«Сам ты урод, Дима. А я нормальная!» – подмигиваю своему отражению, пообещав забить большой болт на его мнение обо мне. В конце концов, мне с ним детей не крестить, пусть говорит что хочет.

Успокоившись, выхожу из туалета и опа, на моем плече тут же смыкаются жесткие пальцы, а в лицо летит:

– Вересаева! Ты, смотрю, берега путать начала. Ну-ка, быстро за мной…

11

– За мной, Вересаева. Быстро! – требует Дима.

Кидаю взгляд ему за спину на предмет случайных зрителей – не хочется, чтобы нас опять увидели в неоднозначной ситуации. Но в коридорном аппендиксе, где спряталась дверь в женский туалет, нет никого, кроме нас двоих.

Вот и отлично, можно спокойно разборки устраивать. И так мою спину два дня пилят взгляды всего офиса. Правда, откровенных, в полный голос обсуждалок происшествия с кофе и ширинкой я ни разу не слышала.

Наверное, Лара всех поставила в известность об угрозе начальства уволить сплетников. Как я уже поняла, Дима – начальник, который слов на ветер не бросает. Офисный народ шефа боится, вот и осторожничает с разговорами… Но ехидные взгляды уже достали.

Между тем мужская рука встряхивает меня так, что зубы клацают.

– Не тормози, Вересаева! – рявкает Дима и выпускает мое плечо. Одной лапой крепко перехватывает мое запястье, а второй… смачно шлепает по заднице. По моей! – Вперед, я сказал!

Чувствуя, как меня натурально накрывает бешенство, упираюсь пятками в пол и ору:

– Ты что творишь, чудище?!

– Выдвигаю аргумент тебе в помощь для скорейшего принятия правильного решения.

– Отклонено!

Димина выходка бесит так, что я готова с размаху врезать ему по коленной чашечке – инвалидом не сделаю и следов не оставлю, но будет очень больно. Заодно эффективно доведу до дебила, что нельзя так себя вести. Даже если он начальник, а я его подчиненная, все равно нельзя!

Я изо всех сил дергаю руку и, чуть не выворачивая плечо, добиваюсь, что дегенерат выпускает мои пальцы из своих лап.

Глядя в его перекошенную недовольством морду втягиваю воздух и длинно сцеживаю его через зубы, пытаясь успокоиться. Выпячиваю нижнюю челюсть и шиплю:

– Дима, я тебе не секретарша, чтобы по первому щелчку нестись в твой кабинет. Меня… Меня тошнит от твоей рожи, – перевожу дыхание и чуть спокойнее продолжаю. – По условию нашего пари ты не можешь меня уволить и я сама не могу уволиться, иначе проигрыш, помнишь?

Дима нависает надо мной. Стиснув челюсти, смотрит и молча кивает.

– Красава! Значит, тридцать первого декабря и встретимся. Тогда и покрутишься передо мной. А пока не доставай. Христом богом прощу, не беси меня – я ведь, реально, могу и в морду дать! – я уже почти спокойна.

– Слушай, Вересаева, в морду ты своим дружкам-уголовникам давать будешь, поняла? А я два дня пытаюсь с тобой по делу поговорить, – Дима вдруг тоже расслабляется, перестает нависать и корчить злобные гримасы.

– Я прекрасно помню условия нашего пари. И, если ты заметила, палки в колеса относительно клиентов тебе не вставляю. Но и ты, будь добра, выполняй договоренности и веди себя как нормальный сотрудник, а не как стерва на особом положении.

– Что ты имеешь в виду? – я изумленно таращу на него глаза.

– То, что ты достала своими выходками! Если бы не наш уговор, я такого работничка давным-давно уволил бы без всякого сожаления.

– Если бы не наш спор, я бы и дня в твоей богомерзкой конторе не задержалась, – ору в ответ. Ты смотри, я еще и виновата у него в чем-то!

Да он меня достал до печенок. Бесконечно придирается из-за всякой ерунды, на планерках прилюдно размазывает на ровном месте… Стоит опоздать на пять минут, выволочку на полчаса устраивает…

Собираюсь все это высказать прямо в его ухмыляющуюся рожу. Даже рот уже открываю, но рядом раздается нежный девичий голосок:

– Димочка, котик, ну когда же мы поедем? Твоя зайка устала жда-ать и хочет ку-ушать. Давай ты эту женщину потом поругаешь? – за Диминой спиной стоит та самая брюнеточка в розовой шубке.

Тискает в руках крошечную сумочку, хлопает длинными ресничками и смотрит на меня укоризненно: мол, что это вы, женщина, задерживаете моего личного котика?

– Анжела, я тебе где сказал меня ждать? – цедит Дима, переключившись с меня на нее.

– В приемной, – девушка переводит на него взгляд и жалобно лепечет, – но там твоя противная секретарша сидит и смотрит на меня гадостно, будто я ей прическу попортила. Еще она мне кофе сладкое подала, хотя я сказала, что сахар не ем. А я так хотела кофе, что выпила, и теперь придется в тренажерке лишнее время работать, чтобы калории сжечь! – девушка снова переводит на меня повлажневший взгляд, будто ищет поддержки.

Ох, милая, полностью с тобой согласна, Дима тот еще негодяй и злыдень – бросил беззащитную малышку на съедение Асе.

Стараясь не заржать, делаю умное лицо и говорю:

– Так вы сахар не ели, а пили, а это совершенно безвредно.

– Правда?! – в глазах красавицы мелькает надежда.

– Анжела! – рявкает Дима – Иди отсюда и жди меня в приемной.

Тут я снова влезаю:

– Правда-правда, я в интернете у одной крутой блогерши прочитала, что жидкий сахар даже полезен для кожи.

Аккуратно протискиваюсь между набычившимся Димой и стенкой: пойду я, пожалуй, пусть голубки тут без меня поворкуют.

– Всего доброго, Дмитрий Федорович. Сейчас у меня обед, а потом встреча с клиентом. В офис вернусь поздно.

Проходя мимо красавицы, наклоняюсь и шепчу:

– Главное, сахар тщательно размешивать, чтобы он стал очень жидким, тогда от него сплошная польза будет.

Стараясь поскорее смыться с места событий, быстро-быстро шевелю ногами и упорно делаю вид, что не слышу новый Димин окрик: "Вересаева! Стоять!".

На фиг, не могу его рожу видеть!

12

Внешний вид Вячеслава Говорова меня не разочаровывает. Хоть что-то приятное, скрашивающее этот не самый милый день.

Ему лет под сорок. Не два метра ростом, как мне бы хотелось, но тоже ничего – повыше меня обутой в ботинки на толстой подошве. Широкоплечий, спортивный, подтянутый. Короткие темные волосы пронизаны тонкими белыми прядями, более густыми на висках. Глаза серые, очень цепкие и внимательные.

Одет, правда, не как положено дорогому адвокату в деловой костюм, а в джинсы, свитер с высоким воротом и простую кожаную куртку.

Зато машина у него оказалась весьма примечательная – BMW X6 M цвета… не знаю даже, как его описать. Вроде золотого, но с отливом в оттенок хаки, под тусклыми лучами зимнего солнца играющего перламутром. В общем, зачетная машинка.

И сам Вячеслав зачетный – мигом вычислил меня в толпе выплеснувшегося из дверей офисного планктона. Вышел из своей машины, припаркованной прямо перед входом, и поймал мой взгляд.

– Амалия, я Вячеслав Говоров, – представился  своим невозможно сексуальным голосом.

– Привет, – здороваюсь, костеря себя за то, что не потрудилась даже губы накрасить перед встречей. Как была встрепанная и на нервах, так и вылетела из офиса. Только сумку и успела схватить.

– Садись, – Вячеслав открывает передо мной пассажирскую дверь. – Здесь недалеко есть отличное место – пообедаем и поговорим заодно. Ты не против, что я сразу на ты?

– Нормалек, – отвечаю и неловкой медузой плюхаюсь на кожаное сиденье. Блин, когда же я научусь садиться в дорогие машины изящно, словно фея в карету?!

– Как ты меня узнал? Мы же никогда не встречались? – спрашиваю, чтобы хоть как-то скрыть свою нервозность. Все-таки нечасто мне с такими мужиками в их машинах кататься доводится.

– Я всегда навожу справки о будущих клиентах, Амалия Андреевна Вересаева, тридцати пяти лет, не замужняя, медсестра по образованию. Прописана по адресу…

– Про возраст мог бы и промолчать, – фыркаю я. – Не принято вроде как женщинам их сединами в нос тыкать.