Дэррил снова затянулся сигаретой и посмотрел на Джесси.

- Это та часть, где ты начинаешь перечислять всех своих небелых друзей?

- Да пошел ты. Я не об этом.

- Тогда что ты говоришь? - спросил Дэррил.

- Все, что я говорю, это то, что я не гомофоб.

- Ну, - сказал я, - тогда какого хрена? Сейчас 2011 год, чувак. Ты каждый день работаешь рядом с геями. Ты не можешь выпить с ними гребаного пива после работы?

- Дело не в этом, - сказал Джесси. - Я ничего не имею против геев. Я просто в настроении посмотреть на "киску".

Дэррил улыбнулся вокруг своей сигареты.

- Вот дерьмо, что ж ты молчал? Теперь ты говоришь.

Джесси вернул улыбку.

- Если бы я хотел посмотреть на члены, я мог бы просто тусоваться на этой парковке с вами, ребята.

Где-то в темноте взвыла пожарная сирена; вероятно, на шоссе произошла очередная авария. Я задрожал, желая, чтобы мы поскорее приняли решение, чтобы мы могли выбраться из сырого воздуха.

- О чем ты думаешь? - спросил я Джесси. - Куда? В "Фокси Леди"?

- Нет. Там тусуется слишком много бандюков и изгоев. Ублюдки никого не уважают. Так было с тех пор, как итальянцы его продали. Если ты не так посмотришь на стриптизершу, они тебе в морду дадут. И кроме того, "Фокси Леди" закрывается в два. У ниx нет лицензии на внеурочную деятельность. Как насчет "Одессы"?

"Одесса" - это стриптиз-бар у шоссе 81, к югу от Харрисбурга и Кэмп-Хилла. Открыто девятнадцать часов в день, шесть дней в неделю, согласно их рекламе по радио. Закрыто по воскресеньям и несколько часов каждое утро для пересменки и уборки. Дэррил, Юл и я никогда там не были. Джесси ходил туда постоянно и никогда не стеснялся рассказывать нам об этом. Это была одна из его любимых тусовок.

- Конечно, - я пожал плечами. - Я не против. Давно собирался проверить это место.

- Мы не можем там пить, - сказал Юл. - Они не подают пиво. Там ППСС^[4], а у нас ни хрена нет. Я думал, вы, ребята, хотите напиться.

Джесси покачал головой.

- Мужик, нахуй напиваться. Мы собираемся посмотреть на "киску", Юл. Ты ведь любишь "киски", не так ли?

- Да...

- Ну, тогда ладно.

Дэррил бросил окурок в дождевую лужу.

- Я в деле. Давай сделаем это. Я все равно пью слишком много.

- Я не знаю, - сказал Юл. - Я лучше не пойду.

Джесси закатил глаза.

- Почему нет?

- А что если Ким узнает, что я туда ходил? Она будет в ярости.

Ким была девушкой Юла два месяца, и в последнее время его мир, казалось, вращался вокруг нее. После работы он все меньше и меньше времени проводил с нами, и все больше - с ней. Очевидно, Ким не очень хорошо думала о нас - особенно о Джесси. Она считала, что Дэррил и я были плохим влиянием, а Джесси - чертовым дьяволом. Она контролировала Юла так, что никому из нас это не нравилось. Как будто он был марионеткой или что-то в этом роде. В последнее время Юл не мог ничего сделать, не посоветовавшись с ней. Честно говоря, мы все были в шоке от этого. А может, мы просто завидовали, потому что у Юла был кто-то в жизни, а у нас нет.

- Так не говори ей, чувак, - посоветовал Джесси. - Это будет наш маленький секрет.

- Да, - согласился я. - Некоторые вещи должны оставаться только между друзьями.

Сейчас, оглядываясь назад, эти слова преследуют меня. Некоторые вещи должны оставаться только между друзьями. Когда я думаю о них слишком долго, я начинаю плакать. Если бы я знал тогда то, что знаю сейчас, я бы встал на сторону Юла - настоял бы на походе в "Тадс", или, может быть, предложил бы нам всем просто вернуться ко мне домой и допить пол-ящика "Yuengling Lager", который был у меня в холодильнике. Мы не должны были его пить, потому что несколькими месяцами ранее пивоварня "Yuengling" подвела свой профсоюз, и "Teamsters" призывали бойкотировать всю их продукцию. Мы должны были твердо стоять рядом с нашими товарищами по работе. Солидарность навсегда и все такое - даже несмотря на то, что у нас самих не было профсоюзной работы и мы работали на "GPS". Но у меня дома все еще был ящик этого продукта. И мы могли проигнорировать бойкот и выпить его.

Да, мы могли бы.

Вместо этого мы пошли в "Одессу".

И там я встретил Сондру.

3

В "Одессе" было многолюдно, даже в такое утреннее время. Парковка была забита машинами, и мне было трудно найти место. В итоге я втиснул "Джип" между внедорожником и тракторным прицепом, припаркованным сзади. Мы вышли из "Чероки", и я нажал на кнопку пульта дистанционного управления, закрывая за нами двери. Электронное щебетание замков почти заглушала приглушенная музыка, доносившаяся из здания. Хип-хоп или транс, я не мог определить, что именно. Мы могли слышать только басовую партию. Она раскатывалась как гром.

На парковке было еще несколько клиентов. Один парень мочился рядом с "Харлеем". Я надеялся, что это был его мотоцикл. Иначе, если бы вышел владелец, ему бы надрали задницу. Он, казалось, не замечал, когда мы проходили мимо него. Он покачивал членом и стонал. Мы избегали струйки мочи, которая растекалась по тротуару. Еще двое мужчин прошли мимо нас, смеясь и сжимая в руках полупустые бутылки "Miller Light". Поскольку в Пенсильвании действуют архаичные законы о спиртном, придуманные еще при квакерах и амишах, "Одесса" была строго ППСС заведением. Вы могли принести свое пиво или спиртное, но не могли купить его внутри заведения, а заведение не могло вам его подать. На секунду я подумал, не спросить ли у этих двух незнакомцев, не осталось ли у них остатков пива, которые они могли бы нам продать. В нашем штате вы не можете просто взять упаковку пива в продуктовом или круглосуточном магазине. Нужно идти в бар или лицензированную пивную точку, а все они были закрыты на ночь. Прежде чем я успел спросить их, парни проскочили мимо нас и направились к грязному пикапу.

Вздыхая и испытывая жажду, я последовал за Джесси и Дэррилом к входной двери. Юл отстал, уставившись на яркую, мигающую неоновую вывеску. Название стриптиз-клуба светилось ярко-розовыми буквами, а рядом с ним виднелся темный силуэт женской фигуры с великолепными пропорциями.

- Я ничего не знаю об этом, - пробормотал он.

- Пойдем, - сказал я. - Это будет весело. Ким никогда не должна узнать. Просто скажи ей, что мы пошли ко мне. А еще лучше, блядь, не говори ей вообще. Она не знает, что мы вышли рано. Она думает, что ты на работе.

- Может быть...

- Эй, - крикнул Джесси, стоя в дверях. - Вы двое идете, или собираетесь остаться снаружи на всю ночь?

Я показал ему средний палец, и он ответил тем же.

Мы поспешили догнать его и Дэррила. Затем Джесси открыл дверь, и мы вчетвером вошли внутрь. Сразу же музыка стала еще громче. Я почувствовал, как басы стучат в моей груди и зубах. Это было что-то от Jay-Z. Я не был уверен, что именно. Я - металлист, и никогда не был поклонником хип-хопа, за исключением некоторых мэш-апов. Облако сигаретного дыма поплыло в нашу сторону (в Пенсильвании, может, и дерьмовые законы, когда дело касается выпивки, но, по крайней мере, в наших барах еще можно курить). Мы вошли в небольшое фойе. На стене висело несколько объявлений, написанных большими черными буквами:

Категорически запрещается вход лицам моложе 21 года;

B соответствии с законом штата мы не подаем алкогольные напитки - пожалуйста, принесите свои собственные;

Mы оставляем за собой право отказать в обслуживании любому;

и, конечно,

Прикасаться к исполнителям строго запрещено, нарушителей попросят немедленно уйти.

Большой вышибала преградил нам путь. Предположительно, именно он попросит нас уйти, если мы нарушим правило номер четыре. У меня сложилось впечатление, что отказ от такой просьбы был бы чертовски плох. Он выглядел как кусок говядины, одетый в пару черных слаксов и черный свитер. Несмотря на жару и одежду, он не вспотел. Его тонкие черные волосы были приклеены к голове каким-то жирным гелем. Его лицо было похоже на каменную плиту - угрюмые славянские черты, холодные серые глаза и нос, который был сломан несколько раз. Когда он говорил, его густой русский акцент был безошибочен. Его голос напомнил мне чувака из "Рокки IV", и мне пришлось подавить ухмылку.