Перед ним на пристань вышел отряд моряков с ружьями со штыками. Все приодетые, как на параде.

Они выстроились по обе стороны причала. А потом между ними прошёл и адмирал, в сопровождении нескольких офицеров.

Косаткин был высоким, бледным и выглядел не не пятьдесят, сколько ему было на самом деле, а на тридцать с лишним.

Его волосы были белыми, с чёрной частью на темени. А взгляд острый, как у хищного зверя.

Мои слуги моментально опустили головы и вжали их в плечи. Их до дрожи пугал человек такого уровня — одно из высших военных лиц в стране, подотчётное единицам.

И только Филарет хранил хладнокровие. Пусть и напускное.

Вот только меня эти церемонии не впечатляли. Для меня важнее была реальная сила.

— Кальмаров, — спокойно произнёс Косаткин. Его голос будто звенел, но так, что к нему хотелось прислушаться.

— Адмирал Косаткин, — парировал я взаимно.

— Поднимешься на борт или, как уважающий себя хозяин, пригласишь к себе? — его голос резко приобрёл железную твёрдость.

— Сначала узнаю, с какой целью адмирал аж целого Тихоокеанского флота прибыл на мой скромный остров.

— Твоё тут, разве что, раздутое самомнение. Пока что.

— Так с чем прибыли, адмирал?

Он смерил меня тяжёлым, давящим взглядом.

Но едва ли он знал, с кем связался. Псионики всегда лучше всех сопротивлсляись психологическому и ментальному воздействию.

Уголок его рта едва заметно скривился в раздраженнии. — Поговорить с тобой, как возможным преемником рода Кальмаровых. Но если ты продолжишь этот спектакль, то наши разговоры закончатся. Без того туманное будущее твоего рода станет ещё более… сомнительным.

— Начинать с угроз — это худший дипломатический приём.

— С предложения, Кальмаров.

Так-так. Ладно, я и так достаточно «помариновал» его «в прихожей». Теперь можно было сместиться в более подходящее для разговора место.

Пусть я уже предполагал, что именно он хочет предложить. Но детали, как и всегда, угадать было практически невозможно.

— Следуйте за мной, адмирал. Однако, вам будет лучше оставить своих людей на судне.

Офицеры за спиной Косаткина, и так смотревшие на меня крайне неодобрительно, сейчас и вовсе хотели словно задушить меня взглядами.

Мне пришлось приложить усилия, чтобы не улыбнуться прямо там. Раздражение таких важных «господ» — это забава для моего внутреннего хулигана.

— Боишься моих офицеров? — хмыкнул Косаткин. — В таком случае, удовлетворю твою просьбу. Со мной будет только помощник, — и пошёл вперёд меня.

За ним поспешил тощий молодой парень, со светлыми волосами и бегающим взглядом.

Ловко Косаткин меня переиграл в слова, ещё и вперёд пошёл, несмотря ни на что. Он был совершенно уверен в себе.

Это будет интересный разговор.

Добравшись до дома, мы сели за широким обеденным столом. Слуги в спешке заканчивали приготовление обеда и во время ожидания подали чай.

— Это ты избавился от болезни? — Косаткин сходу начал с главной темы.

— Я. Технологию процесса не продам, это моя интеллектуальная собственность.

Его губы снова дёрнулись. — Масштабы эпидемии не так велики, чтобы за твоё «лечение» хорошо платили. А если станут больше, то выбора у тебя не останется. Если государству придётся выбирать между твоим благосостоянием и всеобщим благом, то выберут второе.

— И именно поэтому вы, как заинтересованный в моих интересах, сейчас предложите мне выкупить процесс исцеления за существенную сумму, — я усмехнулся. — Угадал?

— Нет, Кальмаров. Я прикидываю, что ждёт твой клан в будущем, если всё останется так же, как и сейчас. Я знаю, что у вас огромные долги.

— Часть из которых — ваша заслуга.

Он улыбнулся. — Ты взрослый парень и должен понимать, как устроен мир. Сильные поедают слабых, чтобы стать сильнее и выжить. Это не мой каприз, а закон природы. Если не следовать ему — погибнешь, вместе со всеми, кто тебе дорог.

— Радует, что вы не играете в благородство.

— Оставь колкости. Ты нуждаешься в помощи, как и твой клан. Даже если предок признал тебя, — он качнул головой на мой перстень, — это мало что значит в рамках империи. Без признания императора, ты так и останешься бастардом, который сам объявил себя наследником рода своего отца.

— Это не ваша забота. С имперским законом я разберусь самостоятельно.

— Даже если ты заслужишь юридическое право называться главой клана Кальмаровых, то это не уравняет тебя с другими аристократами. Не все смотрят на перстни и бумаги. Для многих всё ещё важна чистота крови.

— Предку виднее. А кто не согласен, пусть несогласным и остаётся, — я пожал плечами. — Для всех мил не будешь.

— Не будешь, однако с сильным союзником никто не усомниться в твоём праве на власть.

— Вы хотели сказать, господином?

— Я сказал то, что хотел. Но если тебе хочется называть покровителей так, то я не буду с тобой спорить.

— Я не нуждаюсь в покровителях.

— А вот твой клан нуждается. Никто просто так не будет оказывать вам помощь. Только взамен на что-то: деньги, силу, артефакты. Но что у вас есть? Только скалы на краю мира!

— И зачем эти скалы вам, адмирал?

— Чтобы создать сильнейший морской клан России. В клане Косаткиных уже множество достойных родов, которые бок о бок с нами защищают нашу Империю. И я хочу чтобы род, который способен чувствовать море, встал рядом. Тогда мы будем непобедимы! Сделаем Россию ведущей морской державой!

Он поднял руку и сжал её в кулак. Блеснул его перстень, с выскакивающей из воды косаткой.

— Вы предлагаете мне расформировать свой клан?

— От него всё равно ничего не осталось. Только ваш род. Кальмаровы клан лишь на бумаге.

— Как интересно. Когда пропадает мой отец, вы делаете всё, чтобы разорить наши компании: ремонтную верфь, рыболовную флотилию. Добиваетесь ограничений в их работе. А потом скупаете за бесценок, как только они банкротятся. Потом вы заключаете мой остров в блокаду, когда ему нужна помощь.

— Второе — неактуально, — покачал головой Косаткин. — Блокада и карантин были оправданы.

Но я проигнорировал его слова.

— После всех этих поступков вы присылаете своего человека, который силой пытается доставить меня к вам. Безрезультатно, впрочем. После его неудачи заявляетесь сюда сами и предлагаете вступить в свой клан?

— Всё очень точно. Кальмаровы проиграли, как клан. Но могут выиграть, как род. Наши предки издавна боролись друг с другом, и мой клан по праву сильного одержал победу. Усмири свою гордыню и присягни, ради светлого будущего своего рода. Тогда я гарантирую, что о твоём статусе бастарда забудут.

И я рассмеялся.

Весь разговор я вёл себя сдержанно. Старался не распалять конфликт между нами слишком быстро.

Но в тот момент удержаться было уже невозможно.

— Адмирал Косаткин, мой род прошёл через столетия не для того, чтобы покорно склонить голову перед давним конкурентом. Если вы так жаждете победить, то продолжайте свою борьбу. От вызова я не уклонюсь. Но предупреждаю сразу…

Я встал, опираясь руками на стол. Перстень на моей руке ярко блеснул, будто передавая одобрение Кальмара.

— Я не просто так был признан своим божественным предком. Не просто так я спас вашу дочь вместе с десятками других людей и исцелил целый остров от заразы, с которой не могут справиться лучшие целители Владивостока. В моих жилах — кровь богов! И она кипит, когда я иду и меняю мир! Мой ответ — НЕТ! Точка.

Он сидел, развалившись в кресле. Его пальцы раздражённо перестукивали по столу, а на лице застыла гримаса досады.

Зол, очень зол.

— Следи за своей безопасностью, бастард, — он резко встал. — Ты не последний представитель рода Кальмаровых. А твоя сестра скоро войдёт в возраст, когда из неё выйдет хорошая невеста. Моему сыну как раз нравятся шатенки, — мотнул он головой и двинулся на выход.

Его помощник, записывавший весь наш разговор на планшет, засеменил следом. Но в дверях внезапно столкнулся со служанкой, которая несла горячее.