— На драку пойдут, силы почти равные — нас пять, их четверка. Правда, через два часа броненосцы Небогатова подойдут, но о том британцам знать без надобности. От нас они никуда не денутся — так что «маджестикам» не убежать, скорость у них на пару узлов меньше, чем у нас.

— Обиделись, наверное, ваше превосходительство, узнав свои «дунканы» с «канопусом», — командир броненосца капитан 1 ранга Похвиснев, бывший перед «первой Цусимой» старшим офицером на «Ослябе», не скрывал радости. Теперь предстоял бой, первый для бывшего английского броненосца, на котором подняли Андреевский флаг. И снова в бой идти на «иноке», так как прежнее имя погибшего в бою броненосца было дано спешно отремонтированному британскому кораблю.

И теперь мысленно сравнивая два «своих» броненосца, Бэр мысленно отдавал предпочтение новому «иноку», и не только потому, что скорость на узел больше, и дальность плавания значительней. В башнях были английские 305 мм пушки, а в погребах снаряды весом в 24 пуда, на десять больше, чем к русским десятидюймовым пушкам. И пусть главный пояс в семь дюймов, а не в девять, но площадь бронирования существенно больше, даже носовая оконечность прикрыта трехдюймовыми плитами. Так что бывший «Эксмут» по всем параметрам подходил на роль флагмана, и сейчас был полностью готов к бою против своих бывших «соотечественников».

Броненосец при помощи германских инженеров и мастеровых смогли отремонтировать от последствий торпедного попадания за невероятно короткий срок в семь недель. Но то в доке, а вот на тот же «Цесаревич» или «Ретвизан» ушло по три месяца, пока кессон смогли поставить. Еще полтора месяц потребовалось командам новых«Осляби» и «Пересвета» освоить броненосцы и провести стрельбы. Впрочем, офицеры и нижние чины опытные, повоевавшие изрядно, никакие там запасные и тем более новобранцы.

— На обиженных воду возят, Давид Борисович, как сказал бы покойный Дмитрий Густавович, — с усмешкой произнес Бэр и почувствовал накативший стыд — вспомнил, как распекал его Фелькерзам, когда того по ошибке врачей посчитали мертвецом и заранее приготовили гроб. В таком ужасающем положении он себя никогда не чувствовал, когда спустился в адмиральскую каюту, как ему показалось за спятившим матросом, и вместо покойника на койке увидел сидящего за столом флагмана, пусть и смертельно бледного, но вполне ожившего. В тот момент он сам был готов провалиться под броневую палубу, но вначале настучать кулаком по головам служителей Асклепия, что диагностировали кончину контр-адмирала.

Вот только восстал из гроба, фигурально выражаясь, совсем другой человек — это Владимир Иосифович понял не сразу. Да что там — будто побывал в будущих временах, до которых больше столетия, и вернулся обратно в мир живых. И это ему помогло переломить ситуацию во время прорыва, и не только сберечь большую часть кораблей, но и нанести японцам серьезные потери. И он до сих пор вспоминал все часы времени, которые проводил с Дмитрием Густавовичем — и считал их лучшими в своей жизни. Да и как гневаться на судьбу — всего за год с небольшим прошел путь до вице-адмирала, получил два ордена Георгия и «золотое оружие». И теперь является флагманом 1-й эскадры, куда раньше входили порт-артурские броненосцы, которых осталась всего пара, под командованием злого и решительного поляка Шенсновича, также получившего «орлов» на погоны.

— У «Маджестиков» оконечности брони не имеют — барбеты и цитадель пробить ему мы не сможем, слишком толстые, да еще из гарвеевских плит. Зато наши фугасы ему дырок под ватерлинию изрядно наделать могут, а это грозит обширными затоплениями. И пушки на них старые, стволы на пять калибров короче наших, скорострельность в полтора раза медленнее при стрельбе из боеукладки, и вдвое при подаче прямо из погреба — как мне помнится. Так что можно смело сходиться как можно ближе — наши плиты в семь дюймов «круппа» их снаряды не пробьют. Даже «Сисой Великий» с шестью дюймами от них не пострадает. Про «Ретвизан» говорить не нужно, у него пояс от штевня до штевня, и девять дюймов крупповской брони. «Победа» защищена чуть хуже, оконечности не прикрыты, пусть на самую малость. Но так она в строю пятая, на нее противника не будет.

Бэр еще раз посмотрел на английские броненосцы и хмыкнул — их ведь семеро сойдутся в схватке, причем с двух сторон, плюс еще один «американец» и «русский». Корабли Безобразова преследовали уходящие британские крейсера, и вряд ли те далеко убегут — у них сейчас ход как у броненосцев, а с шестидюймовыми и 120 мм пушками недолго повоюешь, когда за тобой гонится втрое больший по водоизмещению корабль, на котором восьмидюймовые стволы. Тут только героически умирать придется под Юнион Джеком, но так к этому моряки Ройял Нэви готовы.

— Так что, как говорили в старые времена, сваливаемся на неприятеля — будет бой, никто бежать не собирается…

Владимир Иосифович усмехнулся, и пошел в рубку. Там вестовой помог ему застегнуть кирасу и подбородочный ремень на каске — теперь храбростью никто не бравировал, к тому же все находящиеся на верхней палубе офицеры и нижние чины были приказом обязаны носить в бою эти средневековые доспехи, польза от которых оказалась немалая — от осколков хорошо защищали, немало жизней сберегли. А для острастки несколько молодых мичманов наказали — дали вдоволь полюбоваться на разорванные тела и раскроенные головы. Для «наглядной агитации», как порой странно выражался покойный адмирал Фелькерзам, погибший потому что сознательно снял кирасу — тогда он сильно страдал от боли, видно устал жить с муками…

— С генерал-адмиралом не поспоришь, Давид Борисович, для этого даже не нужно на погоны смотреть. Мы дело сотворили, теперь противника добивают — надо и 2-й эскадре пострелять по неприятелю. Да и миноносцам пустить торпеды нужно — и снаряды нам сберегут, и сами поучаться.

Несмотря на насмешливый тон, Бэр вот так показывал свое недовольство — больше часа сражались, потопили вражеский броненосец, и тут является великий князь с командующим флотом и отодвигают его эскадру от сражения под благим предлогом — чинить повреждения, и сберечь столь ценные снаряды главного калибра. Все правильно — пятерка «бородинцев» бронирована гораздо лучше, чем его корабли, к тому же необходимо проверить в бою стрельбу новым средним калибром — 203 мм и 210 мм орудиями, последние установили на двух броненосцах. Немцы расщедрились, прислали орудия — наконец полностью выполнили «русский заказ».

Сейчас Владимир Иосифович смотрел, как тонут прежде величественные броненосцы «владычицы морей». Они сражались доблестно, вчетвером против десяти — сейчас бой больше походил на безжалостное избиение. Но это не так, настоящее побоище начнется чуть позже, когда минные крейсера и дестройеры контр-адмирала Эссена зайдут в реку и начнут топить все пароходы под легко узнаваемым на всех морях британским флагом…

Глава 47

Королевский Флот пришел, но с большим запозданием — то невероятное напряжение, в котором его держали несколько долгих недель, не могло не сказаться ни на людях, ни на самих кораблях. Моряки устают, котлы надо чистить, машины перебирать, тут даже терпеливые и трудолюбивые работники, какими являются японцы, помочь не в состоянии. Так что сейчас в бинокль были видны характерные силуэты четырех «канопусов», за которыми шли два оставшихся у страны Восходящего Солнца броненосца — «Катори» и прошедший все сражения, удивительно везучий «Асахи». Впереди этойшестерки броненосцев шел, густо дымя трубами, также сборный отряд из двух британских «центурионов» с десятидюймовой артиллерией главного калибра, которых подкрепляла пара уцелевших в сражениях броненосных крейсеров Камимуры — «Идзумо» и «Ивате».

— У этих на полтора узла больше скорость, вот и торопятся нас догнать — а там и навязать сражение. Тогда через полчаса «маджестики» подоспеют всей четверкой, мы ход поневоле сбросим, они и сократят отставание. Вот и состоится долгожданный для наших рыжеволосых и узкоглазых «друзей» реванш. Хм, однако, но и у нас козыри в рукаве припрятаны…