно и буднично. По-современному: в домашнем чате…» Капец. Я себя ощущаю ведущим «Намедни». Старомодная какая-то белиберда!

– Че ты сразу пиликать начинаешь о своем? Паузы побольше делай и тогда залечивай. Давай дальше, я щас тебя крупным планом возьму, чтобы не переснимать. А то мы до вечера с начиткой не разберемся. Всё. Го!

– «Эта история могла произойти в любом доме любого города нашей страны…»

– Ударения нормально расставляй: на слово «любом». Дважды!

– Да я – хрен знает, кто этот текст писал. Можно было курсивом хоть сделать или подчеркнуть.

– Ага. У меня более дельное замечание: заранее прогнать можно было, перед зеркалом. И не выпендриваться.

– Включай… «Эта история могла произойти в ЛЮБОМ доме ЛЮБОГО города нашей страны! Поэтому не удивляйтесь, если она покажется вам знакомой!» А-а-а, э-э-э, стоп. Че за тема? У нас в нашем общедомовом чате, кстати, тоже така-а-я дичь творится. Даже приукрашивать бы не пришлось. Тоже выпуск можете сделать.

– У-ху-ху! А тут ничего приукрашивать и не надобно. Конкретно в этой истории все так завернулось. Само! Бери и рассказывай, как есть. Многоэпизодник. Началось все с вообще пустой херни, которая выеденного яйца не стоит… Хотя кому-как. Ну а потом пошло-поехало. Поджоги, членовредительство, тяж… Не ЖК, а наркоманское гетто какое-то.

– А! Я теперь это место узнал. В натуре! Где-то в новостных в «Телеге» было. Там еще мужика же по-жесткачу грохнули, да? А вы это как оконченную историю двигать будете? Свое расследование-то провели небось уже? На чем раскручиваться то будем?

– Ты, чёт зачастил, брат. Мое дело за малым – отснять тебя, брульянта нашего. Изумруда «ядрачистого»! Маркетинговые штучки – это не по моей части. Хотя, знаешь, там – как в фильме про «Зодиака», если смотрел.

– Древнего или финчеровского?

– Какая разница? Они, кстати, разве не оба древние? Мысль такая, короче: мы с тобой вот тут снимаем, а материал продолжают готовить. Наши наивно верят, что могут сами на убийцу выйти и его мотивы просчитать… Опередить следствие. Но, как ты понимаешь, это – весьма неточно.

Перед выходом за порог своей квартиры она смотрит себе под ноги – там стоит большущий пакет, – из тех, что дают в продуктовых супермаркетах на кассе. Только на этот раз он наполнен не тем, что она оплачивала в магазине, а тем, что от этого всего осталось непригодного, – после нескольких циклов захода в магазин и заказа продуктов с доставкой.

Ненадолго задумавшись, она решает все это попахивающее великолепие завязать в узелок. Получается несколько неуклюже. Этого стоило ожидать, ведь пакет, с очевидностью, переполнен.

Наклонившись несколько вперед, она толчком раскрывает наружу дверь своей квартиры. Осторожно, на вытянутой руке, выносит пакет за порог, закрывает на замок дверь, кладет ключ в сумку, сумку вешает на сгиб локтя одной руки, а другой рукой снова поднимает пакет с пола.

Далее последовал недолгий путь через холл с соседскими квартирами. Вот она прошла сквозь дверь в помещение с лифтами. Но ей нужно не сюда, а в следующую дверь. Там располагается мусоропровод.

По некоторым наблюдениям мусоропроводы в домах остаются как пережиток прошлого. По некоторым замечаниям, это может быть связано с уточненными санитарными требованиями, которые начали распространяться только на новые стройки.

Мусоропровод в ее доме, в любом случае, имеется. И она пользуется его преимуществами вместе с соседями по этажу и дому. В самом деле ведь удобно совершить описываемый здесь неизбежный ритуал, дабы потом выйти из полумрака лестничных клеток на суд общественности, не будучи обремененным никакими вещами, не вписывающимися в так долго продумываемый образ леди.

Можно было бы заранее предположить, что в помещении мусоропровода с ней должен случиться конфуз: негабаритный пакет не сочетается с проектной площадью отверстия. Но она не думает ни секунды, просто оставляет пакет на полу, и выпархивает налегке в следующую дверь, ведущую на лестничную площадку.

В какой-то из других дней эта история повторяется с ней с точностью до момента, где она выходила в помещение с мусоропроводом. Но она ведь учится на своих ошибках! Поэтому и вызван лифт, дабы все-таки донести ношу до мусорного контейнера на улице.

На выходе из подъезда её взгляд быстро отмечает таковой – вот он, стоит побитый подростками возле лавочки. Правда, это не контейнер для бытового мусора на специальной площадке, а скорее – среднестатистического размера урна. Но она об этом не задумывается: “мусорка” – и “мусорка”.

Она бросает все туда. Магазинный пакет в урну целиком не пролазит и нависает над поверхностью контейнера как шляпка гриба. Она свою миссию выполнила и направляется далее по своим делам в неизвестном направлении.