Нужно, наверное, кого-нибудь нанять, но Гэри даже не знает, кого. Или откуда начать… Сейчас бы поехать к Джеку, поговорить с ним, тот бы точно чего толкового посоветовал. Но втягивать не хочется.

Они вместе с самого детства, и Гэри слишком привык полагаться на его помощь. Тут он будет один, это его дело, его отец и его собственная месть. Так что он стоит у симпатичного, хоть и небогатого, домика в Нью-Джерси и пытается понять, кто из этой толпы латиноамериканцев может быть Раулем.

Гэри сильно сомневается, что отцу хватило бы мозгов скрыться под таким именем – с его-то валлийской рожей. Но обидно будет, если на самом деле хватило, а Гэри не проверил. Он выглядывает в окно, наблюдая, как очередные люди подходят к дому, и понимает, что приехал не вовремя. У них какой-то праздник, и тут такая толпа… Впрочем, ни одного валлийца среди них так и не видно.

В окно стучат, и от неожиданности он даже подпрыгивает в кресле. Так внимательно следил, что не заметил, как самого вычислили.

У машины стоит девушка. Гэри сначала видит ее волосы, до того густые и длинные, что падают на окно. Темные, гладкие. Он опускает стекло, чтобы разглядеть получше.

Она красивая до одури. Тоже латиноамериканка, но совсем другая, не похожа на тех, кто заходит в тот дом. И она смотрит на него сердито, а Гэри, не стесняясь, оглядывает ее всю. Ноги длинные, тонкие, фигура – просто нечто. Даже не верится, что живая.

– Вы за кем-то следите? – У нее чуть хрипловатый грудной голос.

Гэри в ту же секунду представляет, как этот голос стонет его имя, и перестает думать вовсе.

– За тобой, – отвечает он. – Привет.

– Смешно. – Она все еще сердится. Но ей идет. – Вот только вы смотрите в другую сторону.

– Значит, я не спалился.

Он поднимает взгляд и смотрит ей прямо в глаза. Довольно ухмыляется, и ее это раздражает – видно же.

– Мистер…

– Гэри. Меня зовут Гэри.

– Хорошо, Гэри. Вам стоит уехать, пока я не позвала своих кузенов. Вы удивитесь, узнав, что вы здесь не один… большой. Так что давайте вы просто поедете своей дорогой?

– Нравится? – Он чуть напрягает руку и замечает, как ее взгляд скользит по мышцам. Девчонки любят силу.

– Я видела и получше.

– Нет, не видела.

Она закатывает глаза и еще раз настойчиво повторяет:

– Вам правда стоит уехать.

– Во сколько ты здесь заканчиваешь? – Гэри не собирается сдаваться. Он уже забил на Рауля – тут такая красавица. – Давай заберу.

– Еще чего.

– Я серьезно. Скажи, во сколько приехать, и я буду здесь ровно в этот час. Для тебя.

– А сейчас уедете?

– Если прикажешь.

– Хорошо. – Она поднимает руку и смотрит на часы. – Приезжайте ровно в семь. Опоздаете на минуту – я уеду.

– Договорились. – Гэри заводит машину. – В семь буду.

По глазам видно: будет ждать. Ей самой интересно, как бы ни притворялась, что это не так.

Девушка проходит мимо в сторону дома Рауля. Гэри высовывается из окна машины.

– Подожди! – зовет он.

Она останавливается и чуть оборачивается из-за плеча.

– Как зовут тебя, милая?

В ее легкой улыбке танцуют опасные черти. Гэри понимает, что пропал.

– Флоренс Мендоса.

Нью-Йорк, 2018

Они не разговаривают больше недели, но как только Гэри заходит домой, он чувствует присутствие Фло. Как, интересно? Это ее запах? Еле уловимый, но такой родной и приятный. Или, может, шорох из спальни наверху. Или стакан с водой, стоящий на кухонном столе.

– Фло, – приходится собраться с силами. – Спускайся.

Он садится за стол и старается придумать, как начать разговор. Больше откладывать нельзя. Каждый день все делает только хуже, и как бы ему ни было больно, это нужно сделать. Смешно, конечно: он такой несокрушимый в глазах Пайпер, но сейчас не может решиться даже просто поговорить.

Можно было бы помириться. Снова сделать вид, что все в порядке, даже пойти на какие-то ее условия. Но Гэри представляет, что приходится врать и скрываться, когда поедет в Мирамар, и самого дрожь берет.

Он не может так жить, не хочет и не собирается.

То, что между ними было, закончилось. Это сложно объяснить даже самому себе, но с тех пор, как Гэри впервые посмотрел на другую девчонку, он уже знал – на этом все. Тянул еще неделю, сам не понимая зачем, и теперь нужно разорвать. Отпустить ее, отпустить себя. Даже если еще неделю назад он был уверен, что любит.

Фло спускается вниз по лестнице, опустив голову. Наверное, уже понимает, что происходит. Так долго они еще никогда не ссорились.

– Пора? – спрашивает она спокойно. Садится на стул напротив, поднимает усталый взгляд и смотрит ему прямо в глаза.

– Пора, – кивает Гэри. – Нам пора поговорить.

– Ты никогда меня не простишь.

Он подпирает голову руками – сидеть становится тяжелее – и медленно качает головой.

– Нет, Фло. Дело не в прощении. Я уже не злюсь.

– Ты не разговаривал со мной с того дня.

– Верно.

– Но ты на меня не злишься?

– Нет. – Гэри говорит правду: злость у него прошла еще наутро. – Но я так больше не могу.

– Я тоже. – Фло сцепляет пальцы в замок, держит их крепко.

У него у самого руки подрагивают. Он ведь любил ее до того сильно, что никого больше не видел.

– Мне не нравится то, какой я с тобой становлюсь, – продолжает она. – Это уже не я, Гэри.

– Понимаю. Ты мне больше не доверяешь.

– А ты не доверяешь мне.

– И мы это уже не исправим.

Она долго молчит. Гэри теряет счет бесконечным секундам. Фло смотрит на него, словно тоже пытается понять, что именно пошло не так. Иногда кажется, что все было не так с самого начала, – но ведь они были счастливы. Правда были.

– Нет, не исправим, – наконец говорит она. – У тебя всегда будут свои секреты. Ты не захочешь мне их раскрывать.

– Я не думаю, что ты сможешь с ними жить, – признается он.

Это первый раз, когда он может ей это сказать. Даже обидно: столько раз на языке вертелось, но боялся, что сделает хуже.

Несокрушимый Гэри Барнс.

– Значит, это Манчестер, – горько отвечает она. – Ты никогда не впускал меня в ту часть тебя, которая отвечает за Манчестер. Мне доступен только твой Нью-Йорк.

– Это не лучшая часть меня.

– А я никогда не соглашусь быть только с частью тебя. Мне нужен ты весь.

– Но есть только Нью-Йорк.

Фло замолкает и отворачивается. Гэри замечает слезу, которая течет у нее по щеке, и у него все внутри сжимается от боли и вины. До чего он довел ее?

Он ненавидит смотреть, как она плачет, но и сделать сейчас тоже ничего не может. Фло плачет беззвучно, и это страшнее любых ее слов.

Лучше бы орала. Швырялась вещами, оскорбляла, пыталась прирезать, лишь бы не плакала вот так.

– Все закончилось, – тихо произносит она. – Мы расстаемся.

– Да, Фло. Мы расстаемся, – эхом повторяет он.

Она закрывает лицо руками, и Гэри держится из последних сил, чтобы не сделать то же самое. Это его родной человек, она всегда, всю его жизнь, будет для него родной. Три года. Он ни с кем не был так долго, и смотреть, как ей больно, просто невыносимо.

Сколько бы он ни собирался и ни планировал, горло все равно давит от собственного предательства. Она права, слишком права. Гэри так сильно оберегал ее от своего прошлого, что скрыл часть себя. И это было не очень-то честно.

Теперь уже ничего не исправишь.

– Прости, – всхлипывает она, но каким-то образом берет себя в руки, – знаю, ты не любишь, когда я плачу.

– Глупости. У тебя есть полное право плакать. Даже право швырнуть в меня сковородку.

– Можно я задам один вопрос?

– Да.

Флоренс прикусывает губу и поднимает больной взгляд.

– Ты будешь меня ненавидеть? Я знаю, что сделала все неправильно, но хочу понять, насколько далеко это зашло для тебя.

– Нет, я не буду тебя ненавидеть. Ты для меня важна. То, что мы расстаемся, не значит, что мое отношение к тебе изменилось.

– Я не такая, как я себя вела, Гэри, правда не такая.