На рынке капитана и его команду ожидал неприятный сюрприз. Вождь Адебале, которого они надеялись увидеть вместе с товаром в назначенный день, не явился на встречу. Капитан Фокслер хоть и был традиционно скуп на эмоции, но своего раздражения после плавания сдержать не смог. Его тонкие губы сжались и превратились в одну дрожащую линию, кустистые седые брови сползли вниз, а скулы часто пульсировали. Им всем пришлось вернуться на судно, оставив дежурить на рынке матроса Робби, круглолицего и конопатого паренька лет двадцати. Вдруг Адебале все же явится. Но вот наступил поздний вечер, а вождя-торговца все нет. Робби вернулся на корабль ни с чем. Первая из странностей, которые потом мучили капитана.

На следующее утро Робби снова отправили на рынок. Но на этот раз он прибежал до полудня и принес с собой хорошие новости. Адебале все-таки пришел. Вереницы рабов, захваченных из-за устья Мекру, сползались к центральной площади рынка, словно гигантские черные гусеницы. Капитан Фокслер, увидев старого знакомого, не поверил глазам. Вечно пестрый, горячий по нраву и нахальный работорговец Адебале теперь выглядел, как побитая собака. Его яркое платье покрывал густой слой дорожной пыли, подол вымочен, тюрбан покосился, а на справа на шее красовались липкие черные пятна. Запекшаяся кровь, на которую налеплены лоскуты какого-то тряпья. Тряпье скрывало под собой недавнюю рану. Вторая странность.

– Похоже, ты попал в серьезный переплет по пути сюда. Нам стоит беспокоиться насчет товара, Ади? У моих людей нет никакого желания возиться с буйными рабами в море. – проскрежетал Фокслер.

– О, вовсе нет, мой дорогой друг. Не обижай меня так. Разве Адебале когда-нибудь продавал тебе паршивых рабов? Ты сам сейчас все увидишь. Если только твои старые глаза еще что-то видят. – вождь неплохо владел английским, но акцент был настолько уродливым, что не все могли понять его речь сходу.

– И все же, любопытно знать, что за беда тебя настигла?

– Мои проблемы – это мои проблемы, дорогой друг. Зачем тебе занимать свою седую голову бедами африканских вождей?

– Это как посмотреть. Из-за твоих проблем мы отстали на целый день. Так что теперь это и наши проблемы тоже. Если тебе не хватает ружей…

– Еще раз приношу самые искренние извинения за свое опоздание. – перебил вождь, – Я пришел, как только мог. Дома меня ждут важные дела, поэтому прошу, давай перейдем сразу к делу, дорогой друг.

Вместе с ним капитан, его помощник и боцман Уильям Купер стали проходить по рядам, тщательно проверяя каждого захваченного раба. Они осматривали зубы, прощупывали мышцы на крепость, проверяли ровность осанки, а также качество зрения и слуха. Некоторых рабов заставляли пройтись, чтобы выявить хромоту. Адебале продавал своих рабов дюжинами. Из всех трехсот пригнанных – в основном, мужчин – пришлось отсеять всего пару дюжин. Как и заверил вождь, у его рабов не было и намека на строптивый нрав. Среди нестройных рядов царило печальное спокойствие и даже умиротворение, которое рождается из безоговорочного принятия своей участи. Таких рабов привозил только Адебале. Такие точно не побегут. Остается только догадываться, какие зверства учинил вождь-торговец в их селении, чтобы добиться подобной покорности. Только один раб, вопреки всему, улыбался во весь рот. Коренастый, с блестящей от пота кожей и жутко вонючий раб по имени Асан. Точно сбрендивший, подумал Фокслер и хотел уже отказаться от него, но потом вспомнил, что пришлось бы отказаться еще от одиннадцати приличных рабов. Придется смириться с паршивой овцой. В конце концов, много ли проблем будет от одного безумного негра из трехсот? Тем более, что плавание перенесут не все. Как знать, может, не перенесет и Асан. Пусть только даст повод.

За эти почти триста рабов капитан предложил двести метров хлопчатобумажной ткани, сто пятьдесят ружей и пуль к ним, пять бочек пороха, тысячу гвоздей и скоб, а также дюжину бочек паршивого рома. Ко всеобщему удивлению, Адебале не стал торговаться даже для вида. Третья странность. Капитан не выдержал.

– Что происходит, Ади?

– А разве что-то происходит, дорогой друг? – спокойно ответил вождь.

– Да, определенно. Только понять не могу, что именно. Раньше бы ты из меня зубами вырвал нужную цену. Не похоже на тебя. Объяснись.

– Нечего объяснять, мой друг. Есть… личные обстоятельства, которые вас не касаются. Я всего лишь хочу поскорее продать товар и вернуться домой.

– Раз так, то, может быть, ты их нам совсем даром отдашь?

Лицемерная зубастая улыбка, которой Адебале встречал своих британских партнеров, медленно исчезла с черного лица работорговца.

– Если вас не устраивает моя щедрость, миста Фоксла, я могу предложить свой товар любому из трех капитанов, которые прямо сейчас ожидают на берегу. Думаю, они обрадуются такому предложению, как должны были сделать и вы. Но не сделали.

В этот самый момент в разговор капитана и вождя вмешался первый помощник Джордж Уилсон, взволнованный накалом страстей и не желавший упускать такое выгодное предложение. Он смахнул прилипшие к мокрому лбу волосы и заговорил:

– Не будем спешить, мистер Адебале. – при слове «мистер», сказанном в свой адрес, вождь распрямился, – мы более чем рады вашей щедрости. Но поймите, наш капитан – человек весьма ответственный. И отвечает мистер Фокслер не только перед собой, но и перед Компанией. Не обижайтесь на его расспросы. Когда речь идет о делах, обиды не к месту. Капитан лишь хочет понять, не связана ли столь низкая цена с некими тайными рисками. Согласитесь, вопрос не лишен смысла.

Языкастый помощник заставил Адебале задуматься над сказанным. Статный Уилсон, черноволосый и черноглазый, одетый в опрятный красный мундир, хорошо владел речью и мог бы сойти за человека с высоким происхождением. Он и стремился сойти за такого. Но, к счастью капитана и к несчастью Уилсона, первый помощник был «промасленным» офицером, который заслужил свое звание трудом, а не фамилией.

– Пусть так, – пылко заговорил вождь после долгой паузы, – но какие такие «риски» вы ждете? Вы же сами только что осмотрели груз. Хотите, чтобы я за вас придумал какие-то проблемы и рассказал о них? Такого я сделать не могу. Пусть миста Фоксла сам попробует придумать несуществующие проблемы, а Адебале посидит и послушает!

Все это время, пока разговаривали помощник и вождь, капитан не сводил своего ледяного взгляда с работорговца. В воздухе повисла напряженная тишина.

– Будь по-твоему, Ади. Берем.

Капитан так и не смог обосновать свои подозрения. Честно говоря, Фокслеру было глубоко наплевать, какого рода проблемы могли возникнуть у африканского вождя. Но что-то насторожило его. Пусть это что-то окажется лишь бесплотными страхами старого моряка, думал капитан.

Когда все пожали по рукам, часть матросов приступила к выгрузке оплаты, а вторая часть занялась погрузкой товара на корабль. Под чутким руководством боцмана матросы поменяли веревочные путы рабов на прочные железные колодки, после чего погнали всех к трапу. Внизу трапа рабов вяло подгонял все еще сонный Лукас. Немногословный чернявый паренек не успел отоспаться после ночной вахты.

На палубе рабов встречал Сладкоежка Сэмми с кнутом. Каждый раз, когда его маленькие черные глазки выискивали в длинной колонне более-менее привлекательную негрушку, он расплывался в отвратительной бурой улыбке. Вот и сейчас он в ней расплылся. Девочка лет пятнадцати, изящная талия, широкие бедра, лоснящаяся черная кожа, влажные и пухлые губы, большие напуганные глаза. Теперь плавание будет не таким скучным. Команда шутила, что причиндалы Сэмми, скрытые под огромным пузом, уже успели почернеть от такой любви к черным женщинам. Но Сэмми их слова не волновали.

Устроить в тесном и темном трюме триста рабов – задача не из простых. Но команда «Паллады» справилась с этим еще до вечера. Корабль отплыл на закате. После отплытия Фокслер устроился на лавке, рядом со входом в свою каюту. В его по-спартански обставленных покоях было невыносимо душно. Он сидел, почти полностью расстегнув жилет. А рядом с ним расположился мистер Купер, с которым они вполголоса обсуждали прошедшую сделку. Чуть дальше от них обоих Уилсон довольно грубо помыкал парой матросов, которые заканчивали перебирать такелаж.