Прямо перед ним была пожелтевшая мини раковина детская, крепившаяся к стене вместе с тумбой, которая закрывала коммуникации, а в углу, прям рядом с раковиной туалет советских времен, вмонтированный в пол и сбоку на уровне детского бедра красная небольшая кнопка с надписью смыв. Еще тумбочка была деревянная, рядом с кроватью на которой находились комиксы и детские рассказы. Ну и самое главное железная дверь, с вырезанным окошком внизу, через которую подавали еду и на данный момент там стояла железная кружка с водой, которую он принял с единственной радостью, потому что в горле пересохло.

Стены и пол были одного цвета зеленого, но с уборкой тут были проблемы, поэтому в воздухе витал запах запекшейся крови, мочи и пота. Хоть и была тут вытяжка, крепившаяся к потолку и пускающая свежий уличный воздух, но этого было мало.

Выпив воды и вернувшись обратно на койку, которая на удивление была чистая, ему наконец начало приходить осознание, того, что произошло, от этого у него начался небольшой шок, сперва потекли слезы, а затем затруднилось дыхание и он упал.

Тут же приоткрылась камера и зашел мужчина в синем больничном халате со шприцом на руках и вколол обезболивающее.

Через шесть часов Оливер очнулся, почувствовав себя очень хорошо, тот укол был обезболивающим средством, который помог унять боль в голове и забыть про тревогу.

Привстав с кровати, он посмотрел на дверь и увидел, возле окошка еду, которая была так ему необходима, это был легкий суп, сладкий чай, хлеб и овсяные печеньки, все это стояло на железном подносе на полу.

Он быстро расправился с едой, вылизав все до единой крошки, будто был уже голоден двое суток, хотя в подсознании он помнил, что не так давно он кушал с мужчиной в столовой, а потом они плавно встроились в поток, городского транспорта, и из окна лобового был виден большой красиво светящийся город, а потом съезд на объездную трассу, указатели ближайших деревень, переезд через железнодорожный путь, потом несколько поворотов, гравийчатая дорога и далее туманная пропасть.

Теперь он хотел понять было ли это так давно или было недавно, и пытаясь сконцентрироваться ничего не получалось, сколько он здесь находится, тоже не понимал и детские слезы, опять потекли.

«Как же я скучаю по вам, почему я здесь, за что. Я ведь не нарушал режим Надежды Петровны, вел себя хорошо и это она меня сюда спрятала. А что с Мишей и Настей будет, как они там без меня, если бы знали, что будет, они меня защитили» – мысли неслись скоротечно и Оливеру была больно и грустно. Он хотел давно найти семью ведь, что-то подсказывало, что она у него есть, но не таким путем, это обман, в который его затащила директор. Сидя на койке, он всячески ее проклинал, а затем услышал плач девочки, не так далеко и сердце начало стучать еще сильнее, он начал снова впадать в панику.

Камера, где находилась девочка открылась и резкий хлесткий удар девочки по лицу, прекратил весь этот плач. А Оливер от услышанного пытался зачерпнуть воздух в легкие и успокоиться.

На следующий день, его разбудили ударив по железной двери несколько раз дубинкой. Приоткрыв глаза умылся холодной водой, другой тут не было и перекусил молочной кашей со сладким чаем, то, что принесли, правда каша была холодная, а чай еще не успел остыть.

Через некоторое время к нему в палату зашел человек в синем больничном халате, но не, но тот, что вчера. Этот был возраста ближе к пожилому, на голове уже намечалась легкая седина, на лбу морщинки и как настоящий доктор в очках и со стетоскопом на шеи.

Он дружественно присел рядом, при этом камера была открыта и положил руку, которая была в резиновой перчатке на колени малышу.

– Меня зовут Вячеслав, я врач и заведующий этой лабораторией, я понимаю тебе очень страшно, но бояться тут нечего. Тут много детей и все они проходят обследования.

– А почему тогда девочка плакала, и я слышал ночью, как кто избивал ребенка

– Ты переживаешь большой стресс, и он сказывается на тебе. Ведь ты, как и многие здесь, обладаешь талантом, который психически сказывается на вас, так сказать отклонение синдрома Дауса – очень научно произнес доктор – ты ведь умеешь, читать мысли например или передвигать предметы и угадывать следующий ход??

– Я ничего такого не умею – произнес с небольшим волнением Оливер.

– Да, да я понимаю… – сделав небольшую паузу доктор продолжил – подними пожалуйста футболку и дай дяде послушать легкие.

Послушав легкие, Вячеслав привстал и со всей дури влепил пощечину.

– Со мной такие игры не прокатят, я знаю про тебя больше, чем ты сам, еще раз соврешь мне и будешь жестко наказан – злобно произнес доктор – а теперь ты пойдешь за мной, и вытри слезы негодник и будешь делать все что скажу, иначе за дверью сидит охранник, который тебе поможет, ты понял, о чем я???

Вытерев слезы руками, он посмотрел на доктора и с ноткой страха ответил: Да.

– Это хорошо, подымайся и топай за мной – доктор повернулся к выходу и пошел.

На выходе из камеры Оливер узрел все что происходит, и это породило еще один страх в его груди. Оранжевый коридор шириной 2 метра, с одной стороны простая стена, с другой камеры небольшие всего 8 штук. В конце коридора, была небольшая комната, которая являлась неким подобием широкого коридора, там сидел охранник за столом и наблюдал в монитор за трансляциями со всех восьми камер.

Пройдя охранника, его повели дальше в одну из дверей, всего их было пять, две сбоку и три впереди. В этих дверях можно смело заплутать, но самое странное, что персонала, тут было очень мало, поэтому звук топота по бетонному полому и всхлипы из камер были очень хорошо слышны.

Доктор открыл боковую дверь, и они оказались еще в одной комнате, которая представляла собой раздевалку, душевую комнату и туалет. В проеме между шкафчиками раздевалки, сидел мужчина на скамейке, средних лет, небольшого роста набирающий с годами вес, так же в синем халате и простых резиновых тапочках. Забрав мальчика, он отвел его в душевую комнату, которая представляла собой уложенную керамическую плитку синего цвета, на полу и четырех стенах, к одной из которой крепились три штанги с лейкой, а также рядом три металлические полочки для мыльных принадлежностей.

– Я думаю, ты мыться умеешь, поэтому раздевайся и тщательно мойся, вот тебе мочалка и мыло.

Все еще прибывая в некотором трансе и смирении, Оливер беспрекословно разделся и пошел мыться, а за этим всем наблюдал мужчина.

Надев чистую футболку и штаны черного цвета, которые подобрали, почти что по его росту, и выдав резиновые тапочки на размер больше, которые были уже кем-то ношены. Его вывели в другую комнату, в которой доктор заканчивал, что-то печать за ноутбуком.

– Что стоишь, веди малыша к креслу, будем брать анализы.

Сперва закрепили руки, затем ноги специальными нейлоновыми зажимами и начали брать анализы крови, затем проверять работу головного мозга, работу сердца.

Удовлетворившись взятыми анализами, слегка полненький мужчина, которого доктор называл Марком, подключил проводки, к кисти руки, по которым подавали ток, с небольшим напряжением, при этом периодически проверяя работу головного мозга сердца, и так же анализы крови.

Все это время Оливер молчал, у него был шок, и сделать он ничего не мог, когда подавали ток тело его дергалось, а слезы текли ручья, сперва он еще пытался что-то выкрикнуть нечленораздельное, вроде слов «Прекратите, зачем так со мной», но ничего не получилось. Когда же ток начали увеличивать до определенных пределов, то мальчик обоссался, а затем просто вырубился.

С помощью нашатыря его привели в чувства, отвели в душ, где выдали снова чистую одежду, и уже охранник проводил мальчика в камеру.

На тумбочке стоял кувшинчик с водой, а в тарелке вермишель с котлетой, и рядом маленькое яблоко.

Он так сильно хотел спать, что выпил воды, и сразу лег в чистую кровать, в его отсутствие заменили спальное белье и помыли полы. Ему снился прекрасный, он видел мужчину, который ищет его, и на душе было так спокойно…