Литмир - Электронная Библиотека

Наступил день праздника. У Храма Солнца собрались все жители Альтакии. Перед Храмом была большая открытая площадка. Два огромных каменных кентавра охраняли вход в высокую усечённую четырёхъярусную пирамиду, вырезанную в скале. Каждый ярус Храма украшали скульптуры и фрески, а также художественные инкрустации из золота и драгоценных камней. На последнем ярусе, в центре площадки, в красивой резной чаше из горного хрусталя горел огонь. Свет, падающий на него, преломлялся, и огонь играл и переливался всеми цветами радуги. Едва лишь первый луч Солнца поднимался из-за скалы и касался чаши, огонь ярко вспыхивал, и вся чаша наполнялась радужным сиянием.

Сорок девять девушек, достигших совершеннолетия, принимали участие в празднике. К чаше девушки принесли подарки, предназначенные для своих избранников.

Аль-Глория принесла картину, вышитую её руками. Из разноцветных горных кристаллов, обработанных как мелкий бисер, она создала волшебный рисунок: в вышине, над горной вершиной, искрилась и сияла серебристая летающая сфера. Три высоких существа, похожих на людей с большими миндалевидными глазами, спускались вниз по серебристой лестнице. Их тела словно были созданы из белого тумана. Грациозные движения завораживали взгляд. Словно лёгкие бабочки, парили они в воздухе. Внизу были видны удивительные деревья и цветы. Летающие рыбы, словно птицы, парили в воздухе.

– Это её друзья с Утренней звезды, – пояснил Аль-Тано Верховной жрице. – Аль-Глория полюбила Венеру. Я думаю, что недолог тот час, когда она будет жить там.

Пятьдесят четыре юноши состязались между собой за право называться избранниками.

– Значит, пятеро из них останутся без пары, – сказал жене Аль-Тано. – Кто-то из них останется недовольным, а недовольство порождает зависть и ненависть.

Это было необычным для народа Альтакии. Обычно пары заранее знали о своём выборе, и в соревнованиях участвовало такое же количество юношей. Но нравы Долины неумолимо вторгались в жизнь горного государства.

Аганатис просила Аэрония отказаться от участия в соревновании.

– Ты же знаешь, что áлета любит тебя. Дождись следующего года, когда она достигнет совершеннолетия, и добивайся её любви.

– Я не люблю Алету, тётя. Моё сердце занято другой. К тому же я самый искусный стрелок из лука. И поэтический дар у меня неплохой. Я одержу победу, а победитель может выбирать.

– Но Аль-Глория сделала выбор, нельзя разрушать любовь двоих. Ты выиграешь, но останешься один. Последнее слово остаётся за девушкой.

– Я люблю Аль-Глорию, и она будет моей. Я увезу её в Долину, и она станет подчиняться мне, как все женщины Долины.

Даже у Аганатис, обладающей выдержкой и спокойствием, защемило сердце. Она не смогла убедить Аэрония. Он сделал свой выбор.

В манеже всё было готово к соревнованиям. Все зрительские места давно были заняты. Каждый юноша должен был сбить в полёте летящую стрелу другой стрелой. Это было сложное задание, но мальчики Альтакии с малых лет учились попадать в цель.

Аэроний знал, что ему нужна только победа. Он выбил восемь из десяти. Это был лучший результат в стрельбе из лука среди соревнующихся юношей.

Альвио почти всегда из десяти выстрелов попадал в девятку. Сегодня он боролся за любимую и знал, что должен выбить десять из десяти. Он с радостью посылал стрелы, и они словно заколдованные летели в цель. Когда число выстрелов дошло до семи, Альвио посмотрел на Аль-Глорию, улыбнулся и выстрелил. Но стрела не долетела до цели.

Альвио сделал восьмой выстрел, но стрела снова упала на поле. Аль-Глория взволнованно приподнялась.

– Садись, дитя моё, – сказал Аль-Тони. – То, что должно случиться, обязательно случится.

Вскоре объявили победителя. Это был Аэроний. Альвио не мог понять, почему три стрелы не долетели до цели. Ведь он так легко поразил первые мишени.

Но времени для размышления не оставалось. Предстояло соревнование поэтов.

Стихи Альвио были признаны лучшими. Всю свою чистую любовь вложил в эти строки юноша. Стихотворение Аэрония также было посвящено принцессе. Но оно было слишком напыщенным. Простота слов в стихе Альвио была понятна и затронула не одно любящее сердце. Стих Аэрония так и остался прекрасной однодневной бабочкой.

На трибуну, где сидел Аль-Тони с женой, пробирался главный мастер по стрельбе из лука.

– Великий Царь, – сказал он, – стрелы Альвио надломаны и поэтому не долетели до цели.

– Я это сразу понял, пусть всё остаётся как есть. Ступай, не надо портить праздник.

Оставалась последняя, заключительная, часть празднования. Девушки должны были сделать свой выбор.

– Так как сегодня у нас небывалый случай – юношей больше, чем девушек, – объявил распорядитель праздника, – мы нарушим традицию, и юноша подойдёт к девушке, которую он выбрал. Затем девушка скажет своё окончательное слово.

По всему кругу манежа стояли девушки. Словно цветы распустились на поле, так прекрасны и очаровательны были они. Они ждали своих суженых, и радость томления и ожидания наполняла их.

Аэроний, опередив Альвио, подошёл к принцессе.

– Я давно люблю тебя, Аль-Глория. Ты должна быть моей. Мы спустимся в Долину и начнём другую жизнь, не то что в Альтакии, там ты будешь королевой. Посмотри на этот камень. Он откроет тебе мою душу.

Аль-Глория посмотрела на камень, который протянул ей Аэроний, и отвела взгляд.

– Выслушай меня, Аэроний. Мне ты можешь быть только братом. Посмотри, как печально глядит на тебя Алета. Она достойна быть твоей королевой. Открой ей своё сердце!

Почувствовав раздражение, Аэроний резко отошёл в сторону.

– Посмотрю, какой ответ она даст Альвио, – прошептал он злобно.

Альвио шёл, нет, не шёл, а летел к любимой. Это был миг их счастья, и ничто не могло очернить его.

– Аль-Глория, – торжественно произнёс имя любимой Альвио, – перед лицом народа Альтакии я предлагаю тебе мою любовь и сердце.

Аль-Глория протянула ему обе руки и произнесла:

– Возьми моё сердце, любимый, пусть наши сердца сольются в одно!

Аэроний вспыхнул, услышав ответ принцессы, и разум его окончательно помутился. Он оттолкнул Альвио.

– Нет, она не будет твоей женой. – Он схватил принцессу за руку.

Бедный Аэроний! Через секунду его тело начало покрываться шерстью. И перед принцессой вдруг предстал горный козёл с короткой бородкой. Он в нетерпении топал копытами и мотал головой. На трибуне, закрыв лицо руками, вскрикнула Алета. На секунду прикрыла глаза Аганатис. Она знала, что это неизбежно должно было произойти.

– Прости, царь, моего неразумного племянника, – сказала Верховная жрица. – Закон восторжествовал, и нам надо смиренно принять его. Позволь мне отвести его в усадьбу Тáмпо. Там, высоко в горах, он скорее всё осознает.

Два служителя вывели упирающегося Аэрония в козлином обличье.

– Мне жаль Аганатис, – сказала мужу Аль-Малех.

– Но что мы можем сделать, – сказал Аль-Тони, указывая на Солнце, – даже Оно, правящее Мирами, не способно изменить Закон. Аэроний сам сделал выбор, и мы можем только молиться за него и посылать ему свою любовь.

– Великая Аганатис, – подошла к верховной жрице Алета, – позволь мне поехать в усадьбу с Аэронием. Тебе надлежит быть на празднике, а мне… – Алета ненадолго затаила дыхание. – А мне предстоит вернуть Аэрония к жизни. Я думаю, что смогу это сделать.

– Поезжайте. Твоё сердце само подскажет, как надо поступить. Ибо велика твоя любовь и велика твоя жертва. Я благословляю тебя.

– Я думаю, – сказала отцу Аль-Глория, – что мы скоро увидим здесь Аэрония и Алету. Она поможет ему, и он вновь станет человеком. Потому что любовь творит чудеса.

После праздника Альвио и Аль-Глория поднялись в башню.

– Любимая, посмотри на это скопление звёзд между Скорпионом и Девой. Не напоминает ли оно тебе две чаши весов? Я так и назову его – Весами. Скорпион хотел укусить прекрасную Деву, но правосудие свершилось. Оно останется единственным «неживым» созвездием зодиакального круга, напоминая людям о том, что никто не может безнаказанно нарушать Божественный Закон. Горе тому, чья чаша, наполненная злом, перевесит чашу добра. Такому человеку предстоит длинный путь страданий, пока чаши не уравновесятся.

3
{"b":"905194","o":1}