Став главой одной из самый опасных группировок Европы, моя жизнь нагрузилась словно многотонная фура. Я не успевал просто жить свою жизнь. Вся моя жизнь развивалась вокруг клана, о клане, с кланом. Ночью заваливаясь спать, я мечтал лишь выспаться. Кабинет отца плавно перешел мне и теперь все встречи велись лишь в моем присутствии. Фернандо возглавил должность консильери, как и планировалось с самого его рождения. Лучиано был моим советником. Человек, которому не нужен статус или позиция. Его мнение всегда было превыше всего. Может он и не полностью вернул себе память, но его чуйка не сломалась от этого. Она стала острее, а сам он опасней. Иногда я даже замечал в нем некую неконтролируемую кровожадность. Доктора говорили, что это последствия его болезни, которые порой вызывают приступы неукротимой агрессии. Он совсем охладел к своей семье, и даже детям. Его волновала лишь работа. Он всегда был со мной словно моя тень. Иногда я злился на него и силой заставлял отдохнуть или же сходить на очередной сеанс с психоаналитиком, которого он старательно избегал. Отец тоже беспокоился за него. Лучиано напоминал обезумевшего трудоголика. Брат пытался восстановить все те годы, что пропустил. Наверстать все за раз. Такое отношение к делам семьи радовали меня, но и беспокоили, ведь он истощал себя, превращаясь в мученика. Не спал ночами, сидя в кабинете, читая разные документы и отчеты. Вернувшись, он забросил все плотские утехи, которыми баловался до этого. Если можно так сказать. Баловством я бы это точно не назвал, скорее всего это было перебором. Но видя монашеский образ его жизни сейчас, я порой скучал по былым времена. Я давно не выпускал пар. Последний раз я трахался, когда брал Эстель. Это было хренову тучу времени назад. Мимолетные минеты в исполнении танцовщиц из клуба не в счет. На днях у меня была встреча с мексиканцами. Эти подонки не знали слово «честь». Надеяться на их благоразумие было глупо. Мне приходилось каждый чертов раз лично контролировать проход товара. Они не в первый раз подрывали наше доверие и сегодня с утра я был на взводе ожидая очередной подставы.
– Ты какой-то дерганный, – заметил брат, спокойно прикуривая ментоловую сигарету
– У босса нехватка витамина С, то есть секса, – тихо заметил Фернандо, на котором я чаще всего срывался
Я холодно посмотрел на него и тот замолчал, а вот легкий смех Лучиано разнёсся по амбару, где мы ждали пока окончательно загрузят товар.
– Может сегодня объявим день сладких кисок? – предложил тот сплевывая на землю, словно вкус сигареты показался ему отвратительным
– Сначала покончим с этим дерьмом, – ответил я и прошел к работникам.
Сладкие киски волновали меня сейчас меньше всего. Да мои нервные повадки говорили о моем явном недотрахе, но это всегда держало меня в тонусе. Я словно всегда был на взводе, как «Бешеный Макс» готовый ко всему и всегда. Я запретил себе отныне давать слабину. Я дорого заплатил за каждое проявление малейшей слабости с моей стороны. Теперь я знал цену за это и не готов был платить такой монетой. Жизнь дона Каморры: это вечный контроль и напряг. Как бы я не убегал эта хреновая участь настигнула меня.
На улице было жарко. Теплый воздух наполнял легкие. В последнее время мне с трудом удавалось дышать полной грудью. Ненавижу эту часть себя. Я думал о ней. Изредка, но все же позволял себе эти мысли, которые накрывали меня с головой в самые неудобные моменты. Я, кажется, смирился видеть ее образ каждый раз перед сном. Голое тело Эстель всегда ложилось рядом со мной в постель. Находясь в пьяном бреду, я всегда ласкал ее, боясь испугать. Не хотел, чтоб мои видения исчезали, радуя меня хотя бы по ночам. Фернандо однажды предложил мне отыскать прохвостку, вернуть и наказать. Как вы думаете, что я тогда сделал с его сломанным носом? Правильно, разбил о ближайшую стену во второй раз. Слыша ее имя, я становился чертом во плоти. Мои тормоза срывались. Мне самому нужен мозгоправ. Пожалуй, пора одолжить его у Лучиано.
Мои психи усилились, когда фараоны попытались просунуть прослушку в мой дом. Со времен моих прадедов такое было впервые. Такое не могло остаться в стороне. Эта тема была у всех на устах. Все разжевывали каждую деталь этого гребанного дня словно безвкусную жвачку. Как-то утром охрана сообщила о подарке. Отправителем был местный мебельный завод. Венецианский стиль дивана воплощал в себе все элегантность той эпохи. Обтянутый мягкой тканью высокого качества, диван имел изящные изгибы и декоративные элементы. Он восхищал своими изысканными деревянными ножками, украшенными резьбой и золотистыми акцентами. Плавные линии и мягкие формы создавали ощущение, что это изготовили старинные мастера, а цветовая гамма отлично вписывалась в интерьер виллы. Когда подарок внесли в коридор и поставили по самой середине, все служанки, что проходили мимо, начали восхищенно вздыхать. Это и вправду было настоящие творением.
– Очень красиво, – отозвался Фернандо
– Да, я тоже так считаю, жаль, что он совсем не вписывается в общую картину дома, – с притворной печалью сообщил я
– Как прикажешь поступить, босс? – спросили парни из охраны
– Грузите обратно, пусть украшает прихожую на вилле у моря, – ответил я и направился в кабинет.
Во мне кипела вселенская злость. Я хотел разорвать этот элемент декора и отправить прямо в полицейский участок. Эта деревяшка была полностью напичкана прослушками. Хорошо, что у нас были верные люди в органах, которым мы начали платить значительно больше чем в прошлом и это дало свои плоды. Наш человечек сообщил, что нами серьезно интересуются спецслужбы и элитное подразделение полиции: карабинеры. Эта задумка, вполне могла увенчаться успехом, если бы не верные мне люди. Мне пришлось притвориться и подыграть им, сказав ерунду о несоответствии с интерьером и отослать это дерьмо подальше от дома. В кабинет, конечно, я бы его не поставил, но в любом другом уголке дома, всякая информация могла использоваться против Каморры. Федералы давно сидели у нас на хвосте, но у них никогда не было достаточно улик для задержания. А после идеи отца со сторителлером и очисткой имени, так и вовсе семья Гуэрра начали считать обычной семьей бизнесменов. Весь нелегал стал максимально подпольным и скрытым от любопытных глаз. Времена менялись. Идти явной войной против государства было глупо. Сейчас у Гуэрра были иные планы и Лучиано готовился для будущего поста в сенате. После его возрождения было решено стереть его биографию, и нарисовать новую личность. Здесь явно не хватало умелой руки Эстель, которая могла слепить из грязи настоящую конфетку. Но был нанят новый штат сотрудников, которые повседневно работали над политическим и социальным образом брата, который частенько навещал соответствующие мероприятия, участвовал в жизни граждан и занимался активной благотворительностью. «Примерный семьянин, образцовый муж, отец и сын, филантроп и озабоченный будущим страны Лучиано Адольфо Рива», так о нем отзывались СМИ. Рива: это его материнская фамилия, отличный ход для отведения глаз. Отец хотел пустить корни и окутать все сферы словно осьминог. Мне же было глубоко плевать на весь парламент в целом. Наш нелегальный бизнес развивался и расцветал, наши офшорные счета на Канарах, Вирджинских островах и Карибах пополнялись ежесекундно. Я хотел делать свою дело и не совать свой нос в белые воротнички. Но мои интересы всегда стояли после интересов клана, а клану нужен был надежный тыл в государстве. Интересно, что эту гениальную идею отцу подал сам Лучиано. Я не против всей этой чертовщины. Поэтому плыл по течению.
– Ты напоминаешь мне отца, может хватить коптиться в сигарном дыме в этом кабинете и вынесем твое тело на наше неаполитанское солнце, – Лучиано закинул ноги на кофейный столик в кабинете
– Открой окно, – предложил я, не отрывая взгляда от экрана ноутбука, я листал последние отчеты
– Приехала Габи, вся семья собралась у бассейна, устроили маленькую вечеринку, даже близнецы в самом центре событий, давай подтянемся, выпьем за здравие будущего племянника, поплаваем в бассейне, побудем нормальной семьей.
